Поняв, что Ася не только лечит, а еще и защищает раненых, он вдруг почувствовал себя непобедимым, и его руки с оружием заработали быстрее, и вскоре «диких» стало заметно меньше, а еще через короткое время их осталось всего двое, и их синим сердцевинам он с Серегой ударили одновременно, и поставили наконец точку в этом бою…

Надо будет обязательно отсмотреть запись бортовой камеры. Совершенно непонятно и очень интересно, сколько прошло времени. Час? Пять минут? Одинакова вероятность того и другого.

— Капитан… — кряхтел Серега, когда они, сняв шлемы, втаскивали приходящего в себя, невероятно тяжелого Никиту внутрь кабины. — В следующий раз… ты поедешь… только через мой труп! Это ж надо… сколько я из-за тебя… натерпелся… Приключений ему захотелось… видите ли.

— Молчать, — кусая улыбку, приказал Герман.

Вторая Ася, отвернув полное досады лицо от черного неба, поглотившего корабль «диких странников», проводила взглядом Никиту и исчезла.

Первая застыла над Стасом.

— Можно переносить в машину? — спросил он.

Она медленно повернула голову и удивленно посмотрела него.

— Ты? Зачем?

Он слегка разозлился на необходимость оправдываться перед всеми за нормальное стремление бить врагов, которое уж кому-кому, а ей и без того должно быть понятно.

— Потом объясню.

Ася вздохнула и провела ладонями по сложенным, как паззлы, ногам Стаса. Камня в пальце не было.

— Можно. Но я с вами.

Странное волнение сжало ему горло, когда он попытался согласиться:

— Конечно.

Потом, в машине, он убеждал себя, что вовсе не рад тому, что Стас так серьезно ранен, и вовсе не боится, что полет затянется до его выздоровления, и Ася уйдет сразу по приезду… Но он радовался и боялся. Он очень, сильнее, чем что-либо в своей жизни, хотел, чтобы Ася сегодня оказалась на «Тайне». Это был каприз, подчинивший себе его слишком дисциплинированную волю, пользуясь редкой слабостью, короткой растерянностью, наступившей после боя. После резко отпустившего смирения со смертью ему хотелось абсолютного счастья, которое сейчас он прочувствовал бы остро, как никогда, хотелось, чтобы самые любимые, самые близкие были рядом — Ася и «Тайна». Дороже всех прожитых часов ему были те, которые он провел с Асей на «Тайне».

Стас очнулся уже на подлете к базе, но шевелить ногами еще не мог и поминутно покрывался потом от боли. Асе пришлось отправиться с ним в подводную лодку. Пропустив ее внутрь, Герман безотчетным движением задраил за ней люк.

Чтобы исполнять обязанности и капитана, и врача в одно и то же время, он заменил переборку между медицинским отсеком и командным пунктом на легкую складывающуюся, и теперь почти всегда отсеки вообще ничего не разделяло.

Никиту и Стаса положили рядом, но Никита порывался встать, поэтому Ася его усыпила: так же, как когда-то Германа, запустив пальцы в отросшие спутанные волосы. Германа кольнула ревность, но он тут же пристыдил сам себя. Немного подумав, Ася усыпила и Стаса. Герман стал ножницами разрезать окровавленные тряпки, в которые превратились его штаны. Ноги, хоть и сильно опухли, выглядели нормально. В том смысле, что при сборе ничего не перепуталось.

Ася продолжала держать на них ладони, хмурясь и еле заметно шевеля губами — наверное, где-то она с кем-то беседует… Потрясающе. Сколько еще в ней тайн?

Прекратив далекий диалог, она замолчала. Герман знал, что вызывать ее на разговор бесполезно, да и не хотел этого. Все, о чем можно было спросить, ему и так было известно, и, как ни желал он вновь почувствовать тот полный любви и гордости за него взгляд, он одновременно боялся почувствовать нечто другое, противоположное. Ведь чаще она смотрела на него печально и испытующе, словно силилась найти какую-то отгадку, ответ на вопрос, который не хотела задавать.

Поэтому да здравствует молчание. Его вполне достаточно. Того, что Ася здесь, и не спешит уходить, уже много для него, привыкшего любить незаметно.

