Ей очень хотелось дожить до этого дня. Чтобы его проклятие утраты возлюбленных не исполнилось в тролльских пещерах.

Куллайн повел их вниз по отвесному склону мимо горного потока, воды которого вырезали бороды из серого льда. Под ними раскинулась долина с огромным замерзшим озером. Нандалее заметила след лисы. Она тосковала по долгим вылазкам на охоту, которые они устраивали вместе с Дуаданом. Его лицо отчетливо стояло перед глазами. Его последний миг, когда он думал только о других. Интересно, понравился бы ему мастер меча? Убийца, превративший свою любовь в мятеж?

Куллайн вел их по льду озера, покрытому толстым слоем снега. Они пересекли березовую рощу, такую же бледную, как этот зимний вечер, и наконец добрались до отвесной скалы, у подножия которой росли засыпанные снегом кусты ежевики.

— Это здесь, — объявил Куллайн. — Самая трудная часть пути позади. Теперь мы будем пользоваться крыльями ветра.

Нандалее не сумела сдержать улыбки. Столь поэтичное высказывание совершенно не подходило к Куллайну в его потрепанных одеждах, от которых несло медвежьим жиром, которым натерлись они с Тилвитом, чтобы защититься от северного ветра.

Охотник положил на землю лук, колчан и пояс с длинным охотничьим ножом. Затем протиснулся в углубление под кустарником, похожее на вход в барсучью нору.

Нандалее с любопытством последовала за ним. Колючие заросли цеплялись за волосы, царапали кожу ее жилетки. Давным-давно ручей размыл подножие скалы. Там, за сосульками, пряталось что-то длинное, закутанное в хорошо промасленную кожу.

Куллайн, которому шипы стащили с головы капюшон, одарил ее своей жуткой улыбкой.

— Хорошо, что ты тоже пошла. Протаскивать это через шипы — то еще удовольствие.

Как оказалось, он был прав. Куллайн настоял на том, чтобы не прорубать себе дорогу ножами. Он хотел иметь возможность еще использовать этот тайник после возвращения. Поэтому потребовалось больше часа, чтобы вытащить на лед кожаный сверток в три шага длиной.

— Как тебе удается сделать так, чтобы эту штуку не сожрали мыши? — удивленно поинтересовался Гонвалон. — И что это вообще такое?

— Сейчас увидишь, — и он вместе с Тилвитом развязал шнурки.

Сейчас — это он загнул. Из-за облаков, похожая на бледный фонарик, высоко в небе светила луна, когда оба мауравана закончили работу. В кожаном свертке были спрятаны стальные полозья, мачта, раскладывавшаяся на три части, и несколько деревянных поперечин. Все это они терпеливо, впрочем, не без ругани, превратили в ледяной парусник.

— Это самая странная лодка, которую я когда-либо видел. Это же лодка… Или нет? — По лицу Гонвалона нельзя было сказать, чтобы он был в восторге от необходимости вскоре довериться этому судну.

Нандалее знала ледяные парусники и ветряные сани по Карандамону. Но ни разу еще не видела их на стальных полозьях, узких, словно мечи. Она с любопытством оглядывала парусник. У него была непривычно высокая мачта, с которой свисал большой грязно-белый парус. Нижняя часть судна больше была похожа на сани. Из полозьев торчали перекладины, состоявшие из пучков китового уса. Почти в шаге над землей находилась палуба. Снизу ее поддерживали деревянные распорки и пеньковые веревки, и состояла она из кожаной оболочки, в которую была завернута разобранная лодка.

— Мы сделали его довольно большим, — пояснил Тилвит, — чтобы можно было транспортировать на нем охотничью добычу, но вчетвером нам будет на борту довольно-таки тесно. Лучше привяжитесь. Поездка будет безумной.

Гонвалон по-прежнему оглядывал суденышко с очевидным недоверием.

— А почему к этой коже не лезут даже мыши? — Судя по его тону, эльфы должны были быть совершенно безумными, чтобы доверяться тому, чем пренебрегают даже животные.

Куллайн развязал несколько веревок, обвивших кожаную оболочку.

— Хоть ты и разучился плести заклинания, мастер меча, но, может быть, ты сумеешь разглядеть, что это такое.

Нандалее с любопытством сунулась посмотреть. На веревках висели сделанные из дерева амулеты. На деревянных кружках были вырезаны причудливые знаки, лица бородатых мужчин и странное крылатое существо.

