— Разве не было бы лучше, если бы нас сжег огонь, — прохрипел Хорнбори пересохшим горлом.

Галар обернулся к нему.

— Тебя никто не спрашивал, засранец! Может быть, надо было позволить тебе утонуть.

— Драконника нам не победить, — удрученно произнес Нир. — Они словно духи, с…

— Заткнись! Кто такое сказал? Непобедимы, не смеши меня. Никто и никогда не видел драконника.

Хорнбори закрыл глаза. И зачем он связался с этими простачками?

— Разве ты не понимаешь, что только что подтвердил слова Нира? Тот, кто увидит драконника, больше не сможет рассказать об этом. Они непобедимы.

Галар странно улыбнулся.

— А я говорю тебе, что драконников тоже можно поймать. И порубить на мелкие кусочки. Совсем мелкие! — В глазах кузнеца сверкало безумие. Очевидно, он верил в ту чушь, которую нес!

— Может быть, он прав, — Нир указал на поверхность воды. Выход в пещеру был не особо велик. Круглое отверстие, едва ли шаг в поперечнике. — Если придет драконник, мы поймаем его, когда он высунет голову из воды. Это единственный миг, когда он, возможно, будет уязвим.

— Это точно! — Галар мрачно усмехнулся, прошел немного дальше в штольню, запустил руку в кучу хлама, лежавшего повсюду, и вскоре удовлетворенно хрюкнул. Из-под жестянок и ржавых инструментов он выудил огромный топор.

— Думаю, это будет попрочнее эльфийского черепа!

Большой дракон склонил шею и выплюнул в шахту пламя. Воздух вокруг, казалось, превратился в жидкое стекло. Он казался гуще, колыхался неестественными волнами, все казалось странно искаженным. В точности так, словно глядишь сквозь движущуюся поверхность воды в русло ручья.

Гонвалон не чувствовал жара. Ливианна произнесла над ним слово силы. Она доверяла ему. Он никогда еще не нарушал приказа Золотого. Его рука крепко стиснула рукоять меча.

Солнечный дракон поднял голову и поглядел на него большими янтарными глазами. Вертикальный зрачок сузился еще больше. Дракон требовал, чтобы он шел туда, куда сам он спуститься не может.

Гонвалон обмотал шелковыми платками руки, затем рывком проверил веревку. Удовлетворенно сбросил ее в воздушную шахту, из которой поднимался дым и жар. Канат долго не выдержит.

Убрав меч в висевшие на спине кожаные ножны, он ухватился за гладкую веревку. Не колеблясь, стал спускаться в узкую шахту, на дальнем конце которой светился раскаленный красный камень. Прижав ноги к веревке, держась за нее обеими руками, он спускался в Глубокий город. Шахта была неприятно узкой. Он то и дело ударялся о стены. От порезов заклинание Ливианны его не защищало. Однако боли эльф почти не чувствовал. Веревка изменилась. Стала сухой и ломкой. Долго она не продержится. Он знал, что его ждет. Знал, что случится, если он выпустит веревку слишком рано. Было бы проще спускаться над гаванью.

Ливианна видела в серебряной чаше роскошный портал. Место, которое не спутаешь ни с чем. И рядом с ним он и выйдет из вентиляционной шахты.

Ворсинки каната впивались между пальцами. Он попытался посмотреть вниз, однако шахта была настолько узкой, что он не мог наклонить голову, не подвергая себя опасности.

Руки горели от трения о канат. Он врезался в ладони, несмотря на то что его обработали особым образом. И он стал тоньше, способным нести меньшую нагрузку. Эльф чувствовал, как он растворяется.

Наконец шахта выплюнула его. Он висел над пропастью. Отдельные огоньки горели на тропе над обрывом. Трупы повсюду, насколько хватало глаз.

Гонвалон увидел, как трется канат о край шахты. Он протирался, волокно за волокном. От него поднимался тонкий дымок. Эльф поглядел на тропу, которая шла вдоль обрыва. Примерно в сотне шагов он обнаружил портал, его цель. Там проходила вторая тропа, а под ней зияла бездонная пропасть, ведущая, казалось, к самому сердцу мира.

Случайно ли его послали именно по этой шахте? Должны же быть и другие пути, выходящие поблизости от портала. Или такова судьба, уготованная ему Золотым? Может быть, он должен стать одним из тех драконников, что бесследно исчезнут в этой битве?

