— Ну слава богу, — донесся с Земли голос Капитана-Командора.

«Ты ведь его не пытал?»

— Пальцем не тронул. Денис предупредил, что ты этого не простишь. Впрочем, пытать и не требуется — у него самого ломка такая, какая богам и не снилась.

Можно подумать, он знает, что снится богам.

«Как там девочки?»

— Хорошо. Уже смеются.

«И все еще у тебя? Куда ты их денешь?»

— Никуда. Себе оставлю.

Такого ядовито-ехидного тона я от него прежде не слышала. Что-то интересное там происходит…

«Всех?»

— Всех.

«Тогда держи сковородки подальше от Вали».

— Об этом не волнуйся — нет у меня никаких сковородок, — иронический яд исчез. Появилась покровительственная озабоченность: — Денис рассказал твою версию о причине своего появления на Земле, и я думаю, что ты не во всем права. Белый покажет тебе нечто очень важное, а потом возвращайся.

«Куда?»

— Куда больше всего захочется.

И, видимо, всё — поговорили. В нашей расе все такие ненавязчивые.

Белый, слышавший диалог, показал на кресло перед огромным, занимавшим две трети от пола до потолка зала, экраном. Я села, не испытывая никакого любопытства, куда мы летим, и что за явление Старшие считают исключительно важным. В зале было слишком светло, и это слегка раздражало; в кресло хотелось забраться с ногами, но в официальной обстановке, в присутствии подчиненных Белого, это было неуместным, и поэтому я чувствовала дискомфорт. Все это привело к обоснованному выводу, что ничего хорошего со мной не случилось.

— Итак, — прервал тишину Старший, и я заметила, что он пользуется голосом, говоря на языке Великого Магистрата (наверное, достаточно распространенном в человеческой Вселенной), что означало проявление уважения к присутствовавшему здесь экипажу. — Некоторое время назад Младший, все еще являясь командующим гвардии охраны Великих Магистров, но уже мало внимания уделяя своим служебным обязанностям — чему я, кстати, поспособствовал, подарив ему небольшой, но самый совершенный космический корабль — так вот, Младший в некоторый момент заинтересовался излучением, испускаемым нашими родными звездами, Ледяной и Огненной, или, как ее еще называют, Янтарной. Ему пришло в голову проверить, всегда ли оно было однообразно-волноподобным, или их история таит в себе некие исключительные звездные события. С этой целью он стал наблюдать за характером излучения, удаляясь от Звезд на различные значительные расстояния и анализируя то, что было испущено ими разное время тому назад. Несколько раз ему удалось зарегистрировать экстраординарные вспышки с последующим непродолжительным, но очень нетипичным свечением. Сейчас мы выйдем из беспространства, и ты увидишь мою любимую вспышку, если расчеты верны, конечно.

Через минуту на темном до того экране высыпали, как веснушки, многочисленные крошечные звездочки. Двигая в воздухе своим неизменным жезлом, Белый обвел тонкой голубой линией одну из них, сияющую в самом центре. Я поняла, что одной звездой выглядят на самом деле две, очень близкие друг к другу — Ледяная и Огненная. Их сияние вдруг задрожало и резко усилилось, секунд пять переливаясь от голубого к желтому и обратно. Звездное событие… Нечто ненормальное, яркое и чудесное в космической судьбе.

— Пользуясь данными о скорости света и пройденном им пути, Младший довольно точно установил момент времени, в который произошло это чудо, — продолжил Белый и сделал значительную паузу. — Он совпал с моментом моего появления. Потрясающее открытие, не правда ли?

Правда, потрясающее. Нашим рождением можно любоваться даже с далеких планет.

— Младший повторил эксперимент, вычислив появление Черного и самого себя, и вывод подтвердился: наше рождение сопровождается аномальным выбросом звездного вещества и нетипичными колебаниями свечения Звезд. Мы с Черным не отнеслись к этому открытию серьезно, полагая, что связь аномалий с нашим рождением может быть простым совпадением, и, поставив цель исключить возможность совпадений, Младший продолжил исследования. Однако мы, Старшие, были настроены скептически и никакой помощи ему не оказали. Дальнейшие события можно лишь реконструировать, пойдя по его пути: нам он больше ничего не рассказывал, а сам о них просто не помнит. Так давай реконструируем!

