Используя выработанный штабом Тухачевского принцип "пиявочной" борьбы, бригада Григория Котовского уже вторую неделю преследовала полк Матюхина, гоняясь за ним по лесам и степям Тамбовщины в бассейне реки Вороны. Однако 15 июля Тухачевский передал Котовскому приказ срочно явиться на станцию Инжавино с тридцатью отборными кавалеристами. Отобрав самых надёжных своих людей, заинтригованный комбриг прибыл на станцию точно в срок.

Доложив о своём прибытии Тухачевскому, Котовский пожал протянутую командующим руку.

— Присаживайтесь, Григорий Иванович.

Пока Котовский садился, Тухачевский сделал знак своему адъютанту, тот понимающе кивнул и вышел.

— Командование решило поручить вашей бригаде ответственную и секретную операцию. Речь идёт об уничтожении банды Ивана Матюхина. Есть такая идея. Но чтобы воплотить её в жизнь, я должен вас познакомить с одним человеком. Он не наш, не коммунист. Это бывший помощник начальника антоновского штаба, в прошлом штабс-капитан, Павел Тимофеевич Эктов.

В этот момент в штабное купе вошёл невысокого роста, густо заросший седеющей бородой человек.

— Вот, знакомьтесь, — произнёс Тухачевский. — Это — Котовский. А это — Эктов.

Оба они оценивающе осмотрели друг друга, после чего Эктов снова вышел, а Тухачевский вкратце рассказал комбригу его историю.

— Но самое главное, — сказал в заключение командующий, — что наши чекисты так грамотно провели операцию по его аресту, что укрывающиеся по лесам антоновские банды ничего не знают о его пленении. И я предлагаю вам, Григорий Иванович, использовать это для какой-нибудь операции по своему усмотрению. Эктов поступает в ваше полное распоряжение. Но держите при этом меня в курсе дела.

После этого Котовский в сопровождении своего отряда и вместе с Эктовым вернулся к месту своей дислокации в село Золотое. Всю обратную дорогу Котовский думал, как лучше использовать неожиданный подарок командующего. Эктов, действительно, может послужить ключом для отпирания любой лесной "шкатулки", но только вот не ошибиться бы в выборе этой самой шкатулки. Матюхин ведь необычайно хитёр и осторожен.

— Бывший вахмистр. Вожак без идей, с уголовными наклонностями. До революции был конокрадом, угодил в Сибирь, из ссылки бежал. Скрытный, властный, хорошо знающий крестьянскую психологию, человек огромной физической силы, скорый на расправу. После революции пробрался в продотряды, бесчинствовал, был арестован, но Антонов, будучи начальником Кирсановской милиции, освободил Матюхина. Тогда, очевидно и началось их сближение. Однако на Антонова смотрит, как на соперника.

Впрочем, Эктов рассказал Котовскому и ещё об одном качестве антоновского командира, которое может сыграть на руку красным кавалеристам — он был чересчур амбициозен и, вследствие этого, не очень долюбливал Антонова, как командующего Народной партизанской армией.

— Однажды между ними была даже крупная ссора: Матюхин отказался поделиться с другими полками захваченными им трофеями. Тщеславен и властолюбив.

Вот и можно сыграть на его амбициозности и самолюбии. У Матюхина под началом было четыреста пятьдесят человек, это 14-й и 16-й кавалерийские полки, составлявшие 4-ю кавгруппу; практически столько же, сколько и у Котовского. Да и выучка почти одинакова. Значит, решающее значение будет иметь военная хитрость.

Эктов, в одной из бесед, рассказал Котовскому, что накануне своего бегства в леса Антонов для поддержания духа партизан распустил слух, что на Кубани и на Дону разгорается восстание против советской власти, что якобы он получил сведения, что на помощь повстанцам движутся с юга восставшие донцы и кубанцы под командой казачьего атамана Фролова.

— Я точно знаю, что Матюхин слышал эти слова Антонова, — уверял Котовского Эктов. — Правда, не могу сказать, поверил он им или нет.

Котовский обрадовался.

— Бивал я этого Фролова на Дону. Но идею, Павел Тимофеевич, вы подсказали мне замечательную.

