Что она помнила дальше было словно в бреду: расплавленное золото тонкой струйкой стекало на пол, пламя светильника кровавой звездой горело в бездне черного зеркала... черные простыни на брачном ложе и жаркие поцелуи бога огня... Его семя действительно было как лава в жерлах его вулканов. Лед и пламя сразу же начали свою извечную битву в ее лоне, и только бессмертной богине было по силам выдержать это противостояние внутри себя. Как избавление от всех смертных грехов она ждала срока разрешения от этого бремени. Никто и ничто больше не ограничивал ее свободы, кроме обязательств, взятых ей самой на себя, но она продолжала оставаться в той же пещере, а Варахрам навещал ее каждый день с букетом алых роз в знак признательности за ее жертву. 

Срок беременности уже подходил к концу, и она в нетерпении считала дни до избавления от огненного бремени, но проснувшись, однажды утром испытала тягостное чувство дежавю. До самого горизонта небо было затянуто серыми тучами. Сверху мягкими хлопьями, не переставая, валил снег. Все ее существо протестовало против этого зрелища. Как же так? Она бросила пятую монету и согласилась на все условия! Этого никогда не должно было случиться! 

– Не надо так волноваться, дорогая! – пытался утешить ее Варахрам. – Зеркало иногда предсказывает реальность, которую невозможно полностью изменить. Я очень сожалею и постараюсь сделать все возможное, чтобы твои эльфы остались целы. Верь мне! 

Что ей еще оставалось? Только смотреть как выстраиваются полки в заснеженной долине, как готовятся идти в атаку ее дети, не щадя жизни за богиню-мать, которая в это время предательски носила под сердцем дитя их врага. Надо отдать должное, Варахрам действительно сделал все возможное, чтобы не допустить большого кровопролития. Вместо ведения масштабных боевых действий, он вызвал на поединок ледяного короля. 

В смертельной битве схлестнулись лед и пламень, снежная вьюга и огненный смерч. Их силы были действительно равны, и схватка продолжалась не один день. На седьмой день драки оба противника изнемогали от усталости, но никто из них не собирался уступать. Тут коварный Варахрам пошел на хитрость, после очередной атаки, он претворился смертельно раненным, и как только Вестгейр приблизился к нему, он выбил меч из его руки, расколов оружие на части, и точным ударом поразил противник прямо в сердце. 

Как в страшном сне Дэнэб слетела туда, где пал ее муж, сражаясь за ее честь. Стоя над его бездыханным телом, ей самой хотелось умереть вместо него. Тогда она вынула из своего сердца божественный свет и отдала ему. Тут к ее небывалой радости снова глубоко вздохнул светлый король, открыл свои глаза и... не узнал ее. Отдав свой дар, она стала обычной смертной женщиной. Прожитые годы избороздили ее лицо морщинами, белокурые волосы превратились в седые космы, нежные руки стали похожи на узловатые корни. Она вернула обручальный перстень своему бывшему супругу. 

– Вам больше не за что сражаться, Ваше Величество, – глухо сказала она. – Прикажите трубить отступление. 

– Я не понимаю… 

– Богини Дэнэб больше нет на этом свете. Душа ее улетела к далекой голубой звезде, она завещала Вам заботиться о ее племени. 

Горькие слезы медленно поползли по щекам короля, замерзая и падая на снег чистейшими бриллиантами. 

– Клянусь, я отомщу! Эта победа над нами еще обернется полным поражением без единой пролитой капли эльфийской крови! 

С этими словами он обернулся снежным вихрем и умчался вместе со своим войском в северные земли. Не успели они исчезнуть из вида, как огненное дитя сожгло свою мать и действительно не стало больше Дэнэб в тот хмурый осенний день, когда красные клены роняют свои листья...

Золотая гора продолжала содрогаться каменными обвалами, но в городе мало кто обращал внимание на попытки Тахира освободиться от оков. Золотой дракон был вчерашней новостью, а сегодня умы людей были заняты неслыханным событием, о котором объявил накануне король эльфов. На рынках, площадях, в харчевнях и домашних кухнях с жаром обсуждалось только одно, как же будут происходить выборы нового государя и кто наиболее достойный кандидат. Дело было новое и небывалое, перспектива самим выдвинуть правителя будоражила народные массы, и город гудел как улей растревоженных пчел. А в столицу тем временем начали прибывать претенденты на золотой престол. 

