Тигор не возмутились, но вздрогнули и как-то сникли.

Герману было неловко — он собственной шкурой почувствовал, как проскреб по их свежей ране деловой и будничный тон постороннего.

— Что, так трудно ответить? — удивился Тим.

— Это наше семейное дело, — мрачно потупившись, буркнул Толя.

— Я бы так не сказал, — начал было Володька, однако, поймав злой взгляд Алёшки, замолчал.

Толя повернулся и пошел к двери, бросив через плечо:

— Когда захочет, чтобы ты знал, она тебе сама скажет.

Дима сделал шаг за старшим братом, но вдруг усмехнулся:

— А можешь попробовать догадаться. Разгадка на поверхности…

Толя вышел на крыльцо, за ним — Тима и Алёшка.

— Богиня! — бросил им в спины Тим.

Тигор, задержавшись на крыльце, невесело, даже обреченно, рассмеялись.

Герман посмотрел на Тима так, словно впервые увидел.

— У тебя еще две попытки! — громко, наигранно интригующе отозвался Алешка.

И все же он, выйдя последним, остановился и, не оборачиваясь, тихо попросил:

— Только, когда догадаешься, не спеши сравнивать ее с тем, кто тебе хорошо знаком. Хоть у них общее происхождение, больше ничего общего нет. Она особенная. Она одна.

Братья ушли. Вместе, как никогда прежде.

Тим устало опустился на табурет.

— Ну что я не так сказал?

Герман не знал, что выбрать из боровшихся в нем сочувствия и осуждения, как вдруг раздался голос Дениса:

— Ты превысил свои полномочия.

Все, кто находился в доме, вздрогнули от неожиданности.

Денис сидел в углу, под полочкой, с которой неряшливо свисали остатки прибитых гвоздями кружев.

— Ну сам подумай, — невозмутимо объяснил он, — они всего лишь три дня назад узнали, что сестры у них нет и не было. Казалось бы, что такого, но к родственникам, даже нелюбимым, видишь ли, привыкается…

— Откуда ты взялся? — справляясь с замешательством, поинтересовался Тим.

— Я давно здесь, — отозвался Денис.

Хотя и Герман, и все остальные готовы были поклясться, что минуту назад его не было, в это сразу захотелось поверить. А вот расспрашивать об Асе, наоборот, Тиму расхотелось.

Он задал, совершенно автоматически, другой вопрос:

— Где ты был?

Денис посерьезнел.

— Узнавал новости. Тебе известно, что пришельцы сбили земной космический корабль на отлете от планеты?

— Брюс?! — крикнул Герман.

— Оуэн Брюс? — вскинул брови Денис. — Нет, улететь пытался японец…

— Мы что, в блокаде?..

— Это, наконец, логично…

— Они опасаются, что земляне позовут на помощь…

— Кого?

— Куда летел японец?

— Да, кого они боятся?

— Армий «детей звезд». Перворожденных. Их корабли способны уничтожить «диких странников».

Денис произнес это, глядя на Германа — и тот понял. Корабль Перворожденного таит угрозу «диким». И он должен догадаться, в чем она… Ведь он знает корабль Капитана-Командора.

Будто сделав всё, ради чего явился, Денис встал и направился к выходу. Герман, спрятав загадку корабля в заначку разума, пошел следом.

Он успел испугаться, что Денис исчезнет раньше, чем он выйдет из домика, но, едва спрыгнув с крыльца, увидел его — стоящего и ждущего.

— Мне нужно задать тебе один вопрос…

Учитывая прошлое, Герману стоило более точно формулировать просьбу, ведь Денис, не прощавший ему промахов, мог вывернуть эти слова наизнанку: задать вопрос — пожалуйста, а вот получить ответ… Но прошлое прошло.

— Потому что в раннем детстве, когда я был болен, мне влили ее кровь.

Герман застыл. Тайна, давно его мучавшая, раскрылась так внезапно, что он не смог сразу это осознать.

— И всё? — боясь отпустить Дениса до того, как вместо раскрытой тайны появятся новые, спросил он.

— Всё.

Что ж, и на том спасибо. Уже есть что анализировать и даже…

— Это чистая случайность, — вдруг предостерег Денис. — Я был изменен болезнью, поэтому выжил и выздоровел. На самом деле протокровь убивает. Она яд.

Последние, самые короткие лова, впились в Германа, как огненные стрелы. Он не заметил, как исчез Денис, но чувствовал, что узнал гораздо больше, чем услышал.

Она — яд…

Фантом не вернулся. По пробелу в памяти, осознание которого вдруг настигло меня на вершине Дарха, я поняла, что раздваивалась, но секундного чувства оцепенения, сопровождавшего возвращение фантома, не испытала. Что с ним случилось? Броня не сработала, и я погибла? Заснула? Потеряла сознание? Попытки увидеть вокруг себя какое-нибудь другое место успеха не достигли — сознание сейчас у меня было только одно… Что же случилось?

Вот что значит — быть не в себе.

В другой раз история повторилась. Это уже говорило за привыкание, версию о котором высказал Дарх: мол, возвращение частиц в клетки стало привычным организму, и он уже не реагирует на это нервными отзывами, — но нет. На следующий день фантом вернулся с «эффектом».

Кое-что объяснили парни-островитяне.

Сначала у всех них появилась странная привычка при встрече смотреть на мою левую руку. Когда я, потерявшись в догадках, прямо спросила, что они там ищут, мне просто ответили:

— Кольцо. Когда его нет, ты тихая и неразговорчивая. Когда оно есть, правда, тоже не всегда болтаешь, но уж если нет — с тобой вообще разговаривать бесполезно.

Угу, значит, камень-сестра не разделяется. Значит, я еще и без грудины разгуливаю…

А после разделения, стало быть, я стараюсь делать как можно меньше того, о чем жалко забыть. Ничего себе жизнь усложнилась.

Однажды, «придя в себя», я увидела, что сжимаю в ладони записку — маленький обрывок журнальной страницы, на которой сама же написала несколько слов: «Я все рассказала братьям». М-м-м, не помнить такое! Вот ведь…

Потом выяснилось, что фантомы заимели привычку наведываться во вражеские корабли. Именно там, спустя немного времени, их сознание гасло.

Наверное, они все-таки гибли. Как поступил бы кто угодно, если бы обнаружил на борту врага? Убил бы, конечно. Или другим способом обезвредил…

За каким чертом фантомы туда перлись, я поняла, когда сама, явившись на боль кого-то из парней, увидела корабль вблизи. Меня мгновенно охватило такое непреодолимое любопытство, что я ничего с собой поделать не могла — как же, всего-то метров пятнадцать, и можно увидеть, как у них там внутри все устроено, а если удастся, то и сломать что-нибудь, или разобраться, где в корабле уязвимые места! Да просто жутко интересно побывать дома у инопланетян!

Я и пошла было туда, но парни, готовые к этому, схватили меня за обе руки. О том, что произошло дальше, можно только догадываться, потому что в свой следующий миг я оказалась в обществе Тима и Юрки у крыльца их временного убежища. Фантом не вернулся. Провал в памяти налицо.

Я тихо ругнулась.

— Что? — нетерпеливо спросил Тим.

— А о чем я только что говорила? — сильно опасаясь показаться идиоткой, переспросила я.

— О том, что там как в киселе плаваешь, — напомнил Юрка.

— Да? — искренне удивилась я и подавила порыв его расцеловать — значит, в раздвоенном состоянии я до сих пор могу транслировать самой себе окружающую картину, а теперь хоть примерно знаю, что внутри «тарелки»!

— А сейчас что? — требовал Тим.

— Ничего, — пришлось его разочаровать. — Я там отключилась. Так каждый раз происходит. Я еще никогда оттуда не возвращалась.

— Гм, — за спиной Юрки произнес Герман. — Это значит, ты каждый раз уменьшаешься. Ась, постарайся в следующий раз туда не лезть, ладно?

— Не ладно, — разозлилась я. — Когда-нибудь да повезет, меня еще много.

Тим закатил глаза. Юрка опустил голову. Герман нахмурился.

…Там как в киселе плаваешь. Как это?

— Вы бы это видели! — жалобно произнес стоявший рядом Стас. — Держу ее за руку, за другую держит Витька, и вдруг хлоп! — точно такая же перед нами. Я не успел понять, что случилось, а вторая уже поднимается и летит к кораблю. Ася, ты как это делаешь?!