До сих пор.

На протяжении нескольких последних ночей Ашира приходила в его шатер, чтобы сделать ему массаж, когда он чувствовал, что мышцы свело судорогой, а тело было покрыто синяками, которые он позволял наносить себе во время игр, чтобы никому не бросилось в глаза, что он слишком ловок для человека. Ашира ему нравилась. Она была не из тех наглых полногрудых баб, которые обычно связывались с воинами. Бледная, с покрытым оспинами лицом и почти мальчишеским телом.

Значит, у Курунты есть шпионы и убийцы в их лагере. Может быть, смертью Аширы он хотел намекнуть на то, что он может приказать убить и его? Датамес опустился на складной стул, стоявший у его рабочего стола. Сейчас нельзя позволять чувствам захлестнуть себя. Он хотел сделать хорошо… Хотел, чтобы женщин не били и не истязали, чтобы они получали справедливую оплату за свой труд, какого бы он ни был рода. И не хотел допускать, чтобы какие-то сомнительные личности брали на себя роль их защитников.

Коля не однажды пытался взять на себя защиту женщин. Он терпеть не мог этого мясоголового! Когда все это закончится, нужно будет внимательнее присмотреться к делишкам друснийца в Нангоге. Эльф не верил в рассказанную им сказку о том, что столь многие солдаты лейб-гвардии Аарона заболели. Что-то там творится за его спиной… Но это лучше оставить на потом.

Датамес снова открыл сундучок и заставил себя посмотреть внутрь. На разведчика он бросил взгляд лишь мельком. Его поймали и убили где-то в горах. Но что произошло с Аширой? Чистый удар перерезал ей горло почти до самого позвоночника. Сзади на шее рана выглядела немного иначе. Какой-то рваной… Возможно, у убийцы был только кинжал, и ему было трудновато отделить голову от тела. И куда же подевалось ее тело? Здесь было слишком много собак, чтобы закапывать его где-то поблизости от лагеря. Да и таскать за собой труп убийца вряд ли стал бы. Он вызвал Аширу на свидание в место, где можно было сразу спрятать труп. Где это могло быть?

Датамес внимательнее присмотрелся к сундучку. Он был оббит провощенной тканью, в которой кровь обоих умерших собралась и образовала лужи. Было там и что-то еще. Сначала он не заметил, потому что оно было полностью погружено в лужу крови.

Кончиками пальцев он вынул вещь. Она была скользкой, поймать ее было трудно. Дощечка из необожженной глины, вполовину меньше ладони.

Наконец она легла перед ним на стол. Значки, глубоко вдавленные в мягкую глину, налились кровью. Во внутренней трети в глине было вытиснено изображение крылатой Ишты. Она стояла, раскинув руки в стороны и держа в каждой из них по пучку молний. На земле вокруг нее лежали обезглавленные враги. Немного нечетко, в левом углу, была сложена пирамида из круглых камней. Или это были головы?

Он тщательно прочел послание, залитое кровью.

Датамес обхватил себя руками. Внезапно ему стало холодно. Он направился к своему ложу и взял одеяло, чтобы набросить его себе на плечи. Неужели эту дощечку сделала действительно Ишта? Неужели он привлек к себе внимание девантаров? Если она хочет получить его голову, чем закончится битва, уже не имеет значения. Она придет и заберет ее… И поймет, кто он на самом деле!

Его постоянно предупреждали другие наставники Голубого чертога, что он слишком сильно искушает судьбу. Он уже здесь не в безопасности. Даже если эти строки написал кто-то из приспешников Муватты.

Он вернулся к столу и поглядел на кровавое послание. Если он убежит, убийца Аширы останется безнаказанным. И никто не станет искать ее тело, чтобы положить его в достойную могилу. Для детей человеческих это очень важно. Они давали своим умершим еду в ту страну, где из еды только пыль и камни, иногда с ними в гробницу отправлялись клетки с птицами, самые важные слуги и возлюбленные, чтобы их господин мог повелевать ими и в стране, откуда нет возврата.

