Румянец Беренгарии стал гуще. Она еще раз присела перед Алиенорой в реверансе, а затем удалилась с подарком и своей свитой – все такая же статная и грациозная.

– Вы обнаружите, что в моей дочери глубо скрыта тихая сила, – произнес Санчо. – Я воспитал ее в благочестии и послушании, но люди, которые знают и любят ее, находят в ней гораздо больше хороших качеств. Из нее получится отважная и достойная королева под стать вашему сыну.

– Не сомневаюсь в этом. – На самом деле Алиенора сомневалась. Ей оставалось только молить Бога, чтобы Беренгария подошла Ричарду.

– Ты отлично держишься в седле, – одобрительно кивнула Алиенора.

Беренгария похлопала свою кобылу по шее и улыбнулась:

– Отец настоял, чтобы я училась верховой езде. Часто женам приходится ездить из одного владения мужа в другое, и в таком случае это умение может быть очень полезно.

– Твой отец – мудрый человек. Мой отец придерживался того же мнения, и меня посадили в седло, как только я смогла удержать в руках поводья. Впоследствии я неоднократно благодарила его за это.

Рано утром их многоцветная кавалькада покинула Памплону. Теплый бриз развевал шелковые стяги, на шлемах и упряжи горели солнечные блики. Все нарядились в лучшие одежды, и процессию сопровождали музыканты – они пели и плясали, отбивая ритм на барабанах из кожи. Это яркое зрелище призвано было продемонстрировать богатство и власть. Толпы радостно приветствовали кортеж невесты, бросали ей цветы, а в ответ их осыпали дождем серебряных монет.

Беренгария начала путешествие в дамском седле – мягком сиденье, повернутом на спине лошади боком. Ее ноги покоились на специальной платформе, а кобылу с серебряными колокольчиками на упряжи вел под уздцы богато разодетый слуга. Когда они отъехали от ворот Памплоны на две мили, а толпы провожающих остались позади, Беренгария поменяла дамское седло на обычное, чтобы сидеть лицом вперед и иметь возможность управлять лошадью. Хотя солнце уже повернуло к западу, им предстояло проехать еще не менее трех часов, прежде чем остановиться на ночевку. Алиенора надеялась, что они успеют достичь Эспиналь, а если нет, то разобьют шатры. Первая и более легкая половина их пути составит триста пятьдесят миль и закончится в Монпелье. Дальше нужно преодолевать Альпы, и этот трудный переход придется на самые неблагоприятные для горных путешествий зимние месяцы.

– Когда мой отец сообщил, что меня выдают замуж за короля Ричарда в Англию, я очень обрадовалась. Это огромная честь для меня, – говорила Беренгария. – Наварра – маленькое государство, но играет важную роль, охраняя пути паломников. Наш союз похож на кольчужный доспех, защищающий южный фланг Аквитании.

Алиенора посмотрела на нее с интересом:

– Твой отец обсуждал с тобой политику?

– И он, и мой брат Санчо, – ответила Беренгария, и ее бледные скулы порозовели. – Нужно, чтобы я разбиралась в этих вещах, ведь лишь тогда я смогу принести пользу Наварре и моей семье. А также моему супругу – если он пожелает этого, разумеется.

– А если не пожелает? Ты готова посвятить себя шитью? – Алиенора подумала о Генрихе и о своей, как оказалось, ошибочной вере в то, что ее супруг будет ценить ее мнение и сделает ее своей половиной во всем.

Беренгария принялась рассуждать вслух:

– Конечно же, это будет его решение. Я найду, чем занять себя. В мире всегда есть место для добрых дел, и еще я нахожу огромное утешение в молитве. И надеюсь родить мужу детей – на них тоже нужно много времени.

– Поистине так, – согласилась Алиенора. – Я мечтаю о том, чтобы увидеть детей Ричарда, если будет на то воля Божья.

Да, это и есть истинная причина спешки: нужно, чтобы сын поскорее женился и занялся производством наследника. Он крупный, сильный мужчина, могучий, как лев, чье имя носит, но Жоффруа и Гарри тоже были сильными и молодыми, а сейчас оба лежат в могилах. Теперь все надежды Алиеноры сосредоточились на этой благонравной, но решительной девушке.

