СЕГОДНЯ И ВЧЕРА ** 1961 ЧЕЛОВЕК То не станция Бологое — Полпути от Москвы к Ленинграду,— У людей положенье другое — Полпути от пустыни к саду. Полдороги от тесного мира, Что зовется атом и клетка, До бескрайнего мира, где сиро, Безвоздушно, мглисто и редко. Человек — такой перекресток, То простое и непростое, Где пароль, рожденный на звездах, Отзовется немедля в протоне. Очень слабый. Сильнее сильных. Очень малый. Очень великий. Нет, недаром в глазах его синих Отразились звездные лики. СЛАВА
Газета пришла — про соседа: Портрет и просторный «подвал». Недаром он думал про это, Надежды нам всем подавал. И вот в непросторном подвале, В котором прописан сосед, Где только сейчас пировали, Сереет холодный рассвет. На чайном пластмассовом блюдце Плашмя прилегла колбаса. За окнами льются и льются Невидимые небеса. Мы снова газету читаем, В глаза мы друг другу глядим, И пользу народа считаем, И льгот для себя не хотим. На синие жилы похожи Большие его чертежи, И синие жилы по коже Прошли, как межи, рубежи. Недаром и сох он, и высох, Недаром сидел и старел. Он искру горячую высек, Людей осветил, обогрел. А слава — совсем не заплата На рубище ветхом глупца И даже не наша зарплата, Заплаченная до конца. А слава совсем не спесива. Она не горда, а добра, Как это людское спасибо, Гремевшее здесь до утра. КАДРЫ — ЕСТЬ! Кадры — есть! Есть, говорю, кадры. Люди толпами ходят. Надо выдумать страшную кару Для тех, кто их не находит. Люди — ракету изобрели. Человечество до Луны достало. Не может быть, чтоб для Земли Людей не хватало. Как ни плотна пелена огня, Какая ни канонада, Встает человек: «Пошлите меня!» Надо — значит, надо! Люди, как звезды, Восходят затемно И озаряют любую тьму. Надо их уважать обязательно И не давать обижать никому. В СОРОК ЛЕТ Ночной снегопад еще не примят Утренней тропкой — до электрички. Сотрясая мост через речку, Редкие поезда гремят. Белым-бело не от солнца — от снега. Светло не от утра — светло от луны. И жизнь предо мной — раскрытая книга В читальном зале земной тишины. И сорок лет, те, что прошли, И те года, что еще придут, Летят поземкой вдоль земли, Покуда бредешь, ветерком продут. Не хочешь отдыха и ночлега, А только — шагать вдоль тишины, Покуда бело не от солнца — от снега, Светло не от утра — светло от луны. ЧЕЛОВЕК С КНИГОЙ Человек с книгой. Вообще человек С любою книгой, в любом трамвае, В душных залах библиотек И даже пальцем листы разрывая, Это почти всегда к добру: Плохие книги встречаются редко. Словно проба идет к серебру, Идет к человеку книгой метка. Моя надежда — читатели книг, Хочется высказаться о них. Они меня больше радуют, Чем, например, вниматели радио. Книгу почти всегда дочитают, Даже библиотечную, не только свою. Книгу берегут и переплетают, Передают из семьи в семью. Радио — на миг. Газета — на день. Книга — на всю жизнь. Книга — ключ. Он открыт и найден. Крепче держись! С детства помню роман О рабочем, читавшем Ленина. Всего подряд — по томам Собрания сочинений. Этот чудак не так уж прост. Этот простак не так уж глуп — К Ленину подравнивавшийся в рост, Ходивший в книги его, как в клуб. Душа болит, когда книги жгут Ради политики или барыша. Зато когда их берегут — Радуется душа. ПРЕИМУЩЕСТВА СТАРОСТИ Двадцатилетним можно говорить: «Зайдите через год!» Сорокалетним Простительно поверить сплетням И кашу без причины заварить. А старики не могут ошибаться И ждать или блуждать. Они не могут молча наблюдать И падать или ушибаться. Нет, слишком кость ломка у старика, Чтоб ушибиться. Слишком мало Осталось дней. И чересчур близка Черта, Которую не переходят. Поэтому так часто к ним приходит И высота и светлота. |