Команда где-то одолевала расспросами Серегу, который пытался отвечать, при этом умываясь и переодеваясь. Наконец он, обрызгивая все вокруг водой с невытертых волос, ворвался на командный пункт и активировал связь с базами.

— Это «Тайна». У нас все живы, хотя и не целы. Что с первым сигналом?

— Уже на базе, — включился Тим. — После вашего было еще четыре сигнала. Герман, ты здесь? Слышишь?

— Здесь, слышу. Четыре? Значит, в следующий раз будет уже около десяти. А потом еще больше. Потери есть?

— Нет, конечно. Везде была Ася.

— У нас целых две! — похвастал Серега. — Одна до сих пор здесь. Мы еле отбились! Там такое было! Видео отправляю… Отправил. Только, чур, Стасу не показывать.

Это была кодовая фраза, смысл которой все поняли: Кирилл, увидев сцену своего обезглавления, незабываемо потерял сознание.

Тим уважительно моргнул.

— Там тоже поливало? — спросил Герман, глядя на Асю.

Она качнула головой:

— Не так. Вам круче всех досталось.

Из-за монитора послышался нежданный голос:

— Герман, не на тебя ли теперь «дикие» охотятся?

Тим вздрогнул, поднял голову и посмотрел поверх камеры. Герман, как собственными глазами, увидел Дениса, стоявшего с самым серьезным видом так, как будто всегда был в хижине вместе с другими.

— Свят-свят-свят, — пробормотал Тим. — Ты можешь хотя бы не так внезапно появляться и исчезать?

— Извини, — без нотки раскаяния ответил Денис. — Пока не до реверансов.

— А до чего?

— «Дикие» охотятся на Германа, — с расстановкой напомнила Ася.

— Да ну, ерунда, — заспорил Серега, но споткнулся — он ведь сам упрекал капитана в безрассудстве. Оказывается, был при этом еще больше прав, чем думал.

— Не-ет, — поддержал Серегу Валерка, возникший рядом с Тимом. — Не могли они его распознать.

— Галю же распознали, — по эту сторону экрана заметил Артем.

На пару секунд все замолчали. В который раз на них нашло это неприятное озарение — о «диких» мало что известно. И от того, что их научились убивать, они не стали понятнее.

— «Дикие» видят иначе, — попытался объяснить Денис, — от них не спрятаться под одеждой.

— Возможно, и слышат иначе, — добавила Ася. — Возможно, их органы чувств улавливают еще что-то, чего мы не замечаем.

Ее слова почтили новой минутой молчания: разбудив воображение, островитяне представляли, каким образом можно почувствовать человека, кроме как слухом и зрением. Поскольку в поисках элементарных частиц каждый осознал безграничность возможностей, воображение подсказывало самые захватывающие варианты: улавливать электромагнитное излучение? Ощущать гравитационные колебания?..

— Так, ладно, — хмыкнул Денис. — Вот еще один повод подумать: боги нашли в пространстве между трехмерными мирами интересную штуку.

Такое начало заставило всех оторваться от задачи про органы чувств: Денис сообщает о том, что увидели боги…

— Огромный корабль «диких»… и на некотором расстоянии несколько маленьких. Если приглядеться, становится заметно, что маленькие отличаются от большого — они темнее и неподвижны.

Никто еще не успел ни представить, ни сообразить, как Герман обрадованно спросил:

— А вы видели, как они отделяются?

— Кто? — спросила Ася.

— Видели. И как сливаются тоже.

Ася замерла с открытым ртом.

Герман испугался, что она догадается, и попытался остановить Дениса:

— Всё, хватит загадок.

— Вы о чем?! — возмутился Тим.

Денис возник на командном пункте «Тайны». От неожиданности Серега упал на Артема, а Коля с Кириллом отступили назад.

— Ты люк зачем задраил? — вкрадчиво поинтересовался Денис у оцепеневшего Германа.

Герман сдвинул брови — зачем это сделал, он и сам не знал.

— Чтобы сохранить хотя бы маленькую частичку, — подсказал Денис. — Ты знаешь, что она не пробьет пространство-время здесь — побоится повредить «Тайну».

Герман молчал. В действительности, он это понял сейчас, все так и было. Как странно — он знает гораздо больше, чем осознает, и как ошеломляюще резко эти знания прорываются, чтобы облечься в мысли. И это опасно, ведь мысли она может увидеть или хотя бы почувствовать.