Сегодня я здесь, чтобы «покувыркаться» в пещерах. Пещеры Караби в Крыму самые глубокие, и королева всей этой роскоши — система Солдатская. Мой приятель Юра Касьян затеял большую чистку пещеры, а это значит вынести весь мусор, который десятилетиями скапливался на уступах и в гротах. Идея мне показалась привлекательной, и я «подписался» вытащить пару мешков с пустыми консервными банками, тем более что сроки экспедиции совпадали со сроками моей командировки на крымское побережье. Вчера я отпустил своих буровиков на выходные дни «халтурить», а сам подался в горы. А вот и вход в пещеру. На поляне перед входом с десяток палаток и тент над импровизированным столом.

К моему появлению навеска верёвок в колодцах уже была проведена, и из пещеры выползали очень мокрые и грязные орлы Зубкова. А вот и сам Костик. Увидев меня, он страшно обрадовался и потряс горы воплем, что никто и никогда не заманит его в эту дыру еще раз, а моя очередь купаться в грязи только подошла, чему он сказочно рад.

На этот выход я иду в двойке с Князевым, парень он молодой, но ранний. Думаю, что мы с ним пройдем Солдатскую до дна без приключений. Одеваемся, отмечаемся в журнале выходов и заползаем в пещеру. Она начинается четырехсотметровым наклонным ходом с пережимами на сто тридцатом и сто восьмидесятом метрах. По дну течет ручей, и в некоторых местах приходится погружаться в воду. Но это только начало наших странных для обычного человека удовольствий.

А вот и оно. То, что мне не нравится. Здесь низкий ход затоплен до половины жидкой, зловонной грязью, и отдушина под потолком сантиметров пятнадцать. К двадцатиметровому колодцу мы с Князем выползаем глиняными чудовищами, подобными легендарному Голему, и торопимся вниз, поскольку на дне этого колодца есть небольшая лужа, в которой можно отмыться, если не очень брезглив. Спускаемся в еще один десятиметровый отвес и попадаем в грот Столовый. Дно грота шириной метра три и длиной метров десять завалено полиэтиленовыми мешками с нечистотами. Запах в зале тошнотворный, вода в ванночках черная, мерзкая.

— Господи! И всё это свершили любители природы!

В описываемых обстоятельствах есть весьма пикантная изюминка. Когда очередная группа мужественных спелеологов, «покувыркавшись» в пещере спускается на Южный берег Крыма, то обычно ночует около источника Суук Су. Спелеологи долго и с наслаждением плещутся в водах источника, не зная, что именно здесь вытекает ручей Солдатской, вынося их же экскременты.

А ведь есть ещё брошенные батарейки, «обогащающие» воду цинком и прочей химией. Кроме всего прочего редкий букет бактерий может возникнуть и на остатках недоеденной пищи, орошаемых водами радиоактивных и кислотных дождей. Когда-нибудь эти подземные свалки подарят нам такое микробиологическое чудо, какое никаким умникам и присниться не могло.

Я убеждён, что для большинства вертикальных пропастей подземные лагеря рентабельны только с глубины 500–600 метров. До этих глубин пещеры следует проходить мобильными двойками хорошо подготовленных спелеологов и максимально быстро, без длительных остановок, в один выход. А иначе пещера гибнет, особенно такая уязвимая и часто посещаемая, как Солдатская.

Через шесть часов ползанья по щелям и спусков в колодцы огромной пещерной системы мы на дне. Здесь на глубине 500 метров в небольшом зале озерцо с мутной водой. Над озером мемориальная табличка, установленная москвичами в честь погибшего друга. Москвичи относятся к гибели своих товарищей довольно спокойно, и таких табличек в пещерах хватает.

В консервной банке на спиртовке варим крепкий кофе, выпиваем его, закусывая курагой, и поворачиваем на выход. Уходим вверх по пещере, собирая и пакуя в мешки пустые банки, куски полиэтилена, использованные батарейки, обрывки телефонного провода, какие-то тряпки. За сто метров подъёма набрали по два полных мешка. Ну и ладушки! Цепляем мешки на себя и жмем экспрессом к солнцу.

