Радостная толпа дриад и друидов влилась в город и растворилась в нем, а Хару, Ирен и Старейшины проследовали за своим провожатым, пораженно оглядываясь по сторонам. Через добрых пятнадцать минут толкучки Вистрель вывел их на обширную площадь, где деревья росли в самом центре, а вокруг них оставалось свободное пространство. Шесть деревьев — исполинов в центре площади составляли остов для стен громадного замка с неровными полукруглыми окнами. Замок взмывал вверх, поднимаясь стенами по древесным стволам, и оканчивался где — то далеко в вышине, там, куда не доставал человеческий взор. Резные врата лесной обители были распахнуты настежь, и из ее яркого нутра лились музыка, смех, огонь светильников и каминов. Путники взошли по узловатым округлым ступеням, сплетенным из корней, и тут предстали перед изящной фигурой, выплывшей к вратам из моря слепящего света.

Хару с трудом узнал Игларию, одетую крайне просто для праздника, и тем более — для королевы. Облачение ее составляло простое батистовое платье, обшитое мехом для тепла и стянутое лыковым пояском. Распущенные черные волосы стелились по спине пышными кудрями, но украшений, которые дриады любят вплетать в локоны, на них не было.

— Приветствую вас, друзья, в столице моего королевства! — торжественно объявила она. — Я польщена, что в столь тягостное для нас всех время, вы нашли в душе место для праздника. Прошу, пройдите за мной.

Путники одобрительно загудели, наперебой обсуждая окружающую их красоту.

— Я смотрю, тебя удивляет мой наряд, — улыбнулась Иглария, обращаясь к Хару, — позволь объяснить. Сегодня, всего на один день королева — не я.

— А кто же? — в замешательстве воскликнула подошедшая Ирен.

— Она, — Иглария остановилась, показывая на стоящую у порога замка худенькую дриаду с темно — зелеными волосами. — Ее имя Залирин. Благодаря ей сегодня возможен этот праздник. Пир, на который вы попали, в честь нее.

— Боюсь, я только еще больше запутался, — выдохнул Хару, встречаясь взглядом с грустными припухшими глазами Зилирин.

Ее бледное осунувшееся лицо остро контрастировало с пышным нарядом из легких летящих тканей, украшенных живыми цветами и янтарем. Волосы дриады, вплетенные в несколько кос, сворачивались в пышную прическу, увенчанную лозой розы, той самой, которую Хару раньше видел на Игларии.

— Я рада видеть всех вас, на моем празднике, — кивнула она с тенью улыбки, — прошу, проходите. Ваши места в противоположном от меня конце стола, рядом с Игларией. И пусть сегодня лес позволит вам ощутить его силу.

Зилирин отступила назад, пропуская гостей, а затем плавными шагами направилась к высокому деревянному трону, стоявшему во главе центрального стола главного зала замка. Далее их вела Иглария через реки ароматов пищи, которые перемежались с острым запахом древесной смолы. Десятки столов гудели от разговоров, сотрясались от грохота резко опускаемых кубков. За стенами замка тоже начинались веселье и пир, и, казалось, единственным несчастным существом на этом празднике была Зилирин. Дриада, которую Иглария нарекла сегодняшней королевой, восседала на своем троне, не притрагиваясь к еде.

— Позволь, Иглария, — обратился к дриаде Горан, — я хочу объяснений! Почему эта прекрасная дева так печальна? В чем вообще смысл праздника Крови Ирмены?

— Конечно, сейчас я все расскажу. Прошу, сядьте рядом со мной, вот здесь.

Друзья вместе с Игларией расположились в самом конце главного и самого пышного стола. Как раз напротив Зилирин. Хару старался не смотреть на нее, так как каждый раз вздрагивал при виде ее отрешенных грустных глаз.

— Для начала, скажу, что Зилирин грустна, так как полгода назад погиб ее возлюбленный, и она до сих пор не может смириться с утратой. Дриады и друиды заводят себе одну пару на всю жизнь, либо остаются одни. Таков закон и нарлинов и аринов, к которым принадлежит Зилирин. Именно поэтому она теперь не видит для себя будущего. Мне искренне жаль ее, и я уважаю ее выбор: отдать энергию своего тела лесу.

— Что? Как это возможно? — зашептались Старейшины, а затем вновь вперили вопросительные взгляды в Игларию.

