— Ну, котяра, ты даешь… Коты в плацкартах не ездят. Тебе в купированный вагон, — ковыряясь в зубах, сказал дядька в форме проводника.

Наконец Филя заметил, что кроме ящиков есть еще и огромные банки на колесах. Они ехали в том же направлении, что и коробки, только людей рядом с ними было гораздо меньше.

Точно, это купированные вагоны, подумал Филя.

В одну из таких банок кот и забрался ближайшей ночью. Никто ему не мешал. Никто не сказал: не положено.

Через пару дней жалостливый путевой обходчик с помощью палки и веревочной петли вынул из пустой цистерны печальное, абсолютно черное, можно даже сказать, смоляное существо. Существо не умолкая орало. Сам выбраться из нефтеналивной цистерны — к счастью пустой — Филя не смог. Уж очень скользкие и крутые стены, и уж очень высоко узкое круглое горлышко.

Путевой обходчик обтер рукавицей кота.

— Беги, Васька! Скажи спасибо, что сегодня зарплату дали, я добрый.

К счастью для Фили, до Сибири поезд не дошел, он вообще не тронулся с места. Так как это были брошенные много лет назад цистерны.

К концу дня Филя уже сидел рядом с подъездом дома, где на обед, ужин и даже завтрак ему подавали умопомрачительные куриные шеи.

Папа, мама и дочь несколько раз проходили мимо бывшего «члена семьи», но не узнавали его — пушистая рыжая шерсть стала черной и прилизанной. Так что Филя уже не казался большим и толстым. Он был тощим и облезлым.

Кот пытался потереться о светлые брюки отца, но был брезгливо отторгнут длинным носком рыжей туфли.

— Брысь! Скотина! Новые туфли испачкал.

Не исключено, что Филя и был узнан прежними хозяевами.

Но дело в том, что на следующий же день после его исчезновения дочь настояла, чтобы родители взяли в дом какое-нибудь другое животное. Птичку, хомячка или собачку.

— Надо разнообразить животный мир нашей квартиры, — сказл папа.

Выбор пал на трехмесячного французского бульдога. Коту в новой жизни места не было.

С тех пор Филя жил на мусорке.

Как и все бездомные пожилые коты, он мечтал поселиться у одинокой старушки. Пусть и в коммуналке. Или все-таки уехать в Сибирь. Сибирь считается у сибирских котов чем-то вроде рая.

— Ладно, я покажу тебе короткую дорогу до Незлобни, — закончил свою историю Тимур. К утру добежишь, если на собаку не нарвешься. Надо держаться железнодорожных путей. Главное никуда не сворачивай. Если увидишь, что навстречу идет поезд, спрячься в кустах.

— Спасибо, я побегу, — поблагодарил котов Мурчик и отправился в Незлобню.

На улицу Бесконечную обессиленный кот добрался, как и обещал Тимур, только к утру.

— Мурчик, тебя не узнать, — Мурочка ждала пропавшего кота у ворот. — А мы так волновались. Думали, что ты потерялся. Я чуть с ума не сошла.

— Со мной ничего не случится. Я найду выход из любой ситуации, — А что с Верой Сергеевной и Машей?

— Мы здесь, — услышав радостное мяуканье Вера Сергеевна вышла из дома. — Более того в рядах борцов за свободу тигров пополнение. На нашей стороне теперь и отдельные представители правоохранительных органов. С нами майор Фуражка!

Между тем Кочерга находилась в состоянии смятения. Прошло уже два дня, а новостей о тигре не было.

По телевидению, которое Клавдия Ивановна смотрела круглые сутки, говорили о чем угодно, но только не о тиграх. Будто бы их никогда и не было, а из зоопарка никто не исчезал.

Показывали, по мнению Кочерги, всякую ерунду, которую еще неделю назад Клавдия Ивановна смотрела бы с большим удовольствием.

Был сюжет о девочке из Поволжья, которая свои первые слова сказала на английском языке.

— Упс, ай дид ит эгэйн, — произнес на камеру годовалый ребенок и впился крупными — не по возрасту зубами — в материнскую грудь.

— Бритни Спирс — ее любимая певица, — пояснила мать и погладила дочку по голове.

— Какой стыд, грудь бы прикрыла, так разве можно, — прокомментировала сюжет Кочерга. — Тут такие дела творятся, а они женскую грудь на весь экран показывают.