Корабль снова нырнул в ничто, собираясь преодолеть незначительное по космическим меркам расстояние. Я уже поняла смысл того, что увижу — свое появление — и не пришла от этого в восторг: зачем, всё же и так ясно! Но Белому этого не сказала: опять же, зачем? Летаем и летаем…

Когда звезды вновь окружили корабль, Белый, погасив внутреннее освещение, неожиданно предупредил:

— Смотри полным зрением Перворожденных, а не так, как привыкла на Земле.

Наверное, он имел в виду тот фокус, который я испробовала однажды ночью на «Мистификаторе», когда изменила форму зрачка и обнаружила, что Космос невообразимо богат цветами и оттенками. Как же это получилось?..

Едва я нашла способ видеть больше, как наши Звезды синхронно на несколько долгих секунд усилили свой свет, потом поиграли им, пульсируя-переливаясь, и вдруг обе протянули по тонкому длинному лучу куда-то вдаль. Отсюда было хорошо видно, как желтый и голубой тонкие потоки света, почти сливаясь в один, оторвались от двух сияющих шаров и умчались в глубину Космоса, к далекой спиральной галактике…

Красиво… Ну и что? Только так это и могло произойти.

Белый, похоже, и не ждал от меня слез умиления, потому что, даже не взглянув в мою сторону, он вновь обратился к панели управления и вогнал корабль в беспространство.

Вышли мы на этот раз довольно быстро.

— Теперь вспомни, — опять заговорил Белый Старший, и в его голосе едва заметно прозвучало волнение: — день своего воскрешения. Здесь, на этом корабле. Мы были втроем, а затем вышли на площадь резиденции Великих Магистров, чтобы встретиться с Черным. Ты помнишь, что произошло тогда?

Помню. Тогда мы впервые поговорили на равных и осознали свое единство.

Белый ждал от меня ответа, поэтому я сказала:

— Мы думали об одном и том же — что мы стали, наконец, полноценной расой и можем существовать для себя — и вдруг стали излучать энергию. Излучали так сильно, что уже и не думали ни о чем, только излучали… Пока не опомнился Капитан-Командор.

— Да, — с серьезным видом подтвердил Белый, — и давай посмотрим, что в это время происходило со Звездами.

Звезды снова вспыхнули — точно также, как при моем рождении, но сияли они в этот раз дольше, словно радостнее, словно даже счастливо, и переливались замысловатее. Наша встреча стала звездным событием. Каким на этот раз?

— Появилась новая планета? — вежливо предположила я.

Белый вместо ответа произвел манипуляции с панелью управления, и корабль помчался вперед, смазав звездный свет в неясные пятна.

Остановился он уже между Звездами, дома.

— Где же они сегодня? — молча, словно невзначай, мурлыкнул Старший.

Догадываясь, что на прямой вопрос ответа все равно не получу, я спокойно ждала, пока он рассматривал поверхности то Каменной, то Ледниковой планет через увеличивающий экран в лобовом иллюминаторе.

Наконец, сообщив: «Вот, как бы только не удрали из-под носа!», Старший повел корабль к желтой Звезде и Каменной планете.

Рада видеть тебя, Сестра. Не думала, что это случится так скоро.

Корабль осторожно опустился на поверхность. За стенкой иллюминатора прекрасные янтарные джунгли под вечно звездным небом расступались, открывая взглядам блестящую от космического света равнину. Это было похоже на озеро.

Белый вывел меня через шлюз.

Коснувшись босыми ногами тела Сестры, почувствовав ее самое приятное в мире тепло и легкость, я решила, что здесь и останусь.

«Идем», — потянул за руку Старший.

Эта Сестра не так ему близка, как другая, бело-голубая, вся в застывших волнах и водоворотах.

Я пошла за ним к блестящей равнине, чувствуя, что каждое мое движение — это разговор с близким, разговор без слов — разговор, состоящий только из тепла и ласки.