Эльф напряг мускулы, попытался раскачать канат, как маятник. Он стал раскачиваться бесконечно быстро. Гонвалон скользнул глубже. Три или четыре шага, затем канат закончится. Слишком далеко от тропы.

Волокна, наполовину превратившиеся в пепел, щекотали лицо. Заклинание Ливианны сплело вокруг него прохладный кокон. Сказать, насколько здесь жарко, было невозможно. Теперь он раскачивался, как маятник, над пропастью. Канат был слишком коротким, чтобы достать до земли. Тлеющие волокна разорвались уже почти наполовину. Один удар сердца он взвешивал, не позволить ли всему окончиться вот так. Но он никогда еще не избегал заданий, насколько тяжелым оно бы ни было. Он должен найти Нандалее!

Канат вот-вот должен был достигнуть дальней точки маятника. Сейчас!

Он разжал руки. Вытянулся вперед. Ринулся навстречу тропе. Почти…

Он отчаянно тянулся. Каждая его мышца натянулась до предела. Он не сумеет. Не хватало еще двух пядей. Всего двух пядей!

Он больно ударился о скалу. Из легких вышибло воздух. Руки скользнули по неровной скале. Он скользнул ниже, навстречу бездонной пропасти.

Его пальцы уцепились за расщелину, едва ли достаточно глубокую для того, чтобы зацепиться за нее кончиками пальцев. Его падение в пропасть оборвалось рывком. Рывком, едва не разорвавшим сухожилия в мышцах. Хрустнули плечевые суставы. Жгучая боль пронзила руки. Если бы он еще был чародеем, то сумел бы легко спастись. Взбежал бы по стене, как муха.

Он представил себе, что его пальцы — корни, растущие глубоко в расщелине. Закричал, борясь с пропастью. Подтянулся выше, дюйм за дюймом. Его босые ноги нащупали скалу. Наконец он нашел опору.

С трудом переводя дух, он подтянулся на край, еле-еле встал на колени, нащупал за плечом рукоять меча. Руки дрожали от судорог. Когда он обнажил клинок, сморщившаяся от жары кожа лопнула.

Ветер, дувший из шахты, играл с его волосами. Он глубоко вздохнул, наслаждаясь тем, что жив. Мрачно поглядел на портал. Всего сотня шагов отделяла его от пути, который приведет его к Нандалее, предательнице, которая однажды убьет перворожденного. Сотня шагов, если он сумеет найти путь на другую сторону пропасти.

Едва услышав резкие щелчки арбалетов, Нандалее откинулась назад. Маневр был рискованным. Расстояние до карликов составляло чуть меньше пятнадцати шагов. Оперение одного из болтов царапнуло ее лоб. Интересно, они выстрелили все? Нервничают? Или достаточно опытны в битве, чтобы знать, что будет, если им придется перезаряжать арбалеты всем одновременно.

Плечи Нандалее едва коснулись пола, когда она одним прыжком вскочила на ноги и ринулась навстречу воинам-карликам. Ей повезло. Карлики направили арбалеты распорками вниз, а тетивы вложили за крючки на поясе. Поставив ногу на трапецевидные распорки, они заряжали оружие всей силой своих ног. Это происходило поразительно быстро. Одновременно они тянулись к лежавшим в колчанах на боку болтам.

Нандалее добежала до первого карлика, когда тот поднял оружие. Она ударила его ногой под подбородок, прямо в кадык. Карлик попятился назад, к стоящему позади него товарищу. Выпустил оружие, схватился обеими руками за шею. На него Нандалее уже внимания не обращала. Она знала, что из-за удара кадык вошел ему в дыхательные пути. Ему было уже не помочь, карлик должен был задохнуться.

Подхватив падающий арбалет, она ударила следующего карлика стальным луком по голове сбоку. С отвратительным треском лук увяз в черепе. Нандалее откинулась назад, чтобы увернуться от удара секирой. Клинок пролетел на пядь от нее. А затем над карликом возник Нодон. Он сражался с холодной сдержанностью, так же, как ей запомнилось по урокам фехтования. Каждый его удар нес смерть. Тысячи проведенных за занятиями часов превратили его в такого мечника, равного которому можно было отыскать только среди драконников. Казалось, он предугадывает каждый удар заранее, парирует даже те, которые нацелены ему в спину, использует силу ударов для того, чтобы натравить карликов друг на друга.