Болтовня овладела массами,

Языки сорвались с цепей.

Никому ничего не рассказывай:

Сплетня движется, как репей!

Ты к согласию самому лучшему,

Сохраняя молчанье, придешь…

Верь словам этим мудрым и Тютчеву:

У него есть стихи про то ж!

Было очень много неудач,

Срывов, промахов, помех и сплетен…

Все же улыбайся, а не плачь,

Радуйся, что мы живем на свете!

Пусть на нас работают года

На ведущей в бесконечность трассе!..

Ты великолепно молода,

И не старься, никогда не старься!

Отряхни пыль мелочных забот,

Не тони в их повседневной сумме.

Тот, кто глуп и немощен, лишь тот

Льнет к житейскому благоразумью!

Иногда бывает тяжко нам:

Радость и любовь не в изобилье!

Мы устали от упрямых мам,

Тех, что молодость свою забыли!

Ставит много всяческих преград

Трезвое и злое поколенье…

Перед ним не встанем на колени,

А достроим свой Поэтоград!

Надо выпить, чтобы было в дым,

Чтобы мне написать Про это.

Это чтоб настоящая ты

Для меня бы была, как победа.

Чтоб врагов обуяла злость,

А глупцы приходили в ярость,

Чтоб смешалось и все слилось

То, что прежде разъединялось.

Чтоб, как прежде, среди рабов

К их мечтам не искал дороги я,

Чтобы вера, вино, любовь

Составляли одну трилогию.

Чтоб любовь, сочетаясь с истиной,

Завсегда проходила вслед нам,

Ибо жизнь без любви бессмысленна,

Потому что любовь бессмертна.

Мы, египтянские рабы,

Таскали каменные глыбы,

А лучше, если б мы грибы

Сбирали и ловили рыбу.

Но там, где Нил — он был хорош, —

Светясь своим пространством водным, —

Не ставили нас ни во грош,

Молясь светилам и животным.

Чтоб надоевший фараон

Мог схорониться в пирамиде,

Нас был почти что миллион,

Граниты воздвигали мы те.

Смешались краски государств,

Все были армии разбиты…

От Древних, Средних, Новых царств

Одни остались пирамиды.

Былую мощь не утвердить…

Но знатокам архитектуры

Никак не надоест твердить:

— То памятник былой культуры…

Мы, египтянские рабы,

Не разбираемся в культуре;

Но говорим без похвальбы:

— То памятники только дури!

Мы зрители —

Поэты и мыслители.

Победы завоеваны не мной.

Но нет за мною никакой

Вины:

Я все забыл и ничего не помню!

Я единица, разделенная на ноль

Волной войны,

И нет ее огромней!

Пускай противоречье легче

Того, когда все мысли — братья,

А все-таки противоречье

Не противоречит правде.

Я ничего не забывал.

Войска ползли по карте стрелочками…

Я б отдал войны за бульвар

С раскрашенными девочками!

К беде ведет войны дорожка.

Войну, как хочешь, обэкрань,

Она — бессмысленная роскошь,

Дорогостоящая дрянь…

Теки, вода, ты, ветер, дуй,

Поэт — пиши стихотворенья.

Возникла мировая дурь

С секунды первой сотворенья.

А почему она возникла

И губит наше поколенье?

А почему стальные иглы

Не шьют сосновые поленья?

А почему винт гайки уже,

А у велосипеда руль?

А почему?.. Все потому же

Возникла мировая дурь!

Времени массу, труда и учебы —

Разве это не глупо? —

Безжалостно тратить, чтобы

Людей превращать в трупы?

К тому же это напрасный труд:

Люди и без того умрут!

А я в военном деле нуль,

И покорен строкою,

Однако мировая дурь

Мне не дает покою.

Мои пороки и достоинства

В моих стихах найдет любой.

Важнее объяснить устройство

Всеобщей дури мировой!

Есть дурь. Есть разум. Открывая,

Он сокращает много бед.

Но дурь вмешалась мировая,

И происходит все во вред.

— Взлечу, — мечтает разум, — выше

Орлов, — и самолет готов;

А вышло:

Разрушенье городов.

И так во всем, кроме стихов;

Но так устроен свет,

Что гибнет из-за пустяков

И суеты сует.

Живет не тужит

Дурь мировая!

Ей разум служит,

Ее не признавая.

А изменяясь, все течет,

Воспламеняясь, все горит,

И мудрецы на кой-то черт

Изобретают динамит.

Когда пройдет войны волна,

Другой поэт довольно мило

Расскажет, что была война,

Которая происходила!