Алиенора хлопнула в ладони, подзывая музыкантов. Она решила не впадать в уныние, а отпраздновать событие. И еще велела принести ключи от сундуков с тканями.

– Зеленый шелк будет тебе к лицу и синяя шерсть, если дополнить ее оторочкой из горностая.

Глаза Рихензы зажглись предвкушением, и она почти позабыла о своих страхах. Красивые ткани и изысканные драгоценности были ее страстью. Алиенора это поощряла, считая, что благородная дама обязана одеваться в соответствии со своим статусом. Королева видела множество женщин, которые навешивали на себя все, что имели, думая поднять таким образом себе цену. Не исключено, что цену они действительно набивали, но при этом теряли достоинство. Рихензу она учила правильно подбирать наряд и умело использовать одежду: как инструмент обольщения, как щит, как утверждение собственного «я» и своей женской власти.

Алиенора с головой ушла в подготовку внучки к выходу в свет. Ей нужно было чувствовать, что в ее силах на что-то повлиять и что-то сделать, потому что улучшить ситуацию, сложившуюся в отношениях Ричарда и Генриха, она не могла.

Замок Сарум,

1188 год

В этот пасмурный сентябрьский день стемнело рано. Пропитанный дождем ветер колотил в ставни, словно кулак путника в дверь убежища, и Алиенора радовалась растопленному очагу в ее покоях и новой пачке восковых свечей, доставленной утром. На коленях королева держала незавершенное рукоделие, но шить ей наскучило, да и трудно стало сосредоточиться на мелких стежках в неровном свете пламени. Поэтому она с готовностью отложила иголку, когда камергер сообщил о прибытии Уильяма Маршала.

Они не виделись около двух лет, с тех пор, как Уильям уехал в Кендал со своей юной подопечной. Алиенора возмущалась тем, что талантливый полководец отослан в северные дикие края, населенные только овцами, но ей пришлось смириться. По крайней мере, там Маршал в безопасности.

Когда он предстал перед ней, королева отметила, что рыцарь нашел время переодеться – наряд его был чистым и сухим, а на волосах оставил свои следы гребень. Темная короткая борода обрамляла лицо, в уголках глаз лучились тонкие морщинки.

Он опустился перед ней на колено, но она быстро подняла его и поцеловала:

– Ах, Уильям, как приятно видеть тебя!

– Госпожа, с удовольствием видеть вас не сравнится ничто. Я ожидал найти вас в Винчестере, но мне сказали, что вы здесь.

Алиенора горько усмехнулась:

– Я всегда знаю, когда дела у Генриха идут не очень хорошо, потому что он либо призывает меня разрешать его трудности, либо отсылает в Сарум, ничего не объясняя. По крайней мере, мне не запрещено принимать посетителей, в противном случае тебя здесь не было бы. – Она указала ему на скамью у огня. Слуга принес вина и поднос, нагруженный сырными лепешками – горячими, только что с жаровни. – Я помню, как ты любил такие лепешки, когда был оруженосцем, – с улыбкой сказала Алиенора. – Трубадур еще и трех стихов не исполнил, а ты уже уничтожил целое блюдо.

– Госпожа, в этом смысле ничего не изменилось, уверяю вас. – По ее приглашению он взял салфеткой одну лепешку и начал есть с видимым наслаждением.

– Рассказывай же: женился ли ты на своей маленькой северной наследнице?

Маршал прожевал, проглотил и покачал головой:

– Нет, госпожа. Элоиза – милая девушка, и я оберегал ее и заботился о ее благополучии, но не планирую жениться на ней.

– То есть ты не собираешься осесть в Кендале?

Уильям приступил ко второй лепешке:

– Госпожа, это красивейшая местность, там я отдыхаю душой. У меня есть идея заложить небольшое аббатство в Картмеле, дарованном мне королем, и переселить туда часть монахов из Браденстока. Там будут вечно поминать моего молодого господина и молиться за упокой его души.

– Кендал полезен твоей душе, но не способен удовлетворить человека, который хочет оставить свой след в мире, – подметила мудрая Алиенора. – Хотя меня не может не радовать твое желание сохранить память о моем сыне.