Первым с надменным видом победителя сражений всех времен и народов через городские ворота проехал Расул со своей свитой. По тому как толпа приветствовала наместника провинции Анграман, гордо гарцующего на белом жеребце во главе процессии, было видно, что народ помнит и любит дерзкого мятежника, освободившего их когда-то от тирании дракона. Вслед за Расулом последовали другие конкуренты, которые, не обладая таким весом, привезли с собой как можно более многочисленные группы поддержки. Вслед за кандидатами потянулись делегации избирателей от сообществ ремесленников, купцов и земледельцев из разных провинций. Все они были очень уважаемые люди, и градоправитель обеспечил их лучшим муниципальным жильем в самом центре города с видом на центральную ратушу. 

На главной площади с раннего утра был слышен стук молотком плотников, строивших на этот раз вместо эшафота большую трибуну для дебатов конкурентов на престол. Агенты кандидатов тем временем незаметно смешались с толпой и принялись сеять настроения в массах. 

Глава гильдии золотых дел мастеров только расположился отдохнуть и выпить зеленого чая со сладкими лепешками в тени каштанов у своего дома, как из тени вышел небольшого роста человечек, будто соткавшись из знойного воздуха. 

– Мир и благополучие вашему дому, уважаемый Патвакан, – низко поклонился хозяину пришелец. 

– Спасибо на добром слове, чужестранец, – приветствовал незнакомца хозяин, наполняя пиалу чая для гостя. – Садись, раздели со мной трапезу и расскажи, кто ты такой и что привело тебя к моему дому. 

Еще раз низко поклонившись незнакомец принял пиалу и сел за стол. 

– Благодарю, добрый хозяин. – вежливо отозвался он и представился, – имя мое Эгил, я служу у светлейшего князя Олафа, а пришел поговорить про предстоящие выборы. 

– Хм, – озадаченно промычал Патвакан. – Никто толком ничего не знает, как и что будет происходить… Если тебе интересно кому я отдаю предпочтение, то знай, я буду голосовать за Азамата — мудрого наместника провинции Бахамат. Он умудрен годами, мир и благоденствие царит в его землях, самые лучшие золотых дел мастера учились в его школах… 

– Все, что ты говоришь, правда, – учтиво перебил его Эгил, – но твоя гильдия вовсе не прогадает, если будет кричать за Расула. 

– Чего вдруг? Поговаривают, что он в последнее время промышляет разбоем. 

– Разве ты не слышал, что он собирается даровать свободный доступ к рудникам для золотых дел мастеров и три года не облагать гильдию пошлиной? 

– В самом деле? 

Вместо ответа Эгил вытащил из складок своего одеяния длинный свиток, где были прописаны все детали сделки, и Патвакан погрузился в изучение каждого пункта, одобрительно мыча что-то про себя. 

Вечером того же дня было назначено внеочередное собрание гильдии. 

– Мужики, на выборах мы все как один орем за Расула! – тоном, не терпящим возражений, объявил Патвакан, и перспектива увеличения барышей со сделок безоговорочно работала лучшим аргументом для убеждения коллег по цеху. 

Награбленное богатство позволяло Расулу быть великодушным, и его агенты прошлись по многим влиятельным людям, собравшимся в столице для выборов. Золото и щедрые посулы везде беспроигрышно играли свою роль, так что к утру практически все гильдии, приглашенные принять участие в голосовании, были убеждены, что лучшего правителя им не сыскать. 

Наутро кандидаты собрались на трибуне, чтобы приветствовать народ и рассказать о своих добродетелях и перспективах процветания народа под их чутким руководством. Жидкими рукоплесканиями толпа встречала каждого из них, пока не настала очередь Расула. Стоило только ему появиться, площадь взорвалась приветственными криками, овациями и бурными аплодисментами, так что сразу стало понятно, кто будет здесь победителем. Ведь по объявленным правилам на выборах выигрывал тот, за кого громче всех кричат избиратели.