Чтобы хоть как-то сохранить тепло, он скрючился на полу в позе эмбриона. Вокруг него колыхалось плотное серебристое марево, сквозь которое пробивались лучи голубого свечения. Вдруг словно звезда ослепительно вспыхнула в тумане, так что глаза на некоторое время потеряли возможность видеть. Ярчайший свет прорезал тьму и начал медленно ослабевать, пока не погас совсем, но вместе с ним стал отступать и ледяной холод. Через некоторое время кровь уже нормально циркулировала по венам, кожа на руках приобрела свой обычный вид, Ивар вздохнул с облегчением и поднялся. Снаружи кто-то разговаривал скрипучим старческим голосом, но туманный кокон сделался плотным, как утроба матери и не выпускал за свои пределы. Тем временем внутри с каждой минутой становилось все жарче и жарче, и через некоторое время Ивар почувствовал, как изменяется его природа. Огненный поток в венах разгорался все сильнее, перерождая тело в сгусток живого подвижного огня. Еще секунда и он весь вспыхнул как факел, не чувствуя боли и наслаждаясь каждой секундой своего нового состояния. Необыкновенная легкость и гибкость были настолько приятны, что он счастливо рассмеялся от радости. Теперь он мог без усилий принимать любое обличье птиц, зверей, людей и даже предметов. Как же он раньше не замечал за собой таких способностей! 

Его огненное тело превратилось в вихрь, и он завертелся волчком, бешено хохоча и сжигая ограничивающую его оболочку. Для него больше не было преград, он всесилен и ему ни к чему какой-то дракон, когда он сам из огня. Вдруг его плен закончился вместе с подземельем, где он оказался с Прошкой. Смерчем он вырвался наружу и заплясал в диком танце на алом от крови снегу.

К неописуемой радости Ивара он остался в том же мире, лишь слегка переместившись в пространстве. Гора Ардабахешт теперь величественно возвышалась прямо перед ним, из ее кратера, зловеще потрескивая, медленно вытекала багровая лава, грозя затопить прекрасный храм ниже по склону, вырубленный прямо в скале. Но что это? Похоже, что все войска царства выстроились у ее подножия для боевых действий. Стройные ряды воинов в блестящих золотом шлемах замерли в ожидании приказа. 

Вдруг будто солнце стало всходить прямо из жерла вулкана. Ивар было подумал, что сейчас произойдет взрыв, но вместо этого ослепительная звезда вылетела оттуда и устремилась вниз к подножию. Подлетев поближе, сверкающий шар преобразился в огненную птицу Феникс. Войска радостно отсалютовали ей, а птица ударилась о земь и обернулась высоким черноволосым мужчиной в золотых доспехах. Не помня себя от радости, незнакомец заключил новорожденный огонь в объятия. 

– Сынок! – только и смог выдохнуть он, и на его глазах навернулись слезы. – Идем же! Идем скорее, я покажу тебе твой мир! 

Двумя яркими звездами они взлетели к колоннаде великого храма, где оба приняли человеческий облик. Бог Огня положил руку на плечо золотоволосого голубоглазого мальчика, вынул свой окровавленный меч из ножен и отсалютовал войскам. 

– Варахрам! Варахрам! Варахрам! – барабанной дробью имя его разносилось по долине, многоголосым эхом отражаясь от скал. 

Самые прославленные вожди людских родов торжественно поднялись по дороге к ступеням храма, неся на плечах носилки, накрытые золотой парчой. С поклоном цари опустили драгоценные дары у ног своего бога и сняли покрывало. Чего там только не было! И целая гора золотых монет, и бриллианты всех цветов и размеров, и изукрашенные самоцветами кубки, и драгоценные благовония в золотых флаконах. Но не это сразу бросалось в глаза! Сверху всего лежал сломанный напополам меч с лебедем на эфесе и бесценным звездным сапфиром, украшавшим навершие. 

– Здесь ты будешь царь среди царей, малыш, – произнес над его ухом Варахрам и объявил во всеуслышание. – Сегодня мы празднуем рождение моего Сына, которого вы будете почитать так же как и меня! Отныне Янар имя ему, и да восславится оно во веки веков! 

– Ура! Ура! Ура! – дружно отозвалось войско. – Да здравствует, юный Бог Света! 