Выходим на поверхность рано утром и встречаем очередную двойку, которая спешит за своей порцией мусора. Таких двоек в этой экспедиции будет работать десять, а то и больше. Прослышав о мероприятии, подходят всё новые группы спелеологов.

Настроение хорошее. Пещера отличная и, если привести её в порядок, не стыдно будет людям показать. Кроме того, мы ещё раз доказали, что в нашем варианте спелеологической техники мы можем ходить быстро, аккуратно, делать серьёзную работу малыми группами и не оставлять за собой кучи нечистот. Только надо стать немного другими.

В лагере шумно. Хрипит примус, суетятся дежурные. Наше появление вызывает восторженный писк женщин. Оказывается, что нас ждали только часа через четыре. Дежурные вручают нам вместо цветов букет колючек, по сто грамм разведённого спирта и бутерброды с салом. Заботливые барышни снимают с нас пещерные доспехи, умывают подогретой водой и ведут к импровизированному столу, где уже дымится крутая гречневая каша с тушёнкой и крепкий чай. Хорошо!

Доедаю кашу и вдруг замечаю, что вокруг собралось слишком много народа. Неспроста это.

— Иваныч, — начинает Паша, — мы тут поспорили, что порадовать нас своими байками ты никак не сможешь, поскольку в Линзе[37] тебе язык камнем придавило, а в Надежде[38] остатки фантазии потом смыло.

— Есть у меня мысль, ребята, послать вас всех вместе, сами знаете куда, и пойти спать. Кто загадывал этот ход событий — выиграл.

— Валерочка, я ставила на тебя, — мурлычет симпатичная Ирочка, — неужели ты меня подведёшь? Тем более что у меня найдётся, чем поддержать твои угасающие силы. И на столе появилась алюминиевая фляга.

Отказать в чем-либо ласковой Ирочке я не мог, и содержимое фляги не вызывало сомнения. Кроме того я чувствовал, что пришло время сдаться, и я сдался. Всё равно в покое не оставят.

Слегка затягиваю время, чтобы вспомнить какую-либо заготовку, огромную кружку чая, подкрепляю Ирочкиным бальзамом из ста трав и начинаю на старый испытанный сюжет накручивать виток за витком досужие размышления стареющего ветерана:

Когда-то вся наша планета (да не дадут мне соврать корифеи от геологии) была покрыта одним огромным океаном, в котором на базальтовом основании плавал праматерик Пандея. Старые, внушающие доверие аксакалы вроде меня, свидетельствуют, что и в эти далекие времена жили люди.

Жизнь в том геологическом периоде была экологически чистой, но нелегкой.

Конечно, и климат был тогда получше, и с харчами было значительно легче, и СПИД ещё не обнаружили. Зато Вурдалаки, Ведьмы, Змеи Горынычи и прочие уроды так донимали своими дурацкими шутками, что если бы не одно чудесное обстоятельство, то жизнь людей напоминала бы нашу.

Очень облегчала бытие людей прекрасная Фея, которая на своих радужных крыльях без устали летала, по белу свету и творила добрые чудеса, правдивые легенды о которых доходят к нам из глубины веков. По её приказу появлялись на земле самые первые цветы, загорались чудесные рассветы, давали гастроли талантливые соловьи. И получалось так, что как ни тужилась нечисть, все ее с лихвой компенсировались благостной деятельностью Феи.

Так бы оно и вершилось многие тысячелетия до наших времен, если бы нечисть, поднатужившись, не родила такую Пакость, что ни в сказке сказать, ни на заборе написать. И вот эта Пакость, не успев толком обсохнуть после родов, влезла на трибуну, оглядела мутным взглядом, притихшую от этакой наглости нечисть и ударила кулаком по фанере с такой силой, что графин подпрыгнул и опрокинулся.

— Плохо работаете, мерзавцы! Без плана! Без системы! Без перспективы! Надо смотреть в корень! Бить в лоб! Применять научные методы организации труда! Кроме того нужна свежая талантливая идея, и она у меня есть! Будем красть фею!

Нечисть вначале ничего не поняла, но приняв по стакану «Нефтяной», дошла до консенсуса, взревела от восторга и принялась за дело.