– Да, рыцарь, торопись, – умоляюще проговорила Василиса, взяв его за руку. – Верхом туда не меньше 6-7 дней пути.

– Да, да, конечно, – быстро согласился Ивар, – вот только как же они меня отличат от военнопленного? Не получится ли так, что я к ним приеду, а меня попросту съедят?

– Эх, я б с тобой сам поехал… – вздохнул Афоня, – да не могу! Хозяйство не на кого оставить. Государыню то нынче беречь некому!

– Я дам тебе все необходимое, чтобы тебя сразу признали моим посланником, – заверила Василиса. – Конечно, если ты боишься и хочешь отказаться, я не могу тебя заставить…

– Я не собираюсь отказываться, Ваше Величество, и если и боюсь, то вовсе не за себя.

– Спасибо тебе, сокол!

Ивар поднялся из-за стола и поклонился.

– Я готов ехать!

При этих словах Афоня бодро соскочил с лавки, и его лапоточки деловито затопотали по дому. Через некоторое время он появился в дверях, сгибаясь под большой кучей амуниции.

– Вот, соколик! – с явным облегчением он сбросил все на лавку. – Облачайся.

Чего там только не было: и кольчуга с чеканными бляшками, и скандинавского типа шлем, и меч с рукояткой, украшенной самоцветами, и легкий лук, и колчан полный стрел с черным оперением, и плащ, подбитый блестящим черным мехом. Понимая, что это отнюдь не игра, Ивар не стал спорить и первым делом взял в руки меч и, вынув его из ножен, уверенно взвесил в руке и попробовал несколько движений. Лезвие со свистом разрезало воздух, оружие было отлично сбалансировано и заточено. Кольчуга, вопреки ожиданиям, оказалась не такой уж тяжелой.

– Эльфийская работа, – с гордостью поведал Афоня, – подарок самого Вестгейра.

– Как же вы не боитесь использовать подарки врагов? – удивился Ивар.

– Эльфы не враги нам! – горячо возразила Василиса.

– Ну да, – хмыкнул Афоня, – они у нас эти... как их… ах да, западные партнеры.

Это замечание невольно заставило Ивара рассмеяться, а Василиса в свою очередь принесла небольшой ларец.

– Здесь мои подарки Ворону, рыцарь, – сообщила она. – Береги их, как зеницу ока, потому что нет им цены. А это тебе…

Она протянула ему кожаный мешочек, где кроме золотых и серебряных монет, лежал амулет из лунного камня с изображением поющего волка на фоне двойного коловорота. Холодный как лед камень был искусно оплетен кожаными ремешками в виде браслета.

– Пусть тебе во всем сопутствует удача! – пожелала ему Василиса.

– Спасибо, моя царица, – почтительно поклонился Ивар и надел браслет на руку.

– А вот тут, я тебе, касатик, пирожков напекла на дорожку, – Маруша вручила ему внушительных размеров корзинку.

– Коня бы тебе покрепче, – заметил Афоня.

– Я со своей Прошкой ни за что не расстанусь, – рассмеялся Ивар.

– Капризная она у тебя больно… седло надевать ни по чем не хочет.

– Ну, ничего, я и без седла могу.

– Без седла поклажи много не возьмешь, – заметил Афоня.

– А ты дай ему второго коня из нашей конюшни как вьючную лошадь, – сказала Василиса.

– И то верно, матушка, – согласился Афоня, – с двумя то лошадьми сподручней будет.

Эта деловая суета и сборы в дорогу вызвали у всех приподнятое, восторженное настроение, как перед праздником. Надежда на счастливое разрешение всех проблем прочно поселилась в сердцах маленькой компании. Когда уже все было готово, и лошади стояли у крыльца, Ивар сердечно распрощался со всеми и лихо запрыгнул Прошке на спину.

– Возвращайся скорее, ясный сокол! – хором напутствовали его все трое.

– Ты попонку взять не забыл? – деловито поинтересовалась Прасковья.

Но Ивар не смог ответить. Неожиданно сильно закружилась голова, и он стал видеть все сразу с двух перспектив сверху и прямо перед собой. Соколиный клич прозвенел над головами, и через мгновенье птица с клекотом спланировала ему на плечо.

