Она начала закипать. Мутноватая пелена ненависти затянула глаза. В подлокотнике кресла, стоявшего у окна была кнопка. Стоило нажать ее, и в комнате появится охрана.

— Что ты натворила? — Прошипела она.

— Ничего я не натворила. Просто у меня случайно оказалась одна вещь… — оправдывалась Соня, но учительница уже ни чего не слышала.

— Ну, так верни ее. Где она у тебя? — Равнодушно произнесла Суркова, направляясь к креслу.

— Уже отобрали.

— Ничего не понимаю. — Пробормотала под нос учительница.

Опустившись в кресло, она в последний раз задумалась.

Соня с удивлением осмотрелась. Обстановка комнаты была необычной. Тут и там были расставлены вычурные золоченые диванчики, обитые розовым шелком, окна закрывали тяжелые шторы, одна стена была полностью занята зеркалом, по периметру которого светились лампочки. Повсюду глаз натыкался на торшеры, бра, с потолка свисала большая кованая люстра. Пахло дешевой пудрой. Все это напоминало смесь гримерной с декорациями дамского будуара.

— Что это с ней? — Шепотом спросил Влад.

— Прекратите шептаться! — Оторвавшись от своих размышлений, строго приказала Белла Александровна и положила палец на кнопку.

— Понятно… — с тоской протянул Влад. Он посмотрел на Соню. Та не отрываясь смотрела куда-то в сторону Людмилы Павловны. Влад проследил направление ее взгляда и словно в кино, на крупном плане, увидел некрасивую руку учительницы. Полноватые пальцы стареющей женщины стиснули золоченую рукоятку кресла, впившись в неприметную черную кнопку.

Где-то за стенами комнаты послышались пронзительные гудки сирены. Друзья, не сговариваясь, попятились к двери.

— Там закрыто, — спокойно произнесла Белла Александровна….

— Я чувствую, вы совсем запутались, ребята, запутались во … вранье…. Но я вам помогу, я не дам, проникнуть в ваши души этой заразе…. Ведь я ваш учитель…. Правда?..

Она говорила как заведенный механизм на исходе пружины. В углу комнаты послышался шорох, зашевелилась тяжелая портьера. Послышался хамоватый голос Молотка.

— Вызывали?..

— Вызывала, вызывала. Входи. — словно опомнилась Белла Александровна. — Вот, забери эти заблудшие души, да отведи к нашему Аркадию Викторовичу, пускай-ка, он их поучит уму разуму…

Толкнув ребят в темный грузовой лифт, Молоток сдвинул створки решетчатой двери. Кабина медленно поползла вверх. Свет, пробивающийся из шахты, изредка выхватывал лица пленников и их конвоира. Наконец кабина остановилась. Молоток распахнул дверь, и пленники оказались в просторном, зале, по всей видимости, на самой вершине башни, залитом ярким, неизвестно откуда бьющим светом. Щурясь, они пытались оглядеться. Свет дробился в многочисленных гранях шкафов из нержавеющей стали, встроенных между высокими узкими окнами. Из-за этих бликов, не сразу угадывалось, что зал круглый. Все это сияющее великолепие, отражалось в идеально отполированном мраморном полу в черно-белую клетку. Прямо напротив лифта, у стены стояли громадные песочные часы.

Прошло мгновение, часы беззвучно повернулись вокруг своей оси, послышалось тихое жужжание электромотора, и из образовавшегося прохода в зал вкатилась инвалидная коляска, на которой восседал Аркадий Викторович Макута. В руках он держал большой стеклянный шар, наполненный искрящейся пылью, которая изображала снег. Макута вертел в руках шар, внимательно наблюдая за тем, как при каждом изменении положения шара внутри него начинается маленький снегопад. В искусственной вьюге виднелся крошечный домик и сани, запряженные оленем и маленький румяный Дед Мороз. Человек в коляске, был так увлечен своим занятием, что казалось, не замечал ни чего вокруг. Прошла минута. Не отрывая взгляда от шара, Макута заговорил.

— Догадываетесь, почему я велел привести вас сюда? — раздался звук, усиленный сводами залы.

Ребята не сразу поняли, что это человеческая речь. Звук, исходящий из головы инвалида был совершенно лишен одушевленности. Так звучала бы звукозапись, склеенная из отдельных буков.

Макута покосился на ребят.

