Лес кончился резко и неожиданно. Последние деревья сиротливо ютились на краю обрыва, а внизу для глаз друзей открылась незабываемая картина.

Там, под обрывом, ввысь снова тянулись остроконечные горы, замыкающиеся в кольцо, внутри которого раскрывалось широкое плато, напоминавшее по своим размерам целую долину. На плато возвышались казарменные постройки, контрольные башни, располагалась линия обороны из катапульт и форпостов. Чуть поодаль стояли чучела для тренировочного боя, мишени, стойки с оружием. Посреди всей этой заставы суетились гномы. Одни толкали тележки с оружием, другие муштровали отряды или же волокли тяжелые каменные блоки куда — то вглубь гор. В самих скалах были прорублены отверстия — арки, у входа которых стояли статуи знаменитых воинов, а так же монумент Хранителя гномов Сиборгана.

Между каждым ущельем гор, которые замыкали в круг долину, были установлены толстые каменные стены, охраняющие подходы к городу. Ущелья были естественной преградой для любой армии противника. Проходя дорогу между двух скал, вражеские воины растягивались бы в цепочку, становясь отличной мишенью для метателей топоров и арбалетчиков гномов, которые располагались в смотровых башнях по периметру гор. Самое широкое ущелье кончалось железными вратами, толщиной с три ладони тролля. Это и был главный вход в столицу Иритурн.

Друзья еще долго могли бы любоваться открывшимся видом, но их отвлек характерный треск, донесшийся со стороны леса. Кто — то продирался сквозь ветви кустарников.

Моран призвал друзей к молчанию и жестами скомандовал им спрятаться под ветвями разлапистых елей, но путники уже не успевали укрыться в лесу. Рядом же с обрывом, где они стояли, была лишь голая земля.

В этот момент на открытое пространство вышел отряд гномов. Все они были вооружены, и грохот доспехов тяжелым звоном стоял в воздухе. При виде незнакомцев они злобно ощерились и тут же потянулись к своим топорам, цепам и палицам. От отряда отделился воин в богатом обмундировании и настороженно произнес:

— Кто вы такие и что вас привело в земли Урбундара?

— Мое имя Моран, — попытался вежливо начать разговор воин, — когда — то я жил в Токализии, но те дни уже давно минули. Я и мои друзья пришли с важной вестью для короля Яндрима Быстрого Молота. На Урбундар надвигается беда, и мы должны предупредить короля об опасности.

Гном — страж не выказал ни удивления, ни страха. Он лишь искривился в страдальческой гримасе и раздраженно произнес:

— Мое имя Триадан, я сотник в армии короля Яндрима. И я не собираюсь терять этот пост из — за того, что приведу во дворец каких — то бродяг в лохмотьях! К королю многие хотят попасть. Немедленно принимаются лишь гонцы соседних стран и кочевых народов, — сотник немного подумал, но затем смягчился и уже более вежливо предложил, — но если ваша весть и вправду ценна, то вы можете подать прошение на личную аудиенцию короля. Тогда вы, возможно, сможете переговорить с ним месяца через два.

В ответ на беспечные слова Триадана, Моран угрожающе сдвинул брови и резко придвинулся к сотнику гномов, едва сдерживая себя, чтобы не сказать лишнего. Даже без слов подобный жест выглядел угрожающе, и остальные стражи среагировали мгновенно. Они обступили своего предводителя с готовностью защитить его при первой существенной угрозе. На это Триадан только махнул рукой, и стражники чуть разомкнули строй и отступили, не опуская, однако, оружия.

— Вы не понимаете! — с досадой взмахнул руками Моран. — Это может стоить всем жизни!

Сотник лишь покачал головой. Он хотел еще что — то добавить, но тут молчавший все это время Гром выскочил вперед, откинул капюшон с рыжей взлохмаченной головы и, сжав кулаки, закричал на Триадана властно и угрожающе:

— Сотник Триадан! Приказываю тебе отвести нас к королю Яндриму немедленно!

Моран сжал зубы от злости. Да что возомнил о себе этот гном! Селена осторожно шагнула вперед, намереваясь отвести безумца и извиниться перед воеводой, но тут случилось невероятное. Триадан, включая всех его солдат, вдруг упали в ноги Грому и распростерли по земле руки, выказывая полное повиновение. Моран потерял дар речи от такого неожиданного поворота событий, но вмешаться пока что не решился. Даже трое притихших ведьмаков, которые с недоверием наблюдали за своими недавними врагами, теперь с интересом подались вперед.