Вот он, тот самый ключ! Котовский передал командование бригадой одному из командиров полков, а сам лично отобрал несколько десятков своих молодцов, хоть как-то знакомых с казачьими повадками, и велел им срочно переодеваться: с фуражек сняли красные звёзды, на штаны нашили казачьи лампасы и надели погоны. В ночь на 19 июля новоявленные казаки в сопровождении Эктова выступили в путь по направлению к селу Кобылинка, что в 20 вёрстах северо-западнее станции Сампур. В село отряд прибыл на рассвете. Встречавшим их крестьянам они заявили, что являются авангардом прорвавшегося с Дона и Кубани для соединения с армией Антонова казачьего отряда войскового старшины Фролова. Им нужна связь с Матюхиным.

Котовскому повезло, что один из жителей села опознал в лицо Эктова, который был заранее, ещё в Москве предупреждён, что если он хоть чем-то выдаст себя и подставит красных командиров, первым, кто будет убит — это он сам. Не обойдут стороной репрессии и всю его семью. Да Эктов и сам прекрасно понимал это.

Эктов переговорил с местным антоновцем и выяснил, что где-то в окрестностях села прячется начальник местной антоновской милиции Михаил Матюхин, родной брат командира 4-й антоновской группы. Им помогли встретиться.

— Здорово, Михаил Сергеевич! — дружески похлопывая по плечу младшего Матюхина, улыбался Эктов.

— Здорово, коли не шутишь, — отвечал Матюхин. — Какими ветрами тебя сюда задуло, Павел Тимофеевич?

— Да вот, ездил я, по поручению Степаныча, на Кубань для связи с атаманом Фроловым. Слыхал, небось, что казачки поднялись и нам на помощь идут? — Эктову важно было узнать реакцию Матюхина на это сообщение: сработает хитрость Котовского, или нет?

Кажется, сработала, потому что Михаил Матюхин поскрёб своей загрубелой ладонью затылок и слегка поморщился.

— Чего-то слыхал. Кажись, брательник мой о том говорил. А ему — сам Шурка Антонов сказал.

— Ну вот! — обрадовался Эктов. — Так слушай дальше. О том пока даже сам Антонов не знает. Мощное войско атамана Фролова движется сейчас на выручку нашим, и я сам вместе с передовым отрядом этого войска, — Эктов указал рукой назад, где дожидался исхода его переговоров с Матюхиным Котовский (при этом жесте Котовский, естественно, не слыша разговора, насторожился и кивнул своим бойцам), — прибыл сейчас сюда для того, чтобы связаться с твоим бесстрашным брательником. Помоги с ним связаться. Письмецо у нас есть для него.

— Что ж, письмо передать можно, — согласился Михаил Матюхин. — А уж там брательник пущай сам решает.

— Разумеется.

— Сегодня ночью за письмом я пришлю к вам парнишку.

— Договорились.

Довольный результатом переговоров, Эктов вернулся к Котовскому и вкратце пересказал ему весь разговор. Котовский кивнул и они все вместе вернулись в избу, где остановились на ночлег. Ночью, действительно, в окно негромко, но решительно постучали. Ординарец Котовского-Фролова глянул в окно, увидел мальчишку, понятливо кивнул и зажёг керосиновую лампаду.

— Гонец от Матюхина прибыл, — шепнул он на ухо Котовскому.

Комбриг передал ему незапечатанный конверт с вложенным письмом, ординарец передал его мальчишке и тот тут же скрылся во мгле. Оставалось только ждать.

Иван Матюхин не без какой-то неуверенности вскрыл письмо, придвинул поближе к глазам свечку и стал читать, шевеля губами. Сразу глянул на подписи — там стояли фамилии атамана Фролова и помощника начальника Главоперштаба Народной армии Эктова.

В письме, в частности, было написано: "... Мы Антонова и за человека не считаем. Одна надежда на тебя, Иван Сергеевич. Ведём с собой два казачьих полка: Кубанский и Донской. Давай и ты своих ребят — мы в два счета покончим с большевистской заразой в Тамбовской губернии. Будет тебе в лесу, как волку, прятаться. Хозяина нет в Тамбовской губернии, кроме тебя: ждёт тебя народ. А там, того и гляди, на Москву пойдём, на весь мир прославимся. Большевиков прогоним, а народ нас уж потом не забудет"...