— Не обращайте внимания, скоро привыкнете, — улыбнувшись, просипел Макута. — Старое ранение в горло, пришлось удалить трахею. За то у меня теперь титановая трубка стоит. — Грустно улыбнулся он. — Не очень удобно, за то на века…. Таких вещей сейчас не делают… хорошая вещь надежная, — не отрывая глаз от шара, продолжал рассуждать Макута. — Все-то теперь делают из пластмассы… не гниет, не ломается, весит мало… Чушь какая-то.

Соня и Влад переглянулись. Макута поднес шар к самому лицу и посмотрел на них огромным немигающим глазом. Затем он свободной рукой шевельнул рычажок, на подлокотнике кресла и подъехал к стене. Стальные створки раздвинулись, открыв внутренности шкафа со стеклянными полками. На полках стояли бесчисленные ряды шаров. Окинув взглядом коллекцию, он уже хотел поставить свой шар на свободное место, но передумал. Закрыв шкаф, он тронул джойстик и резко развернулся.

— Вы можете сказать — старый дурак, — сказал он, зловеще усмехнувшись, — шарики собирает. А ведь что такое шарик со снегом? Это ведь, можно сказать… консервированное детство… Детство в стеклянном шарике с глицерином. Забавно, не правда ли? Так вот устроен мир. Рождение, жизнь, страдание, борьба, взлеты и падения и все это здесь…. Ха-ха… В шарике с пенопластовой бурей. Ну да ладно, что это я тут расчувствовался. Разговор у нас будет короткий, ребята. Прибор, теперь у меня, мне нужен пароль. Скажете — останемся друзьями, не скажете — пожалеете.

— Зачем вам пароль? — спросила Соня.

Макута на минуту задумался.

— Я бы мог сказать, что он мне нужен, чтобы во всем мире не было войны, не было бедных, болезней, люди жили по триста лет. Но нет, я вам этого не скажу. Пусть этим занимается наука. Нано-трубки всякие, стволовые клетки…. Все это будет. — Макута тяжело вздохнул и обратился не известно к кому. — Только зачем все это нужно… Человечество! Венцы природы! Дурачье… Жить хотят вечно. Зачем? Ведь и за свою жизнишку ни черта сделать не могут. Ни дерева посадить, ни дом построить… Скучно… — Немного помолчав, словно обдумывая сказанное, он повернулся к ребятам. — Не буду вас обманывать. Скажу прямо, как на исповеди: мне нужны шифры банковских сейфов, нужны стартовые коды ракет, да, что там огород городить, мне ВСЕ нужно!.. Итак, я вас слушаю.

— А мы не знаем пароля. — Ответил Влад.

— Но у вас же прибор работал.

— Работал, только у него батарейки сели. — Делая простодушный взгляд, ответила Соня.

— Ничего подобного, — сказал Макута, доставая откуда-то из— под кресла прибор. — Батарейки мы заменили.

Соня хмыкнула. Из прибора свисала гроздь батареек, перехваченных изолентой.

— Тогда не знаю. — Ответил Влад.

— Понятно. — Грустно сказал Макута. — Все понятно…. Не хотите говорить…. Что ж я уважаю смелых людей. А знаете, давайте я вам кое-что покажу.

Макута подъехал к одному из шкафов, хлопнул в ладоши, створки дверей бесшумно разъехались в стороны. В небольшой нише стояла плазменная панель и пульт с черным рубильником, джойстиком и одной большой красной кнопкой. Макута подъехал к пульту и повернул рубильник. На панели появилось уже знакомая детям карта города. На карте было обозначено несколько точек сборки, но только две из них продолжали мерцать красным светом.

— Узнаете? — серьезно спросил Макута.

Ребята напряженно молчали.

— Глупые упрямые дети. Неужели вы думали, что я ничего не знаю? Ведь именно через эти дырки в стенах нашего мира вы рассчитывали удрать отсюда. А я их уничтожу, и вы навсегда останетесь здесь.

Манипулируя джойстиком, он подвел курсор в виде прицела к одной из точек. В верхнем левом углу экрана загорелась надпись «Delete?».

— Делит! Делит! — ехидно проворчал Макута и с силой хлопнул ладонью по шляпке кнопки. Далекий, но мощный взрыв сотряс стены кабинета. Макута подъехал к окну и, приложив ко лбу ладонь козырьком, вгляделся вдаль.