С негодованием Клавдия Ивановна просмотрела огромный сюжет о пенсионере из Саратова, который читал рэп методом чревовещания.

— Идиот, — сказала Клавдия Ивановна и, расстроившись, высыпала в тарелку с гороховым супом половину солонки.

На третий день Кочерга не выдержала.

Первым делом она позвонила в милицию. В местном УВД ничего не знали и посоветовали звонить в Москву, майору Миронову.

Майор Миронов объяснил Кочерге, что никакого тигра они не дождались и скорее всего он вышел в каком-то другом регионе, за который они не несут никакой ответственности.

— Упустили, — расстроилась Кочерга. — Так я и думала. Надо было самой ехать.

Ночью Клавдия Ивановна спала тревожно — она прислушивалась к звукам, доносящимся со второго этажа. «А вдруг они вернутся», — думала Кочерга, ставила стул на стол и поднималась по шаткой конструкции к самому потолку. Увы, никаких звуков из комнаты Веры Сергеевны не доносилось.

Владимиру Станиславовичу поведение жены не нравилось. В каждом ее взгляде, в каждом слове Шульга чувствовал скрытый подтекст: вот я забочусь о нашем будущем, а тебе плевать.

— Клава, чего ты суетишься? Ну, зачем нам этот миллион, ну что ты будешь с ним делать?

Но Клавдия Ивановна все равно суетилась.

После звонка в милицию, Кочерга позвонила в зоопарк.

Полдня там никто не брал трубку, но, в конце концов, детский голос спросил:

— Вам кого?

— Мне товарища Дурковича!

На том конце трубки поинтересовались:

— А кто его спрашивает?

— Из городской администрации, — Кочерга решила повысить свой статус, иначе, как она правильно поняла, с ней бы никто не стал разговаривать.

— Мама, тетя из администрации, — услышала Клавдия Ивановна в трубке.

— Дело в том, что мой заместитель уехал в Москву на курсы повышения квалификации. А с кем я имею честь? — директриса так и не выяснила, с кем же она разговаривает — Клавдия наседала.

— А вот мне хотелось бы знать, какие приняты меры по розыску пропавшего тигра. Или никаких мер не принято?

— А приняты все возможные меры: написано заявление в милицию, снят и показан сюжет по местному телевидению, по всему периметру зоопарка установлены видеокамеры, сторож уволен, заместитель директора отправлен на курсы повышения квалификации.

— То есть вы его не ищите? — рассердилась Клавдия Ивановна.

— Кого?

— Тигра!

— Конечно, есть предположение, что тигр тайно переправлен в Москву. Но эти предположения пока никак не подтверждаются. К тому же есть правоохранительные органы, искать тигров — это их прямая обязанность. Так с кем, я говорю?

— Не важно, — сказала Кочерга и бросила трубку.

Затем Клавдия Ивановна позвонила Горбатовой.

— Ну что вы так волнуетесь, вокруг и без тигров столько интересного. К тому же я сейчас в отпуске, хочу съездить на море, — сказала Галина. — Не волнуйтесь, я помню об этом интересном материале и при случае с удовольствием к нему вернусь.

— При случае… Вернусь… Понятно, — разозлилась Кочерга. — Но я же сама видела, как они садились в поезд. Проводница была с таким начесом.

— Извините, мне сейчас не до этого… Готовлю материал о человеке-невидимке в центральном универмаге. Вы что-нибудь слышали об этом?

— Нет, не слышала.

— Интересная история. Из универмага каждую неделю исчезают самые дорогие платья, а вора найти не могут. Предполагают, что орудует человек-невидимка.

— Значит, я не получу своего миллиона? — Кочергу не интересовали невидимки.

— Не знаю… Звоните, если сами что-то узнаете.

Клавдия Ивановна тяжело вздохнула:

— Вот так, Владимир Станиславович, — плакали наши миллионы.

— Почему миллионы во множественном числе? — уточнил на всякий случай супруг Кочерги.

— Ну, один плакал, Какая разница? Но ведь я же видела, как они садились в вагон. Жаль, я не разглядела его номера… Проводница там такая особенная была. Прическа с начесом.… Проводница была особенная, — Кочерга задумалась. — Надо было самой ехать…