«Доброе утро, Джаред. Надеюсь, вы познакомились со всеми и готовы приступить к работе. Я на встрече, приеду после обеда. Попросите Лорен прислать вам бриф и назначить брейншторм на три часа. Спасибо».

Да пожалуйста, чё.

Моему разочарованию не было предела. Я сам толком не мог объяснить, что именно меня так расстроило… несоответствие реальности надуманным ожиданиям или то, что мне придётся ждать встречи с Эклзом ещё четыре часа… но факт есть факт: настроение испортилось. Я ещё раз перечитал письмо Дженсена в надежде, что упустил что-то между строк, сохранил его в отдельную папку, которую мстительно назвал «Веснушка» и открыл вложение из письма Лорен, попытавшись наконец заняться работой.

Всё, что я вынес из брифа, было амбициозное пожелание клиента – крупной телекоммуникационной компании – за мало денег сделать много хорошего: например, продвинуть себя среди молодёжи, поднять продажи, повысить лояльность и всё это - нетрадиционными методами. Я подумал, что современные детки от рекламы малость подустали и вообще перелезли из теликов в интернет, значит, и придумывать историю нужно в рамках Сети, чтобы хотя бы первично заинтересовать наших «14-25». Я сделал несколько набросков слоганов, накидал пару идей и отвлёкся только тогда, когда почувствовал на себе чей-то взгляд. Подняв глаза, я увидел Лорен Коэн. Блин, если бы я был натуралом, я бы слюнями исходил по этой красотке. Хоть и стерва она, по глазам видно. Бедный Маннс.

-Привет, - доброжелательно улыбнулась она. – Пойдёшь с нами на ланч?

-О… эмм. Да. Конечно. – Я расплылся в ответной улыбке. – Спасибо за приглашение.

Лорен чуть подалась вперёд, обдав меня тонким ароматом духов, помедлила, с беззастенчивым интересом разглядывая меня, а потом отошла от стола, покачивая бёдрами, и бросила через плечо:

-Встречаемся у лифта!

Блядь, ещё чего не хватало. Лорен Коэн… нет, только не это. Я взмолился всем богам, чтобы они защитили меня от истовой влюблённости стервозной натуралки, схватил пальто и, скрестив пальцы, отправился на выход.

Внезапно передо мной как из-под земли выросла Жен. Мрачная как туча.

-Ты куда это?

-Обедать. Пойдёшь?

Кортез подозрительно сощурилась.

-С этой сучкой Коэн, недоноском Маннсом и климактерической стервой Гэмбл?

-Я смотрю, у вас тут такая любовь процветает, ступить некуда… Ну, да, меня пригласили.

-Иди, - зловеще предостерегла меня Жен. – Только помни, эти две дамочки тебя с потрохами сожрут, если ты им не понравишься. Отличная школа выживания, не спорю, но проблем будет больше, чем выгоды. Помяни моё слово, Падалеки, - она ткнула меня пальцем в грудь, - здесь у нас только видимость одной большой семьи, а на самом деле бесконечная гражданская война на выживание. Теперь, когда ты у нас, я имею право устроить «Киннетику» антирекламу. Приятного аппетита.

Она круто развернулась и направилась к себе – спина ровная, голова задрана, каблучки чеканят шаг. Я заворожено смотрел ей вслед, пока Лорен Коэн не просунула руку мне под локоть и не пропела нежным голоском, что умирает с голоду и где-меня-чёрт-возьми-носит.

Я аж оторопел от такой наглости, но смолчал. В компании угрюмого Маннса и высокомерной Гэмбл мы пообедали в мексиканской закусочной на углу, я с непривычки хватанул полперца чили и минут десять сгорал заживо, пока эти две стервы исходили на дурацкие шутки, маскируя их под заботу. Единственный, кто спас положение, оказался Маннс – он принёс из бара кувшин холодной воды, стакан, молча поставил их передо мной и снова уткнулся в свою тарелку. Я благодарно улыбнулся. Всё-таки у нас может что-то срастись. Дружба, я имею в виду.

Глядя на Джейсона, я снова вспомнил про пари. Интересно, где обедает Эклз? И с кем? Если с Кинни, то это дело гиблое, но если предпочитает ланч в одиночестве… я думаю, мне не составит труда «случайно» оказываться в тех же местах. Я надеялся только, что он не шатается по дорогим ресторанам, где дневное меню обходится не меньше, чем в тридцать баксов, иначе я разорюсь к чертям. А что он любит? Почему-то мне кажется, что стейки. Хорошие, средней прожарки. Как в «Буллс Хорн» на Мэдисон-авеню, где столики накрыты белыми крахмальными скатертями, а от блеска серебра рябит в глазах. Я представил, как Эклз впивается в мясо крепкими ровными белыми зубами, как жуёт, с наслаждением прикрывая глаза, как, проглотив, облизывает губы и смотрит на меня взглядом, в котором не то что неприкрытый намёк – откровенное приглашение… Давай, подначивают меня эти невозможные зелёные глаза, не тормози, детка, тебе просто нужно быть чуточку настойчивей, и я изменю своё мнение о тебе и отдамся в ресторанном сортире, под весёлый перезвон столового серебра.

Я очнулся, когда Лорен Коэн потормошила меня за плечо и со смехом изрекла, что у меня, видать, от острого перца расплавились мозги, и мой первый день «Киннетике» может стать последним. Разумеется, это была шутка, и я даже изобразил, что смеюсь, но на самом деле мне было совсем не смешно.

Приближался час икс.

Оказавшись в офисе, я первым делом рванул к компьютеру, проверил почту, набросал в ворде то, что успел придумать, вывел на печать и помчался искать принтер. Он обнаружился под боком у Джастина, который, завидев меня, обрадовался и предложил вечером отметить мой первый рабочий день где-нибудь в уютном месте. Я забрал свои распечатки, поблагодарил за приглашение и ретировался в лёгком недоумении: их тут совсем, что ли, не кормят, что они кидаются на свежую кровь как изголодавшиеся вампиры? Если Лорен я ещё мог понять, то какого хрена ко мне лез Джастин, который трахался с таким великолепным самцом, как Брайан Кинни?

Воистину мир сошёл с ума. Неужели это я положил начало апокалипсису, заключив грёбаную сделку с Кортез? Так и уверовать в конец света недолго. Правда у меня была своя версия развития событий: все умрут, затрахав друг друга до смерти.

Подтверждение брейншторма пришло без пяти три, и я впился глазами в дверь. Дженсен должен был появиться с минуты на минуту, и мимо меня он не проскочит. Я услышал, как вдалеке раздался звонкий девичий смех, затем полетели приветствия: «Салют, Дженс!», «Как дела, шеф?», «Привет, мистер Эклз!», и виновник торжества вышел из-за угла, когда часы на моём запястье тихонько щёлкнули, отмеряя три часа дня.

Стройный, невероятно красивый, одетый в дорогой костюм и лёгкое кашемировое пальто (я тут же уныло покосился на свою поло), Дженсен Эклз пересёк пространство передо мной, отвечая на приветствия и улыбаясь, и исчез за дверью своего кабинета, оставив после себя слабый аромат одеколона. Меня он будто бы не заметил, хотя я сидел в первых рядах благодарных зрителей.