Особняком от всех прочих держался мужчина в наряде охотника и с ружьем. Это был снайпер — на случай, если агрессивного тигра придется усыпить.

Было очень жарко, но милиционерам посоветовали надеть все имеющиеся в их распоряжении свитера и рубашки, кальсоны и спортивные штаны — на случай нападения животного.

— Лучше перестраховаться, — объявило подчиненным начальство. — Чем иметь откушенную руку или ногу. Но не перестарайтесь, дубленку, например, не надевайте. Все-таки сейчас лето… Вы будете выделяться.

Перестраховавшиеся милиционеры передвигались по перрону вразвалку, как космонавты по Луне.

Время от времени у них звонили телефоны, и мужчины докладывали невидимому собеседнику:

— Ждем. Уже замучились. Рано приехали. Да кто его знает.

Наконец, по радио объявили: «Поезд номер 100 прибывает на первый путь».

К прибывающему поезду бросились встречающие, носильщики с тележками, таксисты с плакатами на груди — «Довезу недорого».

Минут через десять волна встречающих и встреченных схлынула, и у вагонов остались только проводницы.

И никакого тигра.

Была собака породы колли. На всякий случай милиционеры попросили ее владелицу — молодую очень высокую гражданку с вытатуированным на плече иероглифом — наверное, баскетболистку, — предъявить документы на пса. Документы были в порядке. Оказалось, что колли звали Лоуренсом. Пять лет отроду.

— Скажите, девушка, а вы случайно не видели пожилую женщину с девочкой и тигром, — спросил у хозяйки Лоуренса изнемогающий от жары майор Миронов, (старший оперативной группы по задержанию тигра и его похитителей) и вытер платком лысину.

Баскетболистка внимательно посмотрела на лысину Миронова.

— Я не смеюсь, но чувство юмора у меня есть.

— Понятно, — вздохнул майор Миронов. — И мне не до смеха. Вот вам — на всякий случай милицейский свисток, в качестве компенсации за беспокойство. Свистите! Если вдруг на вас нападут хулиганы, а в милицию не дозвонитесь.

Также, на всякий случай, милиционеры проверили документы у нескольких пассажиров поезда.

— Граждане, если кто-то видел тигра подойдите к голове поезда, у вас запишут показания, — объявил без особой надежды в громкоговоритель майор Миронов.

— А разве тигры теперь разъезжают в поездах дальнего следования? — ехидно спросила у майора проводница Вероника. — Была бабушка с кошками. В Твери вышла.

Дом, где поселились беглецы, располагался на окраине дачного поселка с хорошим названием «Незлобня». На улице Садовой.

Собственно в поселке было всего две параллельные улицы — Бесконечная и Садовая. Обе улицы начинались на Привокзальной площади и постепенно заканчивались в ближайшем лесу. Улицы соединялись переулками — Первым, Вторым, и так далее. До 50-го.

На участках Садовой преобладали яблони. На Бесконечной хозяева отдавали предпочтение цветам.

На Привокзальной площади располагался небольшой магазин, в котором помимо обычных товаров, продавались грабли, лопаты и прочий садовый инвентарь.

Большинство зданий в Незлобне были деревянными и двухэтажными. Позеленевшими от времени. Все — за сплошными серо-зелеными деревянными заборами..

Из космоса Незлобня была, наверное, почти неразличима — зеленые дома на фоне зеленого леса.

В Незлобне было тихо. Только иногда лаяли собаки. Но их не было видно — заборы здесь были гораздо выше человеческого роста.

— Ничего не имею против собак, если они за высоким забором, и мы их не видим, — мяукнул Алексей Васильевич.

В ста метрах от дома, где расположились наши герои, начинался сосновый лес.

Запах смолы смешивался с запахом яблочных компотов — жизнь в Незлобне теплилась, но за ставнями и высокими заборами. Иногда из-за забора доносились неизвестно кому заданные вопросы:

— Почем же сейчас килограмм сахара? — спрашивала неизвестная пенсионерка.