– Госпожа, это всегда входило в мои намерения. – Он протянул ей блюдо с лепешками, но Алиенора покачала головой, отказываясь.

– Что же заставило тебя покинуть северный край?

Маршал вытянул ноги к огню:

– Король повелевает мне присоединиться к нему и графу Пуату в Шатору. Филипп Французский захватил наши земли, там идут сражения. Между прочим, – бросил он, многозначительно глянув на королеву, – мне обещана Дениза де Шатору в невесты, если я приведу с собой достаточно воинов.

Алиенора откинулась на спинку стула. Дениза де Шатору – завидная партия, эта наследница стоит на куда более важной ступени на лестнице фортуны, чем Элоиза Кендал. Никогда раньше Генрих не показывал, что ценит Уильяма Маршала столь высоко. Раз он сделал подобное предложение, значит королю приходится совсем туго или он решил изменить стратегию.

– И ты согласился?

Она почти ничего не знала о наследнице Шатору, но ее земли лежат в зоне жизненно важных интересов Франции и Анжу. Чтобы удержать такую крепость, требуется сильный человек недюжинных способностей, и Уильям для этого идеально подходит.

– Госпожа, я преданный вассал короля и поеду к нему, но принимать его предложение не собираюсь. – Он взял с подноса третью лепешку.

– Почему же? – Алиенора пришла в изумление. – Ты отказываешься от огромного богатства.

– Это так, госпожа, но чтобы получить его, мне придется воевать, а когда оно станет моим, мне придется воевать снова и снова, чтобы удержать его. Это полная противоположность тому покою, который я обрел сейчас, а я мечтаю достичь равновесия.

Алиенора непонимающе нахмурилась:

– Чего же ты хочешь, если не Элоизу Кендал и не Денизу де Шатору?

За окнами взвыл ветер, задребезжали деревянные ставни. Алиенора наблюдала за тем, как Уильям делает глубокий вдох всей грудью и как его лицо заливает краска.

– Под покровительством короля находится наследница Стригойла, – наконец произнес он. – Я хочу Изабеллу де Клер.

– Ага. – Вот теперь Алиеноре все стало понятно. – Так вот что сможет обеспечить тебе равновесие!

– Если и не в полной мере, то в большей, чем Шатору. У де Клеров владения в Нормандии, на уэльских границах и в Ирландии.

– Нелегко управлять столь удаленными друг от друга землями. И кое-где к тому же опасно.

– Зато эти яйца не сложены в одну корзину, и добираться до них не так далеко, как до Шатору.

– А сама дама?

– Молода и красива.

Это заинтересовало Алиенору.

– Так ты видел ее?

– В Англии, перед отъездом в Иерусалим. Это была случайная встреча, на пути к побережью. Конечно, я не сумел тогда хорошо узнать достоинства этой дамы, получил лишь первое впечатление, но если бы Господь дал мне выбор, то я выбрал бы ее и был бы бесконечно благодарен.

Алиенора с сожалением покачала головой:

– Я мало что могу сделать для тебя в нынешнем своем положении, но если возникнет хоть какая-то возможность, то постараюсь помочь в исполнении твоего желания.

– Благодарю вас, госпожа.

– Только помни, что мы должны быть осторожны в своих желаниях, – добавила она.

– Воистину. – Маршал взял очередную лепешку, но ел он уже медленнее, чем поначалу. – Мне кажется, что я мог бы с удовольствием прожить на севере всю жизнь – плодил бы детей, заботился о поместье, и мне не пришлось бы прилагать особых усилий. Но это означало бы пренебречь своим долгом. Господь уберег меня от гибели для большего, и утверждаю я это как с гордостью, так и со смирением.

Тронутая его словами, Алиенора протянула к рыцарю руку:

– Уильям, я тоже так считаю. Легко могу представить тебя раздобревшим и довольным в маленьком поместье вдали от двора, но знаю, что судьбой тебе предначертано иное. И вообще, лучше носить наряды вельможи и хауберк воина, чем погрязнуть в ничегонеделании.

– Вот и я так подумал, госпожа, – согласился Маршал.