Это хорошо, потому что на дверях нужного им лофта было семь задвижек.

Когда замки, один за другим, открылись, Сисси вошла в открытое пространство… и тогда она осознала, что они были невидимыми: не было слышно ни эха их шагов, ни шороха полиэтиленовых пакетов из «Ханнафорда», даже тяжелого дыхания Эдриана после подъема по лестнице.

Посмотрев в дальний угол, она замерла, увидев открытую дверь в ванную, выложенную серым мрамором.

В ее руку что-то вложили. Синюю картонную коробку соли «Мортон».

— Пойдем, — сказал Джим. — Мне нужна помощь.

Именно в таком отвлечении она и нуждалась, и Сисси, следуя его инструкции, подошла к ближайшей стене и начала отсыпать тонкую линию соли, которая должна была пройти по периметру всего помещения.

— Я займусь ванной, — сказал он, после недолгого наблюдения за ней.

Гранулы падали со змеиным шипением, и, как бы она ни старалась, белый поток не ложился в идеально ровную линию.

Более того, лофт был таким большим, что потребовалась вторая пачка соли.

Когда она все закончила, запах чего-то чистого и свежего привлек ее внимание. Эдди и Джим зажгли что-то похожее на сигары и сейчас обходили помещение по ее линии, выдыхая бледный дым. И она услышала, как в ванной в раковину вылили какие-то жидкости и перемешали.

Подойдя к той ужасной комнате, она заглянула внутрь, потирая живот, чувствуя, как усиливалось жжение. Эдриан выливал в чашу раковины настойку ведьминого орешника и перекись водорода, пустые стеклянные бутылки от белого уксуса и смятые пластиковые от лимонного сока валялись рядом с ним.

Что-то блеснуло на опущенном туалетном стульчаке. — Это…

— Пистолеты? — Он посмотрел через плечо. — Да. Они самые.

Сисси медленно подошла, будто решила проверить… логично, учитывая, что оба дула были направлены на нее. Боже, они не были похожи ни на один пистолет, который она когда-либо видела, дуло и рукоять были сделаны из стекла.

Как те кинжалы, подумала Сисси. Но с предохранителями.

— Водяные пистолеты? — спросила она.

— Вода особенная. — Эд начал медленно размешивать рассол в раковине. Слова слетали с его губ тихо и быстро, совсем неразборчиво.

— Что ты говоришь?

Внезапно другой запах достиг ее носа… со свежего луга, яркий и чистый, словно что-то видимое. И тогда он остановился, взял пистолеты и опустил в жидкость, наполняя их.

— Так, сейчас нам нужно подготовить ванную. — Эдди подошел к ней. — Позволишь?

Когда она отошла в сторону, ангел достал компас и вытянул руку. Обойдя ванную, достал приземистые свечи из карманов.

— Нет, — сказал Джим. — В ванной. Мы должны сделать это там, где ее… вы поняли.

— Здесь будет легче.

— Ванна смотрит на север.

— Мне нужно будет обойти ее.

— Это сделаю я.

Эдди стиснул зубы, будто не хотел говорить то, что пришло ему на ум. — Джим. Это слишком личное для тебя.

— Я сделаю это, и она залезет в гребаную ванну.

На этой ноте, Джим открыл еще одну упаковку «Мортона» и прошелся по периметру комнаты, вытянулся над ванной, чтобы провести линию вдоль дальней стены. Он оставил без внимания только оконный проем.

Когда он закончил, Эдди расставил свечи в четырех направлениях компаса по краям ванной. Он зажег их от «Бика», которой всегда пользовался Джим, и потом взял один из хрустальных пистолетов, а второй протянул Эдриану.

Джим еще пару раз затянулся от сигары, воздух постепенно наполнялся запахом океанического ветра, весеннего солнца и свежего дождя. И потом он бросил окурок на пол и смял подошвой тяжелого ботинка.

— Давай, я помогу забраться в ванну. — Он посмотрел на Эдди, протягивая Сисси ладонь. — Она не станет раздеваться.

Раздеваться?!

Эдди кивнул.

— Все нормально.

О, Боже. Время пришло.

Собирая всю свою храбрость, Сисси приняла помощь Джима… нуждаясь в ней. Поставив одну ногу в ванную, она перебросила вторую через высокий бортик, и ее тут же сотрясла дрожь. Но не в этом ее настоящая проблема. Ее живот обожгло так сильно, что хотелось сжаться в калачик.

— Так больно, — простонала она.

— Где больно? — Эдди подался вперед. — Что происходит?

Джим просто покачал головой.

— Тебе не обязательно отвечать…

— Символы, — предположил ангел. — Я прав?

Она кивнула, а Джим, казалось, пришел в ярость… но не на своего напарника.

— Все нормально, — сказал Эдди, положив руку на ее плечо. — Мы разберемся с этим. А сейчас — ложись.

Сисси посмотрела на Джима, и, когда он кивнул, она вытянулась на жестком, холодном фарфоре. Сцепив руки на животе с мыслью, что ванна словно была ее гробом… и решила, что если она переживет это, то до конца своей бессмертной жизни будет ходить только в душ.

— Ты помнишь слова? — спросил Эдди.

Джим ответил ему, заговорив на незнакомом языке, медленно и сосредоточенно.

— Клевый акцент, — пробормотал Эд, встав у окна.

— Сисси, закрой глаза, — сказал Эдди. — Не смотри. Что бы ни происходило, не открывай глаза.

По неясной причине… лишь потому, что она сходила с ума… Сисси вспомнила на миг момент из фильма «В поисках утраченного ковчега», сцену, в которой Харрисон Форд и та актриса, игравшая дочь профессора Рэйвенвуда, были привязаны к столбу перед золотой коробкой, открытой французским археологом.

«Мэрион, не смотри…».

Боже, жаль, что ее жизнь не была фильмом. Со счастливым концом.

Джим был последним, что она увидела, перед тем как закрыть глаза. Он стоял над ней, смотрел со своей высоты, его осунувшееся лицо было мрачным, как у стоявшего над гробом священника.

Очень подходящее сравнение.

Я люблю тебя, прошептала она одними губами.

Он не сбился с ритма, но наклонился и погладил ее по щеке. Это тоже было проявлением любви.

— Это не твоя вина, — прошептала она.

Не дожидаясь, когда он возразит ей так или иначе, Сисси закрыла глаза. Попыталась дышать. Она чувствовала, как сильно билось ее сердце, от давления заболела голова… а может, от ванной.

Начавшаяся вибрация была такой незаметной, Сисси решила, что это ее собственная дрожь. Но потом тремор распространился от ее груди, нарастая, и стало очевидно, что это нечто иное. Вскоре вокруг нее подул легкий ветер, взявшийся ниоткуда в пределах высоких стенок ванной, ее руки покрылись гусиной кожей даже под толстовкой, в носу защипало, волосы зашевелились. Кто-то открыл окно…

Нет, это она вращалась. Кружилась. Медленно.

Но все скоро изменилось. Изменилась скорость, удваиваясь, нарастая, пока она не начала в воздухе парить вокруг оси, проходившей через ее пупок, центробежная сила вытягивала ее ноги и плечи, пытаясь удлинить ее, напрягая суставы, когда она противилась тяге. Тошнота скрутила кишки в веревку, а давление в голове усилилось настолько, что, казалось, ее череп сейчас лопнет.

Когда она решила, что ее разорвет, прямо в тот самый момент, как она подумала, что потеряет сознание… все разом прекратилось.

Резко перестав вращаться, она парила, невесомая, как перышко на нежном ветерке, боль оставила ее тело. А потом вернулось зрение… даже не открывая глаз, она видела ослепительно яркий свет, исходивший откуда-то из-под нее, ее тело отчасти перекрывало иллюминацию.

Лицо Джима появилось напротив ее собственного, от странного искажения казалось, что он был совсем рядом и очень далеко одновременно. Его губы шевелились, незнакомый язык проникал в ее голову не через уши, но благодаря какой-то физической связи.

Сисси, не двигайся, — сказал он ей, не прекращая потока слов. — Тебе нельзя двигаться ни на дюйм.

Все хорошо, послала она ответную мысль.

Именно тогда он занес хрустальный кинжал над ее грудью.

О… дерьмо. Будет больно.

Собравшись с духом, Сисси, тем не менее, подняла грудь навстречу ему, предлагая себя тому, что должно было произойти. Она лучше «умрет», чем будет «жить» с частью Девины в себе, которая будет разрастаться, подобно ядовитому плющу, вытесняя саму ее сущность и заполняя ее тело злом.