Он подумал о том, что будет, если в ночь Небесной свадьбы она не понесет ребенка, и улыбнулся в ответ.

— Истинная красота бесценна, я с вами согласен, бессмертный Мадьяс. Но поскольку это требование значительно отличается от нашего первоначального соглашения, мне придется известить об изменениях своего повелителя. Надеюсь, что скоро вернусь с добрыми известиями.

На лице Мадьяса отразилась тревога. Он задумался о том, к чему может привести его дерзость.

Нандалее поглядела в окно. Прилетел Пип. Деряба, которую она вырастила и которая привела Гонвалона в сад Ядэ. Пип привел трех маленьких деряб и свою жену. Они клевали рассыпанные на подоконнике крошки. За их спинами на безоблачном небе ярко светило солнце. Где-то за окном звучала меланхоличная песня.

Нандалее глубоко вздохнула. Она жива! Вопреки всем ожиданиям она пережила резню в Глубоком городе. Но столь многие остались там. Гонвалон называл ей имена учениц и учеников… Их было так много!

Девушка провела рукой по белой простыни на своей постели. Она чувствовала себя виноватой в том, что еще жива. Что отличает ее? Поразительно твердый лоб?

О ребенке карликов она никому не рассказывала. Интересно, удалось ли уйти убийцам дракона? Она цинично усмехнулась. Умер целый город. И только те, кто заслужил смерти, еще живы. И Нандалее не жалела об этом. По крайней мере, ей удалось отвоевать у великой несправедливости того малыша.

Дверь открылась, и в комнату вошел Гонвалон, держа в руках большой деревянный поднос.

— Как же приятно видеть тебя улыбающейся, красавица моя.

Если бы ей так же легко удавалось говорить комплименты.

Ее улыбка стала шире, когда он откинул в сторону полотенце, под которым оказались свежеиспеченный хлеб, маленькая круглая головка сыра и половина кольца колбасы. Она любила простую и грубую еду. Как хорошо он ее знает.

— Тебе стоит снять заклятие, отгоняющее кобольдов от твоего порога, иначе ты умудришься умереть от голода прямо в Белом чертоге.

Она схватила его за руку и мягко пожала.

— Нет, пока ты дышишь.

— Ты вкладываешь свою судьбу в руки убийцы. Разумно ли это? — В его словах звучала какая-то горечь, несмотря на то что улыбка не ушла с его губ.

— С тех пор, как я получила секирой по голове, у меня есть чудесное оправдание не очень разумным поступкам.

Он негромко рассмеялся.

— Тебе очень сильно повезло.

— У меня был ты, когда не могло помочь уже никакое везение в мире.

Он потупил взгляд.

— Тебе нужно поесть…

Она крепче сжала его ладонь.

— Мы ушли от него, Гонвалон. Он отпустил нас.

Мастер меча покачал головой.

— У него просто изменились планы, — тихо ответил он. — Тебе нужно набраться сил. А потом подумаем, куда пойдем.

— Я не побегу. Я…

Он поцеловал ее долгим и страстным поцелуем. Она закрыла глаза, наслаждаясь ароматом лета, исходившим от его волос, и приятным теплым ощущением, растекавшимся от живота по всему телу.

Отпустив ее губы, Гонвалон строго посмотрел на нее.

— Я знаю, чего ты хочешь. И не поддержу тебя в этом.

— Но мы должны…

— Сегодня нам не нужно говорить об этом. Мы… — Шорох за дверью заставил его умолкнуть.

Нандалее не поверила своим глазам. Там стоял Нодон. Она хотела вскочить, но Гонвалон мягко удержал ее.

— С бурными приветствиями стоит повременить несколько дней. Тебе нужно сначала набраться сил, прежде чем…

Но она не собиралась слушать эту чушь. Она чувствовала себя достаточно хорошо. А если бы не Нодон, ее бы здесь не было. Она отодвинула в сторону деревянный поднос, не обращая внимания на рассерженный взгляд Гонвалона, и свесила ноги с кровати.

Едва встав на ноги, она почувствовала, что у нее кружится голова. Эльфийка пошатнулась. Мастер меча тут же подскочил к ней, чтобы поддержать. Она с благодарностью оперлась на него.

— Я думала, ты…

Нодон подмигнул ей.

— Думала, я позволю какой-то змее утопить себя? — Взгляд его черных глаз стал жестче. — Было тяжело. Меня спас послушник, — Нодон скривился. — С помощью поцелуя. Поделился со мной дыханием. Когда вернешься в сад Ядэ, никому не рассказывай об этом.

Она усмехнулась.

— Ты не думаешь, что газалы знают о каждом твоем поцелуе?

Казалось, он на миг призадумался. Затем покачал головой.

— Нет, оракулы Дыхания Ночи интересуются только историями крушения мира. Я не слышал, чтобы они говорили о поцелуях.

Она хотела ответить колкостью, но решила промолчать. Никогда прежде она не видела его настолько расслабленным. Обычно он казался холодным и неприступным. Шутить о поцелуях было совсем не в его духе.

— У твоей двери стоит еще один. Тот парень, что поцеловал меня. Сегодня он покинет Белый чертог, так же, как и я. Лучше мне не рассказывать в саду Ядэ о том, сколько здесь вокруг тебя крутится мужчин, — он кивнул. — Увидимся в саду Ядэ. Твоя техника обращения с мечом все еще оставляет желать лучшего. Буду ждать тебя на фехтовальной площадке у пирамиды, — и с этими словами он церемонно поклонился и вышел.

Нандалее с любопытством поглядела на дверь. Услышала, как Нодон перекинулся двумя словами с кем-то в коридