Может, мне и следовало проявить деликатность и уйти, но я должна была убедиться, что Герману не причинило вреда вмешательство в «нейронные процессы». Без Эли находиться рядом с ним было непривычно спокойно.

— Не волнуйся, она не явится, — почему-то понял Кирилл. — Капитан правильно с ней поговорил в последний раз.

Меня непроизвольно перекосило: Элю стало очень жаль…

— Ну и зря. Нормальная девчонка.

— Только слишком навязчивая, — невозмутимо возразил Слава. — И вообще, каждый может сам решить, по крайней мере, с кем он быть не хочет, ведь так?

Запутавшись в этой фразе, я осторожно кивнула.

Герман не спешил выходить из транса. Если бы не полная неподвижность, казалось бы, что он спит. Тим посчитал его пульс.

— Очень замедленный. Не чаще двадцати ударов.

Мне это ни о чем не говорило. Юрке, по-видимому, тоже — он не заволновался, и вскоре ушел, сказав, что навестит брата утром.

Но Герман очнулся уже через час.

Увидев, как он открыл глаза и начал разминать отяжелевшие пальцы, я встала и повернулась к выходу.

— Ась, спасибо, — вдруг сказал он. — Это классно. Я понял, как они вытесняют воздух. Я знаю, как сделать химзащиту. Когда-нибудь я попрошу тебя повторить, хорошо?

Спустя неделю в улученный духами момент, не пересекая государственных границ, мы: Тим, Герман, Слава и я — явились перед взором господина Оуэна Брюса.

Мы вышли прямо стены (хотя в предыдущем мирке нам пришлось залезть ради этого трюка на дерево, ибо рабочий кабинет располагался на втором этаже), чтобы у господина директора не осталось сомнений в экстраординарности происходящего. Невидимые, нас сопровождали лично Ее Величество и заморачивающие духи.

Я вышла вперед, едва на растерянном лице Брюса наметилось прояснение, коротко, чтобы не заметили остальные, сверкнула глазами и заговорила на скотсе, его родном языке, как я подслушала разговора с мамой:

— Добрый день, господин консул планеты Земля. Меня зовут Ася, я знаю, что вы обо мне уже слышали.

Брюсу понадобилось несколько секунд, чтобы осознать реальность. Больше всего я боялась, что ему вздумается перейти на английский, который и Герман, и Тим прекрасно понимали.

Наконец он улыбнулся, поднялся из-за стола и, порывисто подойдя, пожал мне руку.

— Перворожденная! Рад приветствовать вас на Земле.

Он был в восторге от моего появления, в настоящем, искреннем восторге. Спиной я ощутила, как начинают удивляться парни, и напряглась еще сильнее.

— Я сформировалась на Земле, господин Брюс, и выросла в России. Это мои друзья: Тим, Герман, Слава. Им неизвестно, кто я такая. Мы к вам по делу.

Конечно, демонстрировать осведомленность о том, что меня ищут по всему свету, не стоило. Стоило сразу перехватить инициативу, чтобы не тратить время на «ценные предложения».

— Буду счастлив помочь! — улыбнувшись еще шире, заверил Брюс. — И могу обещать, что сохраню вашу тайну — от ваших друзей.

В этот момент подключились духи. Глазами, которые даже полезно было изменить в присутствии Брюса, я увидела, как со всех сторон к нему стали слетаться безмятежные желтые пушинки. Под их гипнотизирующим воздействием гораздо удобнее вести переговоры о предприятии, требующем огромных финансовых затрат лишь с одной стороны. Прямо скажем, невыгодном предприятии.

— Речь пойдет о производстве технических средств, необходимых нам как можно скорее. Чертежи и прочее у нас есть.

Брюс, сохраняя улыбку, задумался.

— Перворожденные становятся узнаваемыми. Вы могли бы обратиться за помощью к своим могущественным братьям — я уверен, они сделали бы для вас всё, о чем бы вы ни попросили, но каждый из вас выбирает свой собственный путь, поэтому я не удивлен.