В сумерках, накрывших горную долину, продолжала звучать необычайно резкая и командная речь Грома:

— Встань, Триадан.

Сотник, громыхая доспехами, поднялся с колен, но продолжал прижиматься к земле, готовый в любую секунду рухнуть вновь.

— Отведи нас к королю, — довольным, но измученным голосом продолжил Гром.

— Как пожелает Гром Кровавый Топор, вел…

— Отставить приветствия, — оборвал его тот, — мы очень спешим.

Сотник отдал приказ своим воинам, и те тут же двинулись вслед за Громом. Сбоку от него пристроился Триадан, отставая на пол шага.

Хару первым бросился вперед и, нагнав Грома, удивленно воскликнул:

— Как тебе это удалось?!

К Хару подоспели Моран, Селена и юные ведьмаки.

— Так ты из Урбундарской знати? Почему ты не рассказывал нам? — засыпал Моран Грома вопросами.

Даже обычно не многословная Селена не могла сдержать удивления:

— А ты не так прост, — оценила она, — мне уже не терпится все узнать.

Гром в ответ заулыбался во весь свой огромный зубастый рот, от чего его и без того маленькие глазки потонули в объемных щеках.

— Поговорим об этом в замке короля, — пообещал он, — я расскажу вам все с самого начала.

Гром обернулся к своим подчиненным, которые с рвением смотрели на него, словно верные псы на господина.

— Это мои друзья! А среди них и потомок Вульфгара, Хранителя ведьмаков. Без их помощи я бы уже сгнил в тюрьме этого самозванца Темного Всадника Аскарона! Я приказываю вам служить им и охранять их, как вы делали бы это для меня! Ваш долг — отдать за них жизнь, если это понадобится!

Воители Урбундара дружно проревели приветствия Грому, ударяя оружием о щиты. Гулкий звон разнесся по горам, всполошив вдалеке стаю хищных коршунов.

— Похоже, нашего друга здесь очень чтят, — тихо проговорил Адер, наклоняясь к Ирен и Хару. — Пожалуй, благодаря ему мы смогли бы обрести надежных союзников в борьбе с Темным Всадником.

Ведьмаки согласились с Адером, но всех троих мучил глубокий внутренний страх перед недавними врагами. После стольких лет ожесточенной войны вступать с гномами в союз было как — то противоестественно.

Друзья в сопровождении солдат двинулись вдоль обрыва. Мимо проплывали пейзажи массивных гор — неколебимых и стойких, как душа гномьего народа. Столица королевства — город Иритурн был похож на ощетинившегося каменного зверя, готового отражать любые нападения. Хару знал — этот оплот королевства будет стоять до последнего воина в сражении с Аскароном, но и он рано или поздно падет. Никому в одиночку не сдержать надолго армию Темного Всадника в одиночку. Хару слишком хорошо рассмотрел ее, чтобы не понять этого. Только сплотившись, народы смогут выстоять и сокрушить тьму. Хару сжал кулаки и мысленно пообещал себе, что пока его сердце бьется, он будет всеми силами противостоять злу. Оставив Ирен и Адера обсуждать внешний вид Иритурна, он подошел к Грому и взволнованно спросил:

— Нельзя ли двигаться быстрее? Аскарон уже совсем близко от столицы, так что каждая минута на счету. Мы едва обгоняем его.

Услышав слова колдуна, Моран встрепенулся, и его лицо приобрело недовольный вид. Он, как лидер их маленького отряда, сам должен был додуматься задать такой вопрос! Завидев рядом идущую Селену, он попытался спасти свою, как ему казалось, пошатнувшуюся репутацию. Воин сделал сосредоточенное лицо и обратился к Грому с тем же вопросом.

— Хару прав! — поспешно добавил он. — Если мы хотим надрать Аскарону его величественный темный зад, нам следует поторопиться!

При этих словах Моран бросил косой взгляд на Селену, оценивая, какое впечатление он произвел на нее своей шуткой. Эльфийка благосклонно улыбнулась и, дружески толкнув Морана в бок, произнесла: