– Иди же! Не каждый день выпадает такая возможность. Бельбель, и ты тоже.

Она зашла глубже, по щиколотку. Край платья коснулся воды, но Алиенору это не пугало – в такую хорошую погоду одежда быстро высохнет. И до чего приятно перекатывается галька под ногами!

Бельбель не пришлось звать дважды. Скинув обувь и чулки, она стала плескаться в ручье неподалеку от своей госпожи.

Беренгария в нерешительности оглянулась. Ее брат Санчо ухмыльнулся и помахал рукой, призывая сестру не трусить. Правда, сам он не выражал намерения последовать примеру королевы. А Меркадье наморщил лоб, крякнул и со стоическим видом продолжил жевать хлеб с сыром.

Преодолевая себя, Беренгария ступила в воду. Свои усилия она сосредоточила на том, чтобы не замочить платье и при этом умудриться не обнажить ноги.

Алиенора увидела, что от холодной воды девушка вздрогнула.

– Когда-то в молодости я жила во Франции, и меня отчитали за то, что я босиком танцевала по росе в саду. И отчитывал не кто-нибудь, а святой Бернар Клервоский и моя свекровь. Они полагали, что королеве неприлично вести себя так.

Беренгария со смущенным видом поводила ногой в воде. Алиенора подозревала, что принцесса была бы сторонницей соблюдения приличий.

– Пятнадцать лет я оставалась узницей, – продолжала королева. – Даже когда муж разрешал мне покинуть Сарум и жить при дворе, я не могла и шагу ступить без его позволения. Теперь я в долине недалеко от Ронсевальского ущелья, где Роланд защищал перевал от сарацинов. Я освежаю ноги в ручье, у которого, вероятно, отдыхал и он. Пью чистейший воздух свободы. Могу делать то, что захочу. Этот ручей всегда здесь бежал – и когда был жив Роланд, и когда я томилась в заточении. А сегодня я омою в нем ноги и воздам благодарность Господу.

– Госпожа, должно быть, вы очень сильная и стойкая, – пробормотала слегка пристыженная Беренгария. – Мне кажется, я понимаю, что вы хотите мне объяснить.

– Надеюсь, что так. Я выжила, но за это пришлось заплатить немалую цену.

Выйдя из ручья, Алиенора села подкрепиться, а ноги подставила солнышку, чтобы они согрелись и обсохли. Она не удивилась, что Беренгария тут же села рядом. А Бельбель осталась бродить по ручью; то и дело она наклонялась, собирая красивые камешки.

Алиенора с наслаждением отведала пахучего козьего сыра, вяленого мяса и хлеба. Каждый кусочек дарил ей сильный, богатый вкус.

– Дорога вскоре станет труднее, – предупредила она Беренгарию. – Нам нужно радоваться любой мелочи. Пожалуй, самый важный урок, который я извлекла за свою жизнь, состоит в следующем: надо научиться ценить малые удовольствия и хранить их в памяти.

Альпы,

зима 1190–1191 годов

Алиенора и Беренгария упорно двигались вперед. Вечерами останавливались в дружественных монастырях, замках или городах, чтобы провести ночь под крышей. Когда это не удавалось, разбивали лагерь под открытым небом. Возле Монпелье брат Беренгарии Санчо нежно распрощался с сестрой и вернулся в Наварру, а свадебный кортеж продолжил путь в сторону Альп и Италии.

Шли дни, недели, и тот ясный день в конце октября, когда они мыли ноги в ручье, ели хлеб с сыром и грели спины под теплыми лучами солнца, стал далеким воспоминанием. После нескольких дней холодных ливней веселые ручейки превратились в стремительные потоки пенящейся воды. Не каждый путник рискнет переправиться. Вслед за дождем приходил туман, густой и тяжелый, как промокшее шерстяное одеяло. При видимости от силы десять ярдов они двигались не быстрее улитки.

Алиенора все еще не смогла составить полное впечатление о Беренгарии. То, что девушка сдержанна, набожна и не склонна к фривольности любого рода, было очевидно с самого начала. Дорога показала, что Беренгария упорна и сильна характером. Эти качества Ричарду должны понравиться. Они давали надежду на то, что из наваррской принцессы получится преданная супруга, которая сможет исполнять роль королевы, рожать детей и обеспечивать крепкий тыл, чтобы Ричард мог посвятить делам королевства столько времени, сколько понадобится.