— Я позабочусь о том, чтобы твой убийца тоже отправился в землю, где нет света и птичьих голосов, Ашира, — с горечью произнес он. Затем взял ее голову, положил ее обратно в сундук и закрыл замок.

Нет, он не станет убегать. Столько лет живет он уже при дворе Аарона, он видел, как изменился бессмертный. Весь мир может преобразиться, если он победит тирана Муватту. Датамес не обманывался, считая, что от него зависит поражение или победа. Но если он сейчас сбежит, шансов у Аарона будет меньше. И чтобы предотвратить это, он должен попросить у правителя то, что тот предоставит ему лишь с большой неохотой. Причем сразу дважды.

Эльф поднялся и потянулся к своей бесшовной юбке.

— Датамес? Подниматься из мягкой кроватка. Ждать мы тебя, — послышалось у шатра.

Датамес невольно улыбнулся. Значит, ради этих вот людей он останется, вместо того чтобы вернуться в Альвенмарк. Должно быть, он сходит с ума!

Нандалее проснулась от того, что почувствовала, что за ней наблюдают. Все ее органы чувств тут же пробудились. «Главное, не открывать сразу глаза», — напомнила она себе. Кто бы там ни был, он не должен знать, что она уже проснулась. Куда подевался Гонвалон? Она не чувствовала его рядом с собой. Где ее меч?

Знакомый запах. Медвежий жир? Тролли рядом?

— Нандалее? Идем, нам пора идти.

— Куллайн? — Она села. Неподалеку стоял, прислоненный к сталактиту, меч Гонвалона. Больше ничего в флуоресцентном свете пещеры она разглядеть не смогла. Даже Куллайна. Он стоял где-то в тени. Почему?

«Я обнажена». Нандалее невольно усмехнулась. Поразительно, как стеснителен этот мауравани. Она натянула на себя длинную кожаную рубашку.

— Что ты здесь делаешь? Где Гонвалон?

— Гонвалон прислал меня. Он опасается по поводу троллей.

Эльфийка взяла меч, застегнула перевязь на бедрах.

— Почему он не скажет мне этого сам? — Теперь она увидела Куллайна. Он стоял возле выхода из низенького грота.

— Он… пробивается с боем, обеспечивая нам отступление.

— Тролли нашли вас с Тилвитом?

— Не задавай столько вопросов! — накинулся он на нее. — Просто пойдем со мной. Потом будет время поговорить, — он повернулся и исчез в темноте туннеля.

Нандалее удивленно смотрела ему вслед. Таким она Куллайна еще не видела. Может быть, они поссорились с Гонвалоном?

Она молча последовала за ним. Внутри горы было поразительно тихо, словно все тролли сбежали. После того как ночью дрался Гонвалон, это и неудивительно. Она никогда не видела, чтобы он так фехтовал! При мысли о нем внутри разлилось теплое приятное чувство. И никогда прежде он не любил ее так страстно.

Она следовала в темноте за звуком шагов Куллайна, пока не оказалась в туннеле, ведущем к замерзшему водопаду. Там их ждали Гонвалон и Тилвит. Ее возлюбленный выглядел ужасно. Его одежда была порвана и измазана кровью. Щеки ввалились, лицо изможденное.

Она протиснулась мимо Куллайна и заключила Гонвалона в объятия.

— Со мной все в порядке, — бесцветным голосом произнес он.

Она слегка отодвинулась от него и скептично оглядела с ног до головы. Он был ранен, но сейчас, не считая порванной и испачканной одежды, следов ран не было видно.

— Я подлечил его, насколько сумел, — пояснил стоявший у нее за спиной Куллайн.

Нандалее обернулась к охотнику. «Насколько сумел» — таких преуменьшений нужно еще поискать. Должно быть, пока она спала, Гонвалон был серьезно ранен.

— Это не… — начал Тилвит.

— Нам не стоит больше тратить время, давайте скорее уходить отсюда, — перебил его Куллайн. — Спускаемся к паруснику. Вечнозимний червь проснется, когда подует северный ветер. Идемте!

Нандалее озадаченно поглядела на него.