Ворон Черный ворон, черный дьявол, Мистицизму научась, Прилетел на белый мрамор В час полночный, черный час. Я спросил его: — Удастся Мне в ближайшие года Где-нибудь найти богатство? — Он ответил: — Никогда! Я сказал: — В богатстве мнимом Сгинет лет моих орда. Все же буду я любимым? — Он ответил: — Никогда! Я сказал: — Пусть в личной жизни Неудачник я всегда. Но народы в коммунизме Сыщут счастье? — Никогда! И на все мои вопросы, Где возможны «нет» и «да», Отвечал вещатель грозный Безутешным: — Никогда! Я спросил: — Какие в Чили Существуют города? — Он ответил: — Никогда! — И его разоблачили. 1938 Бюрократы Всем смелым начинаньям человека Они дают отпор: Так бюрократы каменного века Встречали первый бронзовый топор. Им злоба затаенная дана, С какой они смотрели на Первого русского летуна, Когда тот прыгал с колокольни Ивана Великого. Они иначе не могли смотреть, Их мысли были мелки и плохи, Они всю жизнь готовили мне смерть И не печатали мои стихи. 1938 «Жизнь — путевка в Сибирь…» Жизнь — путевка в Сибирь, И грехов отпущение, И морская вода. Жизнь люблю не за быль, За одно ощущение — Взгляд, направленный вдаль. 1938 «Книги в сонме лет летевших…» Книги в сонме лет летевших Как огни горят. О крушение потерпевших Книги говорят, Что хотя валы горою Вились в общий вихрь, Но центральные герои Не тонули в них. 1939 Мой любимый писатель Мой любимый писатель еще не рожден, Он еще затерялся в веках. Я учителем сделал его и вождем, Для меня он Юпитер и Вакх. И другие еще, но не только они. Он — еще, и еще, и еще. Он волнует, но впятеро больше манит, Как число, потерявшее счет. Мой любимый писатель — и дьявол, и бог, И писатель минувших веков. Он Шекспир, Пастернак, Маяковский и Блок, Достоевский, Гомер и Глазков. 1939 Антисонет
Опять классический сонет Навис проблемой для поэта, И от сонета спасу нет, И от сонета спасу нету… Ты за сонет, а я — за нет. К чему поэзии все это? Долой сюсюканье сонета! Бросай сонеты в Лету лет. Бросай сонеты, не зевай, Пускай они исчезнут в бездне. Другие жанры называй И сочиняй другие песни. Прими совет — Забудь сонет. 1939 Стансы Явления сужать Не буду рубежи. Привыкли люди рассуждать И не привыкли жить. Завязли в книжные лиманы И утонули в иле. Как много вы прочли романов И мало как любили! Я хочу, чтоб все были поэтами, Потому что поэзия учит, Потому что Это мир Настоящих и лучших. 1939 «Ночь легла в безжизненных и черных…» Ночь легла в безжизненных и черных, Словно стекла выбил дебошир… Но не ночь, а — как сказал Кручёных — Дыр-Бул-Щил. Под мостом легли густые тени, Распластав полозья плоских крыл. В это время хохотом хотений Мир химер художника покрыл. И художник сам тому не верил, Расточая бисер дуракам, Но в такие дни обычный веер Поднимает ураган. И художник, в море непогоды Ожидая, миром овладел, И тогда сверкнули пароходы, Ночью — пароходы по воде. 1939 «Я чувствую грохоты нашей планеты…» Я чувствую грохоты нашей планеты В Китае, в Испании, даже в Марокко. Не хочется быть поэтом, А хочется быть пророком. Чудесная истина эта — Отнюдь не случайная фраза. Кто званья достоин поэта, Тот видеть сквозь годы обязан. Не бойня обманутых наций Кровавыми буквами крупно Заглавием книги событий На грани веков зарябит,— Напротив, иных ситуаций В ту книгу войдет совокупность, Которая будет в зените Иных исторических битв. 1939 |
