Главное, что Дженсен понял. По крайней мере, я надеялся, что понял. И, к сожалению, Кинни – тоже.

Дело оставалось за малым: чтобы Эклз действительно принял мой подарок. Задумка была такова, что до последнего он не мог знать, что прячется за безликим номером на открытке, и в мою пользу могло сыграть только его доверие. Согласится ли он пойти со мной неизвестно куда неизвестно зачем или вежливо отговорится делами? Впрочем, у него действительно могли быть дела… но тогда я просто позвоню Мэтту и перенесу сюрприз на другое время.

Как бы теперь узнать…

Жен закончила с подарками, с удовольствием вручив себе последний – кто-то преподнёс Кортез флакон хороших духов, и я подумал, что это мог быть Брайан. Кинни, словно прочитав мои мысли, метнул на меня ледяной взгляд. Я ответил ему невинной улыбкой. Наверняка уже всё высказал Дженсену, провались ты пропадом, сволочь блядская…

Музыка зазвучала громче, Жен спрыгнула со сцены и помчалась ко мне, проталкиваясь сквозь пары, выходившие на танцпол. Я едва успел встать, и она повисла у меня на шее, визжа от восторга.

- Бля, Падалеки, ну ты выступил… Ну ты ваще… Слушай, - зашептала она мне на ухо, - я умираю от любопытства: что там? Ну… я имею в виду, это же не сертификат в секс-шоп?! Нет, молчи… Нет, скажи! Мой выигрыш под угрозой?!

Я смеясь отстранил от себя девушку.

- Много будешь знать – плохо будешь спать. На вот, - я порылся в кармане и достал свёрток. – Это тебе от явного Санты. С Рождеством, Кортез.

Она вытаращила глаза, запрыгала на месте и торопливо порвала обёртку. На её ладонь выпала бархатная коробочка. С трепетом открыв её, Жен завизжала:

- О боже-боже-боже, Джей, какая… какая красотища!

Она вытянула руку, и я застегнул на её запястье браслет – очень симпатичная бижутерия: серебристая плетёнка с вкраплением маленьких фианитов. Над моим ухом завистливо присвистнул Джастин.

- Кортез, если это не предложение руки и сердца, то я не знаю…

- Иди ты, - кокетливо прокричала моя подруга, красуясь. – Нафиг мне его сердце сдалось вместе с рукой? Пусть другим предлагает, а я обойдусь хорошим, крепким, толстым… - Она поиграла бровями, и мы расхохотались, все втроём. Даже Маннс, который только что слюну не ронял, жадно разглядывая Женевьев.

Всё ещё смеясь, я взглянул в сторону Брайана и Дженсена. Кинни беседовал с Гэмбл, фривольно рассевшейся на краю стола в своём чересчур коротком для её возраста платье. Дженсена на месте не было, и я зашарил взглядом по толпе танцующих. Не найдя, я извинился перед ребятами и начал протискиваться между парочками в направлении туалетов. Во-первых, мне действительно приспичило, а во-вторых, я надеялся, что Дженсен исполнил своё обещание и отправился в уединённое место, чтобы вскрыть конверт.

В сортире я обнаружил парочку, которая увлечённо обжималась в тёмном уголке, сделал вид, что их не вижу, помочился и умылся ледяной водой, прогоняя головокружение. Моё опьянение достигло той стадии, когда надо было либо останавливаться, либо, забив на всё, пускаться в отрыв; в смеси с адреналином шампанское пузырьками вскипало в крови. Моя личная кессонная болезнь под названием «первая-настоящая-любовь».

Я вышел, споткнулся о пустую пивную бочку, слыша за стенкой оживлённый гул голосов, взрывы смеха, чёткий пульсирующий ритм музыки… На меня повеяло холодом, потянуло сигаретным дымком. Я сделал несколько шагов в сторону подсобки и обнаружил приоткрытую дверь чёрного хода.

В узком переулке, уставленном мусорными баками, было темно, хоть глаз выколи. Но я почувствовал его раньше, чем увидел: Дженсен стоял, прислонившись к противоположной стене, и курил, нахохлившись. Воротник его куртки был поднят, мех ласкал щёки и подбородок. Он словно ждал меня – поднял глаза, казавшиеся совсем тёмными на бледном лице, и мотнул головой, приглашая подойти.

Я стряхнул головокружение, шагнул к нему и встал напротив.

Дженсен выдохнул облачко дыма, щелчком зашвырнул сигарету в темноту, она полетела, рассыпаясь искрами.

- Я посмотрел, что в конверте, - проговорил он, сунув руки в карманы. – Я правильно понял, что это сюрприз?

Я вздохнул.

- Правильно.

- И ради него стоило устраивать весь этот спектакль?

Сердце сжало холодом, повеявшим от этих слов, но отступаться было поздно.

- Стоило, - сказал я. – Поверь мне.

Он усмехнулся в воротник.

- А ты настырный…

- Есть такое. Но я совершенно не хочу… - я запнулся. – В общем… ну… чтобы ты думал, что это всё ради них… - Я махнул рукой куда-то назад. – Мне вообще плевать, что там могут подумать… но если тебе это важно… их мнение… то я прошу прощения. Мне просто хотелось…

Он внимательно смотрел на меня, не двигаясь с места, и мне казалось, что я вижу, как пар от его дыхания оседает на тёмном мехе крохотными искристыми капельками.

- Мне хотелось сделать это ради тебя, - закончил я.

Он молчал, превратившись в тёмную тень на фоне ободранной стены, только глаза поблёскивали на ярком светлом пятне его лица.

- Чтобы ты знал, что мне не страшно, - прошептал я. – И я смогу сделать так, чтобы ты тоже ничего не боялся. Чтобы тебе тоже стало плевать. – Меня понесло, но я уже не мог остановиться. – Блядь… когда я увидел, как ты плачешь… я подумал, что больше всего на свете хотел бы защитить тебя… я не знаю, от чего, просто защитить. Чтобы больше никогда… Дженсен, я знаю, это звучит глупо, я знаю тебя всего неделю, но я за всю мою сраную жизнь не чувствовал ничего подобного… ни к кому. Это какое-то безумие, я понимаю… и я не собираюсь вовлекать в него тебя, если ты не хочешь, я уже сделал глупость с этим подарком… Но они думают, что я просто очередной влюблённый придурок, которому ничего не светит, так что тебе бояться нечего… Я просто хочу, чтобы ты знал, что я не очередной влюблённый придурок. Что я правда готов на всё, лишь бы…