– Прости, Дэнэб... 

Одевшись, почти бегом он поспешил длинным дворцовым коридором в конюшню, где его ждал крылатый жеребец. Тут дверь одной из комнат открылась, и к своей досаде он нос к носу столкнулся с Олафом. 

– Доброе утро, Ваше Величество, – поприветствовал он короля. – Я только, что послал вам приглашение на заседание совета… 

– Проведи его без меня, – коротко бросил Вестгейр, ускоряя шаг. 

– Но мы должны решить много технических вопросов... Кроме того не понятно, как нам действовать в создавшейся обстановке, – забеспокоился Олаф, не отставая от короля. 

– Ты уже достаточно большой мальчик, мой друг, – похлопал его по плечу Вестгейр, – технические вопросы больше по твоей части. Самое главное, не забудь организовать караван в Валинор, пока разбойники заняты другими делами. Что же до стратегии поведения, то нам нужно только наблюдать, в стычки не лезть, с выборами не затягивать, а до их завершения присматривать за кандидатами, чтобы они не передавили друг друга как пауки в банке. Пожалуй, все. 

– Но сегодня рано утром я получил известие от претендентов на престол, они просят срочной аудиенции по делу особой важности… 

– Конечно, – усмехнулся Вестгейр, – они желают рассказать много интересного о Расуле, и о том, что среди них есть более достойный кандидат. Выслушать их можно, но изменять ничего нельзя. Наш человек — это Расул. 

– Но почему, Ваше Величество? В интересах сохранения государства имеет смысл заменить этого наглого ублюдка... 

Тут Вестгейр резко остановился и повернулся к нему. 

– Запомни, Олаф, – серьезно сказал он, – мы действуем здесь не в интересах государства, а в наших собственных интересах. Так вот, нам нужно, чтобы Арней распался на семь враждующих между собой провинций, каждая из которых находилась бы под нашим контролем. Расул для этой цели наиболее подходящий кандидат. Как только он попробует установить здесь свои порядки, провинции поднимут мятеж. Только взойдя на престол, он еще не будет в полной мере контролировать правительственные войска, и его раздавят здесь как зарвавшегося таракана. Ты все понял? 

– Да, благодарю, Ваше Величество, – поклонился Олаф. – Не сочтите за дерзость, но когда можно будет ожидать Вас назад? 

– Не могу сказать точно… Во всяком случае, не раньше следующего вечера. – отозвался король и скрылся за входными дверями. 

Вскоре яростный топот копыт гулким эхом разнесся по горам, крылатый конь стремительно набирал разбег для взлета. Мгновенье спустя он был уже в воздухе, держа курс в сторону города.

Вот уже третий день Ивар и Молчун скакали предгорной дорогой в сторону границы государства Арней. Как только они покинули пределы Горе горы, Ивар снова обрел способность видеть местность сразу с двух ракурсов: перед собой и сверху. Он сразу приободрился и почувствовал себя уверенней, ведь это значило, что сокол вернулся и находится где-то поблизости. 

Когда в крепости Ворона поднялся переполох, они сели на своих коней и отправились своей дорогой. Признаться, Ивар ожидал погони, ведь ту колыбельную, которую он пел, знала не только Инга. Ворон тоже обратил на него внимание и, наверняка, узнал, а такой спешный отъезд не мог не вызвать подозрений. Однако, преследователей видно не было, вот только все равно не оставляло неприятное чувство, будто кто-то наблюдает за ними. Сверху иногда было заметно, как мелькает на некотором отдалении чья-то серая тень за деревьями. Конечно, это мог быть просто какой-нибудь пасущийся олень, которых много водилось в этих местах. 

Молчун снова стал вести себя подозрительно и странно. С каждым днем он все больше мрачнел, было видно, что какие-то тяжелые думы гложут его. Однако, делиться своими тревогами он не собирался и все больше молчал по своему обыкновению, да все чаще отлучался куда-то, якобы на разведку. Ивар пытался через сокола отыскать, где он ходит, но тот будто сквозь землю проваливался. Как ни старался разглядеть, нигде его видно не было. 