Хару добродушно улыбнулся, видя уязвленную гримасу на лице старых магов. Юноша знал, как гордятся Старейшины своим званием самых мудрых людей, и для них просто было немыслимо, что они даже не слышали о священном празднике дриад, пусть и тайном.

Иглария отбросила назад длинную прядь рассыпчатых волос и отпила из серебряного кубка.

— Это долгая история. Но начну я с того, что вас, возможно, удивит. Ирмена — второе имя Ирмуллар.

— Как имя вашего леса! — воскликнула Ирен, которая тоже потянулась было за кубком, но от удивления даже забыла про его существование.

— Именно, — кивнул королева, от чего непослушные волосы вновь водопадами упали на ее щеки. — Праздник Крови Ирмены появился из древней легенды дриад. Легенда гласит, что когда мир только появился из темноты и небытия, на нем не было деревьев. На землях Токании тогда обитали только десятки различных кланов людей, которые враждовали меж собой. И вот однажды, девушка по имени Ирмуллар из одного клана попала в плен к другому, но сумела обрезать путы и бежать. Однако, оказавшись на воле, она не могла нигде укрыться: в огромной травянистой степи ей негде было спрятаться. Не было ни одного дерева, что могло бы укрыть ее в своих ветвях. И вскоре настигающая Ирмуллар погоня пустила ей в спину тучу стрел. Одна из них пронзила девушке плечо, и когда та обессилила, то упала на колени и выдернула стрелу. Тогда, кровь Ирмуллар пролилась на землю. Беглянка уже слышала топот погони, и единственное, что она смогла сделать — это молить Мать землю защитить ее от расправы. В жертву же девушка приносила нескончаемо много капель своей крови. И тогда, пропитавшаяся ею земля вняла мольбам и простерла к небу огромные дубы, березы и осины. Деревья окружили ослабевшую девушку и встретили погоню тысячами острых как пики ветвей. Ирмуллар была спасена, а благодаря ее крови и молитвам, лесами покрылся и весь мир. Но именно те деревья, что выросли на месте капель крови, стали особенными. Из своей коры и листьев они создали первых дриад и друидов — своих детей и стражей. Но за свое рождение, дети леса должны были платить жестокую дань. Раз в год они должны отдавать одного из собратьев своему лесу, чтобы тот, питаясь его энергией, никогда не сбрасывал листья. У нашего народа есть поверье — если лес хоть раз сбросит листья, то умрет, а за ним погибнут и другие деревья на земле.

Иглария обвела глазами присутствующих, чтобы взглядом донести до своих слушателей всю важность сказанного.

— Этим мы живем, — вновь молвила она, напряженно сводя тонкие стрельчатые брови, — это может показаться для вас дикостью, но каждый год очень многие из нашего народа хотят отдать свои жизни за лес Ирмуллар. Души жертвующих собой дриад вы можете лицезреть сегодня повсюду. Это — феи. Их тысячи, и многие из них обитают в нашем лесу, а многие — в мире духов, в Утопии. — Иглария тяжело вздохнула, готовясь подвести итог своему рассказу, — мы любим лес Ирмуллар, как своего родителя, а он любит нас. Мы жертвуем для него, и он для нас тоже. Каждое дерево лучше сгорит дотла, чем даст нашему недругу пройти мимо.

Королева замолчала и откинулась на спинку кресла, ожидая оценки своего рассказа.

— Ваша легенда красива и сурова, — констатировал один из Старейшин, — а жертва, которую вы приносите, показывает истинную глубину вашей души и умение любить самоотверженно. Не ваш лес дает жизнь всем деревьям этого мира, а вы.

— Что — ж, — продолжил Горан, — я, честно сказать, всегда немного побаивался ваш народ и не понимал его. Но теперь, с каждым новым днем, проведенным подле вашего леса и среди его деревьев, я все больше проникаюсь к вам уважением. Обещаю от всех нас, что отныне не будет никаких распрей, непонимания и отдаленности между нашими двумя народами.

Иглария просияла и благодарно кивнула, озаряясь улыбкой.

— Но Иглария! — воскликнула Ирен. — Позволь спросить тебя о деталях? Почему Ирмуллар прозвали так же Ирменой, и почему я никогда не слышала, что бы во главе вашего народа стоял мужчина — король?