По мере приближения кортежа к перевалу Монженевр холодало все сильнее. Дожди сменились снежными зарядами, а в промежутках, когда устанавливалась ясная погода, трещали морозы и на фоне ярко-голубого неба ослепительной белизной сияли горные пики. Кое-где из-под снежного покрывала торчали серые скалы, словно кости великанов. Путешественники облачились в подбитые мехом платья и мантии, натолкали в сапоги овечьей шерсти, хотя иногда дорога становилась такой трудной, что они потели от напряжения в теплой одежде.

Несмотря ни на что, Алиенора спешила вперед, использовала каждый час дневного света и даже сумерки. Требовалось опередить непогоду, способную помешать им преодолеть перевал. Но как королева ни старалась, количество миль, пройденных за день, неуклонно уменьшалось вместе с температурой. По ночам обе женщины спали в одном шатре, закутанные в меха.

– С трудом верится, что в мире встречаются такие крайности, – заметила Алиенора, глядя, как над импровизированной постелью взмывают облачка пара от их с Беренгарией дыхания. – В Святой земле, в Иордане и Иерусалиме летом люди мечтают о холоде вроде этого.

– Зато здесь не нужно прятаться от мух, и в хлебе не заводятся долгоносики, – ответила практичная Беренгария. – И нет ни ос, ни скорпионов.

Алиенора невольно улыбнулась:

– Верно. Нам очень повезло.

Однажды утром в середине декабря Алиенора проснулась до того, как погасли последние звезды, и немедленно подняла слуг и рыцарей, чтобы они разводили огонь, грели воду, готовили еду и занимались лошадьми. Землю присыпало свежим снегом, словно просеянной мукой, хотя небосвод был чист. Меркадье тоже встал рано и уже пил обжигающе горячий бульон из миски, которую держал руками в варежках. Королева гадала, спит ли он вообще когда-нибудь. Старый воин успел побеседовать с одним из проводников, взятых в Монпелье, и теперь обратился к Алиеноре:

– Госпожа, Жак утверждает, что будет снегопад. Не спрашивайте меня, откуда ему это известно, но я ему верю.

– Когда?

– Ближе к вечеру.

– Тогда нужно пройти побольше, пока небо ясное. Велите своим людям, чтобы поторопились.

Меркадье посмотрел на нее долгим взглядом – не вызывающим, но как будто оценивающим. Потом отставил свою миску и налил королеве порцию бульона из котла, стоящего на углях от ночного костра. С благодарностью приняв миску, Алиенора вернулась в палатку.

Беренгария не спала. Ее кудрявые черные волосы заплетала в косы служанка Зильда. Потопав у входа ногами, чтобы стряхнуть снег, Алиенора поделилась с Беренгарией новостями и объяснила, что им нужно спешить.

– В метель застревать в этих горах смертельно опасно.

Зильда уложила косы Беренгарии кверху и накрыла их льняным чепцом и вуалью, после чего наваррская принцесса, уже в меховой накидке, натянула на ноги сапоги.

– Чем я могу помочь?

Вместе женщины и их служанки собрали вещи и сложили шатер. Беренгария работала быстро и с готовностью, чему Алиенора в душе порадовалась. Она подумала, что и эту черту невесты Ричард одобрит.

К тому времени, когда на востоке заалел рассвет, они уже отправились в путь. Под копытами лошадей похрустывал выпавший ночью снег. От холода было больно дышать. Солнце подкрасило горные вершины розовым цветом, который постепенно светлел, пока не превратился в такую яркую белизну, что жгло глаза. Алиенора дивилась грандиозному величию природы, хотя отдавала себе отчет в том, сколько опасностей она таит. Люди – крошечные, ничтожные существа, обязанные своим появлением Богу и выживающие только благодаря Его милости. Она послала молитву святому Бернару из Ментона и святой Деве Марии, чтобы они заступились за них перед Господом и оберегали их в пути. Рядом Беренгария тоже молилась – одной рукой держала поводья, пальцами другой перебирала четки.

Тропа вела путников вверх, то резко поворачивая, то извиваясь, как змея. На редких прямых участках они прибавляли шагу, но все равно приходилось быть очень осторожными, чтобы не пропустить сход лавины или оползень. Около полудня раздался треск, за которым последовало что-то вроде громового раската, и слева от них по крутому склону прокатился вал снега, вырывая деревья с корнем и сметая все на своем пути. Беренгария перекрестилась. Их проводник покачал головой и поцеловал распятие, висящее у него на шее. Алиенора старалась не смотреть лишний раз на укутанные снегом утесы, нависающие над тропой, чтобы мысли о возможной лавине не лишили ее сил. Если кортеж накроет, их раскопают не раньше весны.