Днем следующего дня они устроили привал после полудня. Прихватив пригоршню сухарей, Молчун бесшумно исчез в кустах, а Ивар остался присматривать за лошадьми и поклажей. Прошка, вытянув шею, подозрительно нюхала воздух и старалась разглядеть что-то в чаще леса, где исчез их спутник. Выдался удивительно погожий денек, солнце светило по-летнему жарко, и Ивар расположился подремать на теплых камнях, спугнув изумрудную ящерку, которая быстро юркнула в высокую траву. Cовсем измотанный дорогой и холодными, сырыми ночами, он быстро начал клевать носом. Вот уже перед глазами поднялись стены и башни крепости Горе горы, Инга в белом одеянии плывет к нему, улыбаясь. Зеленые как Любавино озеро глаза сияют счастьем. Тут на ее пути снова встает карлик с подносом полным фруктов, где сверху медовым светом переливается золотое яблочко. Ивар кидается к ней, крича слова предостережений, но все звуки глохнут будто в густом киселе, и как он ни старается изо всех сил добраться до любимой быстрее, чем случится непоправимое, но даже не может двинуться с места. Очень медленно Инга берет отравленный дар с подноса, с улыбкой подносит его к губам, и смертельная бледность покрывает ее лицо… Здесь Ивар вздрогнул и проснулся. 

Интересно, откуда все же там взялось отравленное яблочко? Ведь он же выбросил его тогда в кусты. Видно, Агнешка нашла таки другой способ доставить свой яд сопернице. Едва он подумал о коварной подземной царевне, как рядом услышал ее голос: 

– Что, рыцарь, где же твоя невеста? – с усмешкой на устах она стояла неподалеку в изумрудном платье. 

– Уж, тебе ли, змея подколодная, не знать этого?! – возмутился ее наглости Ивар. 

Больше всего ему сейчас хотелось удавить ядовитую гадину. 

– Чем же я обидела тебя? – не притворно удивилась Агнешка. 

– Отравила Ингу и еще спрашиваешь? – не на шутку разозлившись, Ивар запустил в нее камнем. 

Ящеркой та мгновенно нырнула в густую траву, но оттуда все-таки пискнула в свое оправдание: 

– Зря ты гневаешься на меня, рыцарь. Мой подарок отравлен не был… 

Ивар только фыркнул в ответ, но тут за Агнешку неожиданно вступилась Прасковья, практически повторив его собственные мысли: 

– Что фырчишь как еж? Ты бы лучше мозгами пораскинул, как так вышло, что яблоко то у Инги твоей оказалось! Вспомни, ведь как только ты его выбросил, мы сразу привал устроили. А когда шутов тех вязали, Молчун твой как раз в там кустах шарился. 

Тревожное предчувствие заныло занозой в груди. А ведь, права Прасковья, как же он сам не догадался! 

– Но зачем ему это все нужно? 

– Зачем, зачем, – буркнула Прошка. – Какой же ты все-таки непроходимый тупица! Затем, что не хочет он Ворона царем видеть. Еще не известно, что дальше у него на уме, у проходимца этого. Угораздило же нас с ним связаться… Где вот он сейчас шныряет? 

Ивар не нашелся что ответить, ему и самому это было интересно. Вот уже несколько дней они едут к той самой горе, где его уже сожгли однажды, и он понятия не имеет, что именно они собираются там делать. Пришла пора потребовать у Молчуна разъяснений. С тех пор как он извлек своего спутника из заброшенного каменного колодца, его не покидало ощущение, что он стал несведущей пешкой в чужой запутанной игре. 

Легок на помине, как раз в этот момент его неразговорчивый спутник бесшумно появился среди деревьев и принялся разводить костер. Ивар поднялся, чтобы помочь ему. 

– Молчун, ты никогда не думал, как случилось что, то самое яблоко оказалось у Инги? – начал он разговор с самого интересного вопроса. 

Тот только пожал плечами: 

– У Ворона целый гарем красавиц. Мужик он видный, бабы по нему всегда сохли. Наверняка, многим его пассиям новоявленная невеста не по душе пришлась. 

– Но откуда взялось то самое? Ведь я его выбросил! 

– Да мало ли на свете яблок, – хмыкнул Молчун. – С чего ты взял, что там именно то было?