– Надеюсь, я ему понравлюсь. – Беренгария кусала нижнюю губу. – Я буду стараться изо всех сил, но мне так мало известно о нем. Госпожа, может, вы подскажете мне что-нибудь полезное? Что мне нужно знать?

– Я его мать и не могу знать то, что было бы полезно знать его супруге, – усмехнулась Алиенора. – Но раз ты спросила, отвечу так: он прирожденный воин, как и твой брат. Тебе придется принять это и дать ему полную свободу. Я только недавно познакомилась с тобой, но уже вижу, что тебе несвойственна беспомощность и зависимость от другого человека, и это к лучшему. Ричард терпеть не может таких людей, будь то мужчины или женщины. Оставайся практичной в отношениях с ним, больше ничего не могу посоветовать. Помни главное: твое собственное поведение определит его реакцию. Что такое женщины, он знает, хотя и проводит почти все время в военных походах, – вырос с тремя сестрами.

Беренгария поглощала информацию, как голодный человек поглощает обильный обед. Алиенора заметила, как будущая невестка бросила украдкой взгляд на своего брата, который по договоренности сопровождал их часть пути. Очевидно, именно он являлся для девушки образцом мужчины-воина. Ричард и Санчо Наваррский – друзья с общими политическими интересами и целями, но это не делает их похожими.

– Очень жду встречи с его сестрой, – улыбнулась Беренгария.

– Я тоже. – По лицу Алиеноры скользнула тень озабоченности. – Муж Иоанны умер несколько месяцев назад, и мне нужно узнать, как она справляется. Подробностей до нас никаких не дошло.

– Мне очень жаль. Да, в Памплоне эту новость слышали, и мы все опечалились. Упокой, Господи, его душу!

– Он был довольно молодым. – Алиенора покачала головой. – И у них с Иоанной нет наследника – их сын умер вскоре после рождения. Я волнуюсь за дочь и надеюсь, что получу от нее новости, как только мы попадем в Италию. Хорошо хоть Ричард, как ее брат и глава семьи, сможет взять все под свой контроль, пока будет в Мессине, но это означает изменение планов. Ричард рассчитывал на помощь Иоанны и Уильяма, а теперь ему придется заново договариваться с преемником Уильяма, кем бы тот ни оказался. Ну, этот мост мы перейдем, когда доберемся до него, а до тех пор надо пересечь множество других мостов. В любом случае вы с Иоанной обязательно подружитесь. – Она причмокнула, погоняя кобылу. Тревожные мысли побуждали торопиться.

Женщины продолжали движение по направлению к Монпелье. Тулузу обошли стороной, поскольку это была вражеская территория. Но хорошо вооруженный отряд под руководством осмотрительного капитана Меркадье никого не встретил, и весь кортеж промчался вдали от города, как сонм разноцветных призраков.

Через две недели пути они остановились в полдень у искристого ручья, чтобы напоить лошадей, наполнить бутыли водой и перекусить. Погода в тот день выдалась мягкая, солнце все еще дарило тепло. У берега над травой кружились облачка мошек, взмывая и падая, словно ноты мелодии, и несколько припозднившихся пчел копошились в последних альпийских цветах.

Алиенора слушала, как журчит бегущая по камням вода, наблюдала, как извиваются и перетекают один в другой прозрачные узоры струй. Ей даже припекло спину. Она вдыхала жизнь полной грудью.

Бельбель вынула из багажной повозки складные кожаные стулья для Алиеноры и Беренгарии, чтобы они поели сидя; вся остальная свита тоже спешилась и разминала затекшие члены. Повинуясь внезапному порыву, Алиенора стянула башмаки и красные шелковые чулки. Мантию она сбросила на стул, заткнула подол платья за кожаный пояс, как делают простолюдинки, и, осторожно ступая по камням, вошла в ручей. В первый миг вода обожгла ее ледяным холодом, так что занялось дыхание, но Алиенора испытала при этом несказанный восторг.

Беренгария смотрела на нее с открытым ртом, позабыв о зажатом в руке куске хлеба.

– Иди сюда, – позвала ее Алиенора. – Освежись!

Наваррская принцесса колебалась, и тогда Алиенора позвала еще раз, более настойчиво: