«Земля, земля — вдова солдата…» Земля, земля — вдова солдата. Солдат — погиб. Земля живет. Живет, как и тогда когда-то, И слезы вод подземных льет. Земля солдата полюбила. Он молод был и был красив. И спать с собою положила Под тихим шелестеньем ив. А то, что ивы шелестели, Любилися они пока, Земля с солдатом не хотели Понять. Их ночь была кратка. Предутренней артподготовкой, Что затянулась до утра, Взметен солдат с его винтовкой И разнесли его ветра. Солдат погиб. Земля осталась. Вдова солдатская жива. И, утешать ее пытаясь, Ей что-то шелестит трава. Еще не раз, не раз, а много, А много, много, много раз К тебе придут солдаты снова. Не плачь и слез не лей из глаз. НАШИ
Все, кто пали — Геройской смертью, Даже тот, кого на бегу Пуля в спину хлестнула плетью, Опрокинулся и ни гугу. Даже те, кого часовой Застрелил зимней ночью сдуру И кого бомбежкою сдуло, — Тоже наш, родимый и свой. Те, кто, не переехав Урал, Не видав ни разу немцев, В поездах от ангин умирал, Тоже наши — душою и сердцем. Да, большое хозяйство — война! Словно вьюга, она порошила, И твоя ли беда и вина, Как тебя там расположило? До седьмого пота — в тылу, До последней кровинки — На фронте, Сквозь войну, Как звезды сквозь мглу, Лезут наши цехи и роты, Продирается наша судьба В минном поле четырехлетнем С отступленьем, Потом с наступленьем. Кто же ей полноправный судья? Только мы, только мы, только мы, Только сами, сами, сами, А не бог с его небесами, Отделяем свет ото тьмы. Не историк-ученый, А воин, Шедший долго из боя в бой, Что Девятого мая доволен Был собой и своею судьбой. МЕСЯЦ — МАЙ Когда война скатилась, как волна, С людей и души вышли из-под пены, Когда почувствовали постепенно, Что нынче мир, иные времена, Тогда пришла любовь к войскам, К тем армиям, что в Австрию вступили, И кровью прилила ко всем вискам, И комом к горлу подступила. И письма шли в глубокий тыл, Где знак вопроса гнулся и кружился, Как часовой, в снегах сомненья стыл, Знак восклицанья клялся и божился. Покуда же послание летело На крыльях медленных, тяжелых от войны, Вблизи искали для души и тела. Все были поголовно влюблены. Надев захваченные в плен убранства И натянув трофейные чулки, Вдруг выделились из фронтового братства Все девушки, прозрачны и легки. Мгновенная, военная любовь От смерти и до смерти без подробности Приобрела изящества, и дробности, Терзания, и длительность, и боль. За неиспользованием фронт вернул Тела и души молодым и сильным И перспективы жизни развернул В лесу зеленом и под небом синим. А я когда еще увижу дом? Когда отпустят, демобилизуют? А ветры юности свирепо дуют, Смиряются с большим трудом. Мне двадцать пять, и молод я опять: Четыре года зрелости промчались, И я из взрослости вернулся вспять. Я снова молод. Я опять в начале. Я вновь недоучившийся студент И вновь поэт с одним стихом печатным, И китель, что на мне еще надет, Сидит каким-то армяком печальным. Я денег на полгода накопил И опыт на полвека сэкономил. Был на пиру. И мед и пиво пил. Теперь со словом надо выйти новым. И вот, пока распахивает ритм Всю залежь, что на душевом наделе, Я слышу, как товарищ говорит: — Вернусь домой — Женюсь через неделю. «Когда совались между зверем…» Когда совались между зверем И яростью звериной. Мы поняли, во что мы верим, Что кашу верно заварили. А ежели она крута, Что ж! Мы в свои садились сани, Билеты покупали сами И сами выбрали места. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КЛАССА На харьковском Конном базаре В порыве душевной люти Не скажут: «Заеду в морду! Отколочу! Излуплю!» А скажут, как мне сказали: «Я тебя выведу в люди», Мягко скажут, негордо, Вроде: «Я вас люблю». Я был председателем класса В школе, где обучали Детей рабочего класса, Поповичей и кулачков, Где были щели и лазы Из капитализма — в массы, Где было ровно сорок Умников и дурачков. В комнате с грязными партами И с потемневшими картами, Висевшими, чтоб не порвали, Под потолком — высоко, Я был представителем партии, Когда нам обоим с партией Было не очень легко. Единственная выборная Должность во всей моей жизни, Ровно четыре года В ней прослужил отчизне. Эти четыре года И четыре — войны, Годы — без всякой льготы В жизни моей равны. |
