Вскоре ему надоело лежать, и Влад пошел к берегу. У самой кромки воды он увидел множество бутылочных осколков. Они лежали среди песка потерявшие свою бритвенную остроту и глянцевый блеск. Матовые, обкатанные водой и песком они украшали берег как маленькие изумруды.

Взяв картонную коробку от бутербродов, Влад принялся собирать стеклышки. Он шел по берегу, забыв о времени. Как завзятый коллекционер он радовался особенно редким экземплярам (прихотливо расколотое горлышко бутылки, донышко с загадочной надписью).

Произошел так же курьезный случай. К нему подошел подвыпивший глава семейства и предложил забрать его бутылки из-под водки.

Так он шел и уже это занятие начало надоедать, когда к нему неожиданно подошли две девочки лет 15-ти. Одна была очень красивая. Такая маленькая звезда. Вторая была ее полной противоположностью. Простоватое лицо, полные ноги, нелепый алый пояс из кожзаменителя на черной юбке. Но ничего его не раздражало.

Они живо заинтересовались стекляшками и стали помогать Владу. Надо сказать, что он испытывал некоторую неловкость. Говорить было не о чем, и он стеснялся их простодушного интереса к его делу.

В конечном итоге он сел на песок, а девочки пошли дальше по пляжу. Через некоторое время они вернулись, неся целые горы осколков в подолах своих футболок.

Высыпав стекло на песок, они начали раскладывать мозаику. Влад ужасно стеснялся и хотел, чтобы они на конец оставили его в покое. Но неожиданно, красивая девочка низко наклонилась и ее волосы защекотали его лицо. От нее повеяло мятой. Конечно, это был запах какого-нибудь Дирола или Стиморола, но в эту секунду для Влада это был запах юности, свежести, аромат невозможной любви. И его охватило щемящее чувство, связанное с чем-то безвозвратно потерянным или с чем-то совершенно недостижимым.

Влад сделал еще один глоток. В голове приятно шумело. «так можно полюбить жизнь. — Подумал он и отодвинув бутылку направился к выходу».

Он шел вдоль кромки прибоя. На небе уже появились звезды, и только горизонт четко прочертила ярко-красная полоса. Впереди маячил бетонный мол. Захотелось пить. Влад снял рюкзак и достал оттуда пластиковую бутылку. Воды осталось на самом донышке. «Немного осталось» — обреченно пробормотал он и усмехнулся двусмысленности своих слов. Сделав глоток тепловатой жидкости, он бросил бутылку, а потом и рюкзак тут же на песке. «Зачем он мне». Было душно, и Влад снял еще и ботинки с носками. Сложив все это в кучу, он направился к молу, но в этот момент его окликнул чей-то строгий голос. Влад оглянулся. Около его вещей стоял местный полицейский. Он выглядел внушительно и торжественно. На высокой тулье фуражки, преломляя свет закатного солнца, розовой звездой сияла кокарда. Полицейский, тыкая короткой дубинкой в вещи Влада, что-то возмущенно кричал на своем булькающем языке. Потом он перешел на такой же непонятный английский. Влад разобрал только одно слово: «garbage». Пришлось подчиниться. Сев на песок Влад натянул носки, ботинки, запихал в рюкзак бутылку и, отряхнувшись, пошел прочь.

Смеркалось. Обманчивый вечерний свет искажал размеры и, мол, до которого казалось рукой подать, оказался гораздо дальше. Приблизившись к бетонной громаде, Влад поразился ее размерам. Огромная мегалитическая стена далеко уходило в море. В высоту она была этажей пять. Наверх вела лестница из вмурованных в бетон скоб. Забравшись на самую верхотуру, Влад огляделся.

