К черту все, подумала она, бросаясь сквозь метафизические звенья.

Сисси выпала из безопасной гавани и чуть не лишилась сознания от рева. И проблема не только в шуме. Давление было столь низким, барабанные перепонки лопались с такой силой, казалось, она лишилась слуха.

— Эдриан..!

Сисси припала к полу, надеясь, что таким образом ослабит притяжение. И когда она схватила ангела за руку, он посмотрел на нее таким взглядом, будто злился из-за того, что она оставила заклинание… но, что за херня? Будто она могла потерять его? Она не останется здесь наедине с Девиной.

Ее тело тянуло с такой силой, она поражалась, как с нее не слезла кожа… и это не вопрос: она знала, что ее тоже затягивает в водоворот.

Их обоих.

Вот так все и закончится.

Найджел капитулировал самым бесцеремонным способом. Вместо того чтобы скончаться в агонии с предсмертным шекспировским монологом, он просто сделал последний шаг… и рухнул на колени.

Он намеревался снова встать. Продолжить идти. Найти кого угодно, что угодно, что поддержит его дух посреди серой пустоши.

Но здесь не работает установка «было бы желание, а способ всегда найдется». Увы, как бы он ни приказывал себе, как бы он ни упрашивал свое тело встать, оно не столько отказывалось, сколько игнорировало все его мольбы.

Холод, который уже давно нарастал, сейчас полностью овладел им, и чтобы сохранить хоть частицу тепла в теле, Найджел подтянул колени к груди и спрятал лицо в складках халата.

Может, он передохнет всего мгновение. Да, точно. А потом продолжит…

Образ Колина появился перед внутренним взором. Это было воспоминание о тех чудесных моментах уединения, архангел стоял рядом с его тентом, в Раю. О, да, Колин выбирал невзрачную палатку… а не роскошные покои. Боже упаси, ему искать послабления и удобства.

У практичного воина был просто брезентовый навес на четырех столбах, вбитых в землю, и, тем не менее, когда Найджел приходил к архангелу, благодаря добродетели Колина скромные покои казались ему роскошным особняком: в присутствии крепкого мужского тела стены возникали из чистого воздуха, полы из бесценной мозаики появлялись на месте песка и травы. Его острый ум служил прочной крышей над головой, а пронзающий взгляд — восхитительным парадным входом.

В этом воспоминании, которое относилось к моментам затишья в Раю, Колин только вышел из реки после омовения, капельки воды стекали по грудным мышцам. Но… У Колина было полотенце на бедрах? Или Найджел протянул его, когда архангел подошел к нему..?

Ощутив внезапную панику, Найджел не смог вспомнить последовательность событий, слов, жестов, подробности впервые померкли.

Воистину, его воспоминания были украдены, стерты физическими неудобствами, пронизывающим до костей холодом, удушьем от инфернального серого песка. В отчаянии, он попытался отбросить страдания и соединиться с самой лучшей частью своего прошлого. Но он не мог…. Нет, он не мог вспомнить достаточно четкие подробности, чтобы убедить себя, что, да, он был тогда с архангелом. Он знал любовь и разделил ее с кем-то важным для него. Он… жил как все люди, которые принимали жизнь за должное, словно им благоволила судьба, и бессмертные редко уподоблялись этому.

Обернув руки вокруг себя, он задрожал, пытаясь сделать вдох.

Когда Найджел чуть позже захотел поднять голову, то обнаружил, что не может этого сделать. И не мог отпустить руки.

Со стоном, он попытался покачнуться из стороны в сторону, но ему было отказано.

Застыв на месте, только сердце продолжалось биться в груди, он…

— …джел!

Он дернулся, шокировано услышав чужой голос. Но так и не смог поднять головы.

— Господи, мать его, Иисусе! — Голос звучал вдалеке, холодный ветер приносил буквы.

— Найджел! Это ты?

— Джим? — выдохнул он. — Джим..?

— Что за чертовщина?!

Да, это был спаситель.

Собрав последние крупицы энергии, Найджел поднял голову, и от боли глаза увлажнились. Сморгнув пелену, он увидел… да, это был спаситель, продирался по пыльной земле, его тело было наклонено вперед, будто он тянул за собой сани, а может, и целый дом.

Он прикрывал лицо краем футболки, но потом опустил ее, чтобы снова закричать.

— Найджел! Я здесь!

Найджел протянул задеревеневшую руку, отрывая ее от ног.

— Джим…

Шепот был заглушен халатом, укрывавшем нос и рот, но у него не было сил опустить ткань.

Это мираж?

Чтобы выяснить, ему оставалось лишь ждать, но даже так он знал, что мужчина был настоящим… и от вида перед ним на глаза набежали слезы. Вопреки здравому смыслу и чувству самосохранения, Джим Херон появился в этой пустыне, выглядел он так, будто собственноручно мог повернуть вспять эффект домино, который привел в действие Найджел хрустальным кинжалом и с тех самых пор подвергал сомнению.

Возможно, он не ошибся с выбором спасителя.

***

— Найджел!

Когда Джим снова прокричал это имя, крик казался пустой тратой сил… не похоже, что парень мог встать и убежать от него. Черт, казалось, будто архангел едва мог пошевелиться. И, тем не менее, Джим боялся, что это ложь… часть его пытки.

Если последнее было правдой? Ну, по крайней мере, монотонность и серость пропала.

Когда он подошел к цветному шелковому халату, ритмичный призыв затих, будто исполнил свою работу, и какое-то мгновение Джим мог лишь стоять там, пытаясь восстановить дыхание.

Но это был архангел. Хотя, черт возьми, парень являлся тенью самого себя, жалким булыжником среди бескрайней пустыни, ослабленный и объятый страхом. И смотря на него, Джим понял, что это еще один исход, которого он не ожидал.

Почему они не могут удивляться от хороших новостей?

— О, черт, Найджел. — Был соблазн опуститься на колени рядом с парнем, но он не мог позволить себе оказаться в плену такой же позы. — Как ты?

Самый тупой вопрос из всех возможных.

— Что ты здесь делаешь? — хрипло выдохнул архангел. Английский акцент остался, но исчезла надменность… И Джим понял, что скучает по этой его черте.

— Дружище, я должен тебя вытащить. Тебе здесь не место.

Он приготовился к спору. В духе «правила то, правила сё» или «я — хозяин своей судьбы».

— Спасибо тебе, благословенный спаситель.

Джим зажмурился. Все плохо, очень плохо, раз Найджел пошел дорогой благодарности.

Начав действовать, он оглянулся по сторонам… а потом задумался, а, собственно, с какой целью? Кругом пустошь и ничего кроме… ни укрытия, ни облегчения от однообразия. Единственное, что он мог — это заставить Найджела шевелиться, и он боялся, что это — всего лишь онанизм для ног.

Очевидно, архангел не горел чудесной идеей выбраться отсюда, иначе он бы не расселся на земле в такой позе. Или принял бы помощь. Какую-никакую.

— Пошли. — Джим наклонился и схватил архангела. — Давай поднимем тебя.

С приливом сил, он рывком поднял Найджела с задницы и стиснул зубы… так всегда бывает, когда пытаешься поднять пианино: архангел не был жирным, но он не просто не содействовал ему: его кости ломались при насильственной смене положения, словно веточки под ногами, и Найджел, дернувшись, охнул от боли… но упрямый ублюдок не стал протестовать.

Когда они наконец приняли вертикальное положение, Найджел вцепился в него, и какое-то мгновение Джим просто стоял и держал парня. Но он не мог тратить много времени на телячьи нежности.

— Давай, пошли со мной.

Так, похоже, без вариантов. Найджел не мог даже стоять самостоятельно, его ноги с вывихнутыми суставами произвольно болтались. Гребаный ад…

Первым признаком неприятностей стал внезапно утихший ветер.

Потом холод начал рассеиваться.

Джим переместил мертвый вес Найджела под левый бок, освобождая правую руку для боя в случае необходимости. Прошло непонятно сколько времени в этой серой пустоши под названием Хрен-Знает-Где, и он понимал, что любая перемена — не к добру.