— Ламассу! — Гонвалон недоверчиво поднял взгляд на Куллайна.

Куллайн скривился, из-за чего лицо его стало настолько уродливым, что Нандалее отвернулась. Ей показалось, что на этот раз он сделал это нарочно.

— Я походил немало, мастер меча, и знаю гораздо больше, чем только свой лес и Снайвамарк. У меня есть такие друзья, о которых ты даже не догадываешься.

— Я не собирался выказывать пренебрежения, — довольно неубедительно пробормотал Гонвалон.

Нандалее открыла свое Незримое око, поразившись сложной структуре заклинания, окружавшей амулеты. В них было что-то такое, что вызывало неприятное ощущение и даже страх. Может быть, именно поэтому странный парусник вызывал недоверие у Гонвалона. Может быть, он тоже реагировал на заклинание.

За время, проведенное в пещере Парящего наставника, она слыхала о ламассу. Говорили, что они скорее художники, чем чародеи, и довольно безумны. Говорили, будто их живьем замуровывали в роскошных гробницах, когда их безумство начинало представлять опасность. Они обладали телом быка, головой бородатого мужчины, а на боках у них росли огромные орлиные крылья. Поскольку рук у этих существ не было, даже с такими простыми вещами, как еда или питье, они справлялись при помощи магии или слуг. А слуг им найти было непросто, поскольку они были капризными и вспыльчивыми существами.

Нандалее поглядела на Куллайна и Тилвита, пристегивавших свое оружие к палубе парусника при помощи ремней. Интересно, что привело их обоих к ламассу?

Гонвалон помог разложить их нехитрые пожитки. Это был скорее жест, чем необходимость. И несмотря на то что они не перекинулись ни словом, Нандалее чувствовала, что Куллайн оценил эту попытку примирения.

Наконец все было готово, и они вместе вытолкнули парусник на покрытое льдом озеро. Нандалее поднялась на борт и взяла один из страховочных канатов. Она стояла впереди на кожаной платформе, образовавшей палубу. Гонвалон был рядом с ней. Когда Тилвит и Куллайн поднялись на борт, перекладины из китового уса прогнулись под их весом. Суденышко затрещало, и Гонвалон вздохнул.

— Будем надеяться, что эти двое не угробят нас.

— Они знают, что делают, — уверенно произнесла Нандалее.

Он улыбнулся.

— Они мауравани. Им никогда не следует доверять полностью.

Эльфийка понадеялась, что Куллайн этого не услышал.

Оба их спутника потянули за канат. Большой треугольный парус с грохотом поднялся на мачту и вздулся под порывом северного ветра. Заскрипев, их парусник начал набирать ход. Поначалу медленно, но, когда они достигли середины озера, он несся уже со скоростью лошади, летящей галопом. Упрямой лошади! Натыкаясь на неровности на льду, они иногда слегка подпрыгивали. Тогда под ними скрипели перекладины, и кожаная палуба слегка прогибалась. Нандалее любила летать надо льдом. Со временем даже Гонвалону, похоже, начало нравиться.

Куллайн стоял на корме. Он обмотал веревку под мышками и вокруг спины и, перенося вес, управлял парусником. Тилвит стоял у мачты. Он тоже обмотался веревкой, и, когда Куллайн совершал слишком смелый маневр и их парусник несся всего на одном полозе, он бросался на ту сторону палубы, которая поднималась вверх, чтобы своим весом снова поставить второй полоз на лед.

Озеро, по которому они мчались, простиралось по меньшей мере миль на десять. Они проделали этот путь меньше чем за час. Когда они добрались до теснины в конце долины, ветер немного утих. Движение замедлилось, когда они выскочили на просторную равнину Снайвамарка. Земля была покрыта широкими потоками и озерами, меж которыми вздымались одинокие отвесные скалы, похожие в лунном свете на разбитые колонны из дворца какого-то великана.

Куллайн провел их по замерзшей реке к широкому потоку, по льду которого они понеслись на запад.

Все это время Гонвалон стоял рядом с ней. Одну руку он положил ей на плечо и прижал ее к себе так крепко, что даже сквозь одежду она чувствовала тепло его тела. Чувство было непривычным. Она ощущала себя под защитой. Судя по скорости, с которой они неслись на паруснике Куллайна сквозь ночь, им с Гонвалоном оставалось дня четыре или пять, прежде чем в Кенигсштейне их настигнет судьба.