Или:

— Когда же наконец спадет жара?

Чаще всего эти вопросы оставались без ответа.

По выходным и праздничным дням жизнь в поселке становилась веселее — приезжали дачники. Тогда из-за заборов раздавались звуки музыки, и на вопросы иногда мог быть дан ответ.

— Что-то около сорока рублей за кило.

Или:

— Синоптики не обещают ничего хорошего.

В Незлобне много лет назад родился известный артист кино Александр Короткий.

Александр Короткий был мужчиной небольшого роста. Многие даже думали, что «Короткий» — это псевдоним, навеянный размерами артиста. Но это было не так. Фамилию «Короткий» носили и отец, и дед, и прапрадед Александра.

Известность пришла к артисту после того как он сыграл главную роль в фильме «Сказ про Лешего». А его фраза «Лешие не рассказывают анекдотов, у них нет права на улыбку» стала легендарной.

Потом были роли Кащея Бессмертного, волшебного царя и даже Бабы Яги.

В фильмах Короткий всегда был соответствующим образом загримирован, и поэтому на улицах населенных пунктов (кроме Незлобни) его не узнавали…

Но если Короткий приезжал на свою малую родину, все имеющиеся в наличии дети собирались около его дома на Бесконечной улице и просили:

— Дядя Саша, дядя Саша, расскажи анекдот, расскажи анекдот.

Первые годы своей славы Короткий, будучи в хорошем настроении, добросовестно отвечал, что «Лешие анекдотов не рассказывают». Однако с годами хорошее настроение случалось у актера крайне редко, поэтому чаще можно было услышать: «Ступайте прочь, сейчас спущу собаку!»

В честь актера власти хотели было переименовать улицу Бесконечную, но местные жители были против.

— Будет улица Короткая, а это обидно, — среди местных жителей преобладало такое мнение.

Власти ограничились установкой актерского бюста на Привокзальной площади.

В целом место, где обосновалась наша компания, было достаточно глухим. В соседних домах не жил никто. Даже собаки.

Этот факт установили отправившиеся на разведку Мурчик и Мурочка.

Дом, где поселилась Вера Сергеевна с внучкой и прочими живыми существами, был деревянным, двухэтажным, с огромным чердаком.

Здесь было много вещей не понятного для обычного человека назначения — кусок рельса, табличка поезда «Москва-Рига» и кирзовый ботинок примерно пятидесятого размера — на правую ногу.

Было здесь и полное собрание сочинений А.С. Пушкина.

— Хороший автор, — промяукал Алексей Васильевич. — Про котов писал, вы нам переводили.

— Правильно, — мяукнула ему в ответ Вера Сергеевна. — «Кот ученый все ходит по цепи кругом».

— А про тигров у него что-нибудь было? — заревел Тимофей.

— Так нечестно, — обиделась Маша. — Вы что-то там по-своему мяукаете, а я ничего не понимаю.

— Подожди, — успокаивала внучку Вера Сергеевна. — Завтра начнем занятия.

Еще в доме были: старинный проигрыватель «Урал-112», набор грампластинок к нему, два кресла-качалки, детские металлические машинки и множество старинных кукол — с желтыми пластмассовыми лицами и выцветшими, но все еще слегка голубыми глазами.

Некоторые куклы еще бодро вскрикивали «мама». Некоторые, и то если их сильно сжать, выдыхали только первый слог — «ма».

— Боже мой, боже мой, — всплеснула руками Вера Сергеевна, — такую мне подарила мать на день рождения. На пятилетие.

Была треснувшая гитара, которую Кошкиной, несмотря на все усилия так и не удалось настроить.

— Все равно, давайте споем песню, в честь нашего прибытия в поселок Незлобня, — предложила Вера Сергеевна и, не дождавшись ответа, запела: