Его взгляд стал странным.

— Когда дело касается тебя, да.

Сердце замерло в ее груди.

— Правда?

— Да. — Он хрустнул костяшками. — Слушай, я не хочу все усложнять.

— О да, сложности — это плохо.

— Но просто хочу внести ясность: прямо сейчас я ужасно хочу поцеловать тебя.

Что он нес, подумал Джим. С таким же успехом он мог выложить причиндалы на стол.

И когда Сисси не побежала к одному из чересчур-открытых окон, он принял это за хороший знак. Или… на самом деле, крайне плохой.

— Так поцелуй меня, — выдохнула она.

Джим действительно отшатнулся. Доказательство того, что правильная женщина нужной комбинацией слов способна превратить взрослого мужчину в четырнадцатилетнего подростка. Хотя этот молниеносный регресс — лишь половина его реакции. Вторая?

Чистый. Секс.

К черту поцелуи. Он хотел уложить Сисси на жесткие половицы, стянуть ее штаны и войти в нее. Хотя она была других нравов, а Эдриан мог войти в любое время с двенадцатью тысячами калорий фастфуда.

— Или ты собираешься заставить меня это сделать? — спросила она.

— Сделать что? — выпалил он. Господи, у него что, амнезия?

— Поцеловать тебя.

Боже спаси ее, она не дождалась ответа. Сисси наклонилась, схватила его за футболку и притянула к себе.

— О, Боже, — простонал он, наклоняя голову. — Чтоб меня…

Прошу, блин, трахни меня, подумал Джим, когда их губы встретились на полпути.

И он взял инициативу в свои руки.

Притянув Сисси к себе на колени, он крепко поцеловал ее, прижимая еще крепче. Он хотел этого так долго, по стольким неправильным причинам, и на задворках сознания сказал себе, что именно в этом причина мгновенной эрекции. С другой стороны, может, все потому что она была слишком хороша, слишком правильна для него.

Он оторвался от нее.

— Дерьмо.

— Что? — пробормотала она, подаваясь в его объятия. — Что не так?

— Я не знаю, насколько далеко ты готова зайти. — Черт подери, она так жалась к нему грудью, казалось, ее тело было таким же готовым, как и он. — Ты не обязана делать…

— С чего ты решил, что я хочу остановиться?

Она снова прижалась к его рту, и, блин, решение неподходящее, но такое правильное. И в этот раз он уступил желаниям, позволяя языку войти в нее. И тогда она простонала его имя.

Джим чуть не кончил в свои пыльные штаны.

Внезапно, Сисси прижалась к нему, в процессе случайно зацепив больное плечо ладонью. Он с шипением отстранился.

— Ой, прости, — сказала она, морщась. — Я не хотела…

— Нет, нет, все нормально. Я слишком тороплюсь…

Она загладила вину, потянувшись к краям футболки и стягивая ее через голову.

Джим шумно выдохнул, частично проклятья, частично благодарности. Но потом осознал, что она не носила бюстгальтера.

— Дева Мария, — выдохнул он, уставившись на ее груди с розовыми сосками. — Ты меня убьешь.

— Мне надоело тратить время впустую, — сказала она, заглядывая ему в глаза. — И мне надоело гадать, каково это. И вконец достало противиться тому факту, что я хочу тебя.

Бум. Бум. Бум.

Его сердце билось так громко, что захотелось похлопать грудине за то, что она удерживает орган внутри его бессмертного тела.

Уставившись на ее груди, Джим наклонил голову и вытянул язык, одновременно поднимая ее навстречу своему рту. Когда он обхватил сосок, Сисси откинула голову назад и выдохнула его имя хриплым голосом, который был сексуальней всего, что он когда-либо слышал в своей жизни. Почитая ее своими губами, он позволил рукам блуждать по ее телу. Девушка была намного меньше него, но казалась такой же сильной, поднимаясь навстречу ему, пытаясь стать ближе.

Он был на девяносто девять процентов готов взять ее прямо здесь, прямо сейчас. Но одна сотая процента порядочности заставила его думать головой.

В конце концов, она заслужила большего, чем просто перепих в свой первый раз.

К тому же, было вполне возможно, что она одумается и пожалеет об этом.

Он замедлился, заставляя руки остаться на ее бедрах, а члену он приказал попридержать коней.

Она сразу ощутила перемену в нем.

— Не останавливайся.

— Сисси…

— Даже не думай. — Она пригвоздила его взглядом. — Не смей.

Ну, учитывая, как она смотрела на него? Он не мог отказать ей, чего бы она ни пожелала: машину, дом, оргазм за оргазмом…

— Как насчет компромисса? — протянул он, отпуская ее рот и облизывая языком нижнюю губу. Когда она задрожала в его руках, Джим улыбнулся. — Да, давай сосредоточимся на тебе.

— Джим, я хочу…

— Я знаю, чего ты хочешь. И я дам это тебе.

***

Во всем мире с этим ничто не сравнится.

Это единственное, о чем могла думать Сисси, лежа в руках Джима, полуголая и полностью возбужденная. Все остальное — сплошь инстинкты и жар, нужда чего-то, к чему она никогда не стремилась, потребность быть ближе к нему, чем к собственной коже.

Когда она выгнулась к нему, он не заставил ее ждать, возвращаясь к ее губам, снова целуя ее. Она четко понимала, что он сдерживается, и это было ужасно. Если бы она только могла…

Его большая ладонь, та, что лежала на ее бедре, двинулась вниз по ее ноге… и по внутренней стороне, дюйм за дюймом приближаясь к источнику жара.

Все замедлилось… в самом лучшем смысле. Приподняв ногу и отодвигая в сторону, она дала ему необходимый доступ, повиснув на его мощных плечах в ожидании, когда он окажется там, где она этого хотела. Он двигался медленно, так медленно, но это и хорошо, ведь в таком случае она могла прочувствовать… как его язык входит в ее рот, жесткие контуры его мышц под своими ладонями, напряженные вершинки грудей, скручивающуюся потребность внутри нее.

Когда Джим накрыл ее лоно ладонью, Сисси вскрикнула и впилась ногтями в его плечи… но он не двигался и поцеловал ее, будто давал время привыкнуть. Спустя мгновение он начал тереться ладонью о влажный центр, давление и шов на трусиках и штанах сделали свое дело. Джим не был груб, но она хотела этого. Он не торопился, но она хотела этого.

Он сделал, что нужно, и она хотела этого.

Потребность быстро набрала обороты, и Джим не стал дразнить ее. Будто знал, что это будет ее первым оргазмом, он медленно подводил ее к краю, позволяя ее телу позаботиться об остальном: этот узел внутри затягивался все уже, теснее… и когда он разорвался, она ощутила, как кровь превратилась в золото, а кости рассыпались фейерверком.

Его большой палец продолжил кружить, помогая ей пережить конвульсии, и когда все закончилось, она обмякла всем телом. И могла лишь смотреть на него сквозь потяжелевшие веки.

Ну, теперь она знала, почему любовные романы продавались как горячие пирожки. Срань Господня.

— Нм жно деть тебя.

Сисси нахмурилась и пробормотала. — Что ты сказал?

Он повторил фразу дважды, прежде чем она поняла его: — Нам нужно одеть тебя.

Джим вытянул руку и, подхватив ее футболку, и надел через ее голову. А потом устроил ее на своих коленях, крепко обнимая сильными руками. Покой между ними ощущался так же мощно, как и наслаждение, особенно когда он смахнул волосы с ее лица. Удивительно, что этот мужчина умеет быть таким нежным… она чувствовала себя драгоценной, важной, любимой, когда он смотрел на нее так, будто никогда не хотел выпускать из своих рук.

— Что ты собирался сказать мне? — прошептала Сисси, подняв руки и пробежав пальчиками по твердой щеке. Отросшая щетина кололась, но кожа под ней была теплой.

— Это было…

Две фары осветили разруху в гостиной, и Джим выругался. — Гребаный фастфуд. Не мог он съездить в более замороченное место.

Сисси улыбнулась — Полностью согласна.

— Держись, — прохрипел он, сдвигая ее, а потом стиснул зубы.

Когда он поправил свою, без сомнения, твердую эрекцию, Сисси вновь ощутила голод и возбуждение. Но сейчас она хотела отплатить ему тем же.