Варахрам снял со своей груди медальон с огненным соколом — знак царственной власти, и надел на шею своему сыну. Вожди человеческих родов преклонили перед ними колени. 

Долгие годы Варахрам обучал своего сына всему, что знал и умел сам. Они были похожи и не похожи одновременно. Оба обладали энергичным, взрывным характером, но отец был более целеустремлен и настойчив, а Янар казался более утонченным и изнеженным, что не мешало ему быть идеальным учеником. Кое в чем он даже превосходил своего учителя. Частенько он ловил на себе задумчивые взгляды отца, в которых читалась нескрываемая тоска. 

– Что так печалит тебя, отец? – спросил он однажды. 

– Иногда мы делаем в жизни непростительные ошибки, мой мальчик, – вздохнул тот. – Они навсегда изменяют нашу судьбу. 

– Любую ошибку никогда не поздно поправить, – возразил Янар. 

– Нет, малыш, к сожалению, это не всегда так… Впрочем, я надеюсь, ты сможешь сделать то, чего так и не удалось мне. 

Совершеннолетие Янара праздновалось в белокаменном храме, воздвигнутом в его честь. Красивейшие девушки танцевали и прислуживали гостям, а за столом было в волю мяса и вина для всех почитателей юного бога. В ту ночь он впервые познал что такое любовь, а наутро отец призвал его к себе. 

– Я должен рассказать тебе кое-что на прощанье, малыш, – сказал он. 

– На прощанье? Разве ты уезжаешь куда-нибудь, отец? 

– Да, мы больше никогда не увидимся. 

– Но почему? Зачем? – Янар абсолютно не был готов к такому известию. 

– Я так обещал твоей матери и должен сдержать свое слово. 

– Но ведь никто в целом свете не знает о твоей клятве, а матери давно нет в живых. Ей уже не важны никакие обещания! Не уходи! Ты так нужен мне, отец! 

– Твое рождение стоило ей жизни, Янар! – одернул его Варахрам. – Данное обещание важно для меня, и я его исполню! Договоренности должны исполняться, в этом весь их смысл, а иначе слово твое ничего не будет стоить, запомни это! 

Со слезами на глазах Янар бросился отцу на грудь и долго не мог отпустить его. В конце концов, Варахрам обнял его за плечи и повел за собой. Дорогой мальчик успокоился, утер свои слезы и взял в себя в руки. Долго ли коротко ли они шли, за своими переживаниями он не помнил дороги. Наконец, они оказались в темном подземелье, где у черной зеркальной стены ярко горели золотые светильники, а между ними покоился каменный саркофаг с крылатой фигурой на крышке. 

– Здесь ты был зачат, и здесь покоится прах твоей матери. – тихо сказал Варахрам, печально склонив голову. 

– Кто она? Моя мать? – так же тихо спросил Янар. 

– Я не могу открыть тебе этого. Я обещал, что никто и никогда не узнает. 

– Как же я ненавижу ее! Она отдалась тебе как шлюха в темном углу, стыдясь собственного имени! – с чувством воскликнул Янар и плюнул на могилу. 

Тут же у него почернело перед глазами от увесистой затрещины, выданной Варахрамом. 

– Не смей так говорить о ней! – его глаза сверкнули яростью, но он быстро взял себя в руки. – Прости, что я не могу рассказать тебе всей правды, но знай, что ты, мой мальчик, ключ к нашей окончательной победе на этой земле. Твои потомки будут править миром, и этим мы обязаны твоей матери! Но помни, твой злейший враг — это король эльфийского племени. Берегись его, ибо он сделает все, чтобы уничтожить и тебя и твое потомство. Но как бы далеко ты не оказался волею судьбы, огненный сокол отыщет тебя везде, где бы ты ни был и снова приведет к твоим истокам, а снежный лебедь защитит твою жизнь. 

Варахрам поднял руки вверх, между его ладонями сверкнула синяя молния и обернулась тем самым мечом с лебедем на эфесе. 

– Я перековал заново сломанный меч, – сказал Варахрам. – Теперь он принадлежит огненному племени. 

В подтверждение его слов живой огонь вспыхнул словно миниатюрная галактика в центре звездного сапфира, и Янар почувствовал мощнейший прилив энергии во всем теле.