– Арина вернулась, – улыбнулся Ивар, сразу вспомнив ее имя, и нежно погладил упругое оперение на грудке.

– Все положили, ничего не забыли, – заверил Афоня. – С богом, друзья!

Ивар тронул поводья и маленькая процессия тронулась в путь.

Тропа от дома у озера до замка была более менее утоптана. Видно, царица любила навещать Любавины владения. Да и, глядя на мрачное темное готическое строение дворца, ее легко можно было понять. Должно быть, страшно неуютно бродить по пустым холодным залам и вспоминать былое величие своего царства. Усиливая ощущение запустения и упадка, над стреловидными башнями замка кружили вороны, перекликаясь друг с другом грубыми резкими голосами.

Тревожно стало на душе от этого места. Лошади тоже занервничали. Злая вороная кобыла, выданная как вьючная лошадь, так и норовила цапнуть Прошку за филейную часть, что не добавляло той хорошего настроения. Ивар прибавил хода, стараясь побыстрее проехать открытое пространство и оказаться под лесным покровом, но углубившись в чащу, очень быстро растерялся и остановился, не зная куда дальше двигаться. Стройные стволы вековых сосен окружали со всех сторон. Высоко над головами шумели их вечнозеленые кроны, терпкий аромат смолы густо напоил воздух. Где-то дятел выстукивал барабанную дробь, эхом разносившуюся по всему лесу. То справа, то слева стрекотали сороки, оповещая всех о новых пришельцах. Прошка, вытянув шею, нервно прядала ушами, а у Ивара было полное ощущение, что он находится вне времени и пространства. Только когда Арина поднялась в небо, только тогда у него проснулось чувство направления, он сориентировался и снова тронул поводья.

– И что нам только дома то не сиделось? – пыхтела Прошка. – Несет нелегкая невесть куда!

– Так не надо было гусей прямо при хозяйке таскать, – усмехнулся в ответ Ивар. – Где только твоя голова была… или что там у тебя? Головогрудь.

– Ага, ишь умный выискался! – фыркнула Прошка. – Ты посиди месяцок без добычи, а потом будешь рассказывать, чего таскать нельзя!

– А чем ты там питалась, вообще, в пещере то своей?

– Что в сети прилетит, тем и питалась.

– Так а что же там обычно прилетало? И как часто? – допытывался Ивар.

– Ну, чаще всего нетопыри, конечно, но временами и гуси-лебеди всякие забредали. Что мне в лошадином бытие нравится, так это то, что еды много и прямо под ногами растет.

В особом почете у нее были кусты малины кое-где все еще с ягодами, а уж Марушины пирожки с яблоками пришлись по вкусу всей компании и закончились быстрее всего. Впрочем, запас провизии был очень солидный, и Ивар не забывал угощать сухариками обоих своих кобылок, честно работавших целыми днями. Каждый день они поднимались с первыми лучами солнца, а устраивались на ночлег только, когда уже смеркалось. Благодаря воздушной разведке Арины, все опасные места, где рыскали волки или промышляли медведи, они обходили стороной, и путешествие в целом проходило спокойно, без приключений. На пятый день пути лес заметно стал редеть, впереди показались горы, воодушевленные путники прибавили ход, и к вечеру уже достигли предгорья.

Уже в глубоких сумерках Ивар присмотрел сносное место для ночлега под раскидистой невысокой сосной. Только он остановился и собрался спешиться, как что-то скрипнуло в кроне, и не успел он и глазом моргнуть, как нечто темное стремительно отделилось от ствола, налетело прямо на него, выбив из седла и едва не свалив с ног лошадь. Испугано всхрапнув, обе кобылы отпрянули с сторону, из кустов раздался лихой посвист, и место действия стало наполняться разбойничьего вида личностями. Не успел Ивар даже опомниться и сообразить, что происходит, как один из бандитов подскочил к нему и со всего маху поддал ногой в живот.

– Волчина позорный! – с ненавистью прорычал нападавший. – Братва! Бей Кощееву падаль!

Удары посыпались со всех сторон. Ивар закрывался как мог, но силы были слишком неравны, его оглушили чем-то тяжелым сзади, и он потерял сознание. Нападавшие вошли в раж и его наверняка забили бы до смерти, если бы не дюжий мужик с факелом, вовремя показавшийся из кустов.