— Увы, я не имею никакого отношения к техническим разработкам. У меня гораздо меньше талантов, чем у Командоров. Изобретатель у нас Герман, и объяснит вам все он.

Брюс медленно кивнул, по-видимому, откладывая на потом анализ полученных сведений.

Я в очень сокращенном варианте перевела вступительную часть переговоров.

— А чего это он к тебе как к родной? — спросил Слава.

— Не знаю, — вывернулась я. — Может, подруга обо мне рассказывала.

Тим взял переговоры на себя, а мне осталась роль толмача. По предложению Брюса мы перешли на английский. Как я поняла, Тим был привычен к такого рода мероприятиям: он спокойным деловым тоном коротко описал наши потребности, по пунктам разложил, чего мы хотим от гостеприимного хозяина и тактично выразил надежду, что в случае возникновения заинтересованности в наших технических идеях, мы готовы безвозмездно ими поделиться. У меня возникли сомнения, что Брюс так легко поверит в технический гений незнакомых подростков, но заморочка сработала…

Нам пришлось погостить у него несколько дней. Парни оказались вполне готовы к этому и лишь поиронизировали по поводу легкой обеспокоенности хозяина нашим нелегальным положением в стране. В царстве Саротано, например, такой проблемы никогда не возникало.

Решив, что не стоит скрывать от консула Земли связь ребят с Великим Командором Ветра, я рассказала об их тесной дружбе. Тем более, что сам Капитан-Командор точно не сделал бы из нее тайну.

Английскому Германа, как выяснилось, не хватало только практики, и скоро мы с Тимом смогли вернуться на Остров, потому что необходимость в моих услугах как переводчика, и услугах Тима как дипломата отпала. Уходя, я видела, как Брюс смотрел на Германа — исподлобья и слегка щурясь, словно боялся ослепнуть.

— Герман, не могли бы вы рассказать мне об Асе? — осторожно начал Брюс, дождавшись удобного момента.

Удобный момент выдался поздней ночью, до которой дошли их обсуждения, какой цех в каком порядке перейдет на германовскую технологию производства комбинированных корпусов. Они оба устали, но были очень довольны результатом, поскольку перспектива радовала; между ними установилось уже нечто, могущее довольно скоро превратиться в дружбу, на которую Брюс рассчитывал — потенциал подростка вызывал бесконечное уважение… и желание попользоваться.

— Что вы хотите узнать, господин консул? — краем губ улыбнулся Герман. Маневры Брюса были для него прозрачными, но он не видел необходимости изворачиваться и отрицать слишком очевидную правду.

Брюс не желал казаться настолько заинтересованным, насколько был в действительности, и попытался разбавить интерес безразличием: включая кофеварку, он слегка пожал плечами.

— Да, по возможности, все, что известно вам. Поймите правильно: не каждый день меня навещают делегации, проникая в кабинет сквозь стены.

Герман улыбнулся шире. Предлог Брюс выбрал неуклюжий: через стену проникло четыре человека, с какой стати приписывать эту заслугу только одному?

— Это не Ася. Пробивать только пространство она пока не умеет.

Брюс смешался. Герман не стал заставлять его искать другой повод выудить сведения и, протягивая пустую кофейную чашку, произнес волшебную фразу:

— Думаю, мы с вами знаем о ней одно и то же — то, что сама она хочет сохранить в тайне от всех.

— Только от вас, — парировал Брюс обидную демонстрацию проницательности.

— Да, — согласился Герман. — Скрываться от вас ей бессмысленно.

— А от вас зачем?

— Ей так комфортнее. Она не желает оказаться в центре внимания и вызвать преклонение перед своей персоной — это чревато принятием ответственности за многих людей.

Брюс дождался, пока автомат разразится горячей порцией кофе, разлил его в две чашки и без недоверия, просто задумавшись, заметил:

— Но Перворожденным роль лидеров удается легко…

Герман поспешно отвернулся, чтобы скрыть собственное замешательство. Такого он не ожидал. В Асиной необычности он готов был винить какую угодно генетическую ошибку, вмешательство богов и духов, но ЭТО… Дурак, а еще гений…