Взошла луна, антрацитно-черное море блестело в его спокойных лучах. Влад посмотрел вниз. Осталось решить, куда прыгать — прямо отсюда — на камни, или пройти чуть подальше и прыгнуть в воду. Он представил себя на камнях. «Нет» — мелькнула мысль, — «а вдруг я не умру». Ему вспомнились невероятные истории о живучести людей, а в частности история знакомого архитектора, который спьяну сиганул с седьмого этажа доходного дома и не только остался жив, но и продолжал пить с удвоенным рвением. Нет, на камни он прыгать не будет. Влад пошел по нисходящей к воде бетонной дороге. У него созрел план. Он дойдет до самого конца, туда где, мол, уходит под воду и, раздевшись просто поплывет от берега. Сколько будет сил. А потом, даже если захочет вернуться будет уже поздно.

Приблизившись к самой кромке воды он начал раздеваться. Снова снял ботинки и носки. Стащил футболку. Все побросал в воду. Туда же полетел рюкзак и бейсболка. Влад не очень понимал, зачем было раздеваться, но лезть в воду одетым не хотелось. Трусы он снимать не стал. Шумно вздохнув, он уже собрался сделать последний в своей жизни шаг, как вдруг услышал со стороны моря нарастающий шум. Это был звук лодочного мотора. Влад замер. Свидетели ему были не нужны. Звук нарастал. Постепенно из ночной мглы проявился силуэт рыбацкого баркаса. На носу стоял огромный (или это опять обман лунного света) человек. Баркас шел прямо на Влада. Когда до него оставалось несколько метров Влад, застеснявшись своей наготы, отошел в сторону и присел на скользкий бетон, обхватив колени руками. Человек на баркасе снизил скорость и, подойдя вплотную, заглушил двигатель, тяжело спрыгнул на, мол, и деловито, словно не замечая голого человека, набросил на кнехт толстую петлю каната. Влад в ожидании замер. Неожиданно человек выругался на чисто русском языке, повернулся и пошагал к берегу. Проходя мимо Влада, он потрепал его по волосам и бросил на ходу.

— Не топись, не надо, это не твое…

И пошел дальше. Влад ошеломленно смотрел ему вслед.

Они ехали по ночной дороге. Впереди, на фоне иссиня черного неба, виднелась горная гряда. Они ехали на ее Субару в сторону гор. Машина, низко гудя двигателем, легко преодолевала подъем. Они молчали. За окном стояла жара. В салоне было прохладно. Работает кондиционер. Влад не понимал, куда они едут, но и не хотел спрашивать. Молчать было приятно. Показался красный светофор. Соня проехала его, как ни в чем не бывало. Соня посмотрела на него. Глаза их встретились. Соня улыбнулась, Влад тоже.

— Почему ты вернулась?

— Он умер…

— Ты любишь меня.

Соня надолго замолчала. За окном машины как деления огромного циферблата пролетали придорожные столбики.

— Мне было бы очень больно понимать, что ты страдаешь без меня…

Влад, не отрываясь, смотрел на дорогу. Потом, чуть наклонившись, посмотрел через лобовое стекло на небо.

— Какое странное созвездие, у нас такого нет.

Соня тоже немного приклонилась к рулю.

— Это Волосы Вероники.

— Волосы вероники… как красиво… интересно, кто эта Вероника.

— Не знаю… Должно быть какая-нибудь возлюбленная астронома…

Влад посмотрел на Соню и увидел, что по ее щекам катятся слезы. Рука крепко сжала рукоятку переключения скоростей. Влад положил руку поверх ее. Соня посмотрела на него и улыбнулась. Влад увидел слезинку на кончике ее носа.

Впереди, не торопясь, полз старенький Фиат Уно. Они быстро нагоняли его. Соня протянула руку Владу. Тот крепко сжал ее в своей ладони. Они снова улыбнулись друг другу. Машина, на большой скорости приближалась к крутому повороту. Справа промелькнул Фиат. За рулем тоже девушка и девушка пассажирка. Субару не снижая скорости, вылетела к повороту и, сбив стальное ограждение, повисла над пропастью. Это успела заметить пассажирка Фиата Уно, за мгновение до того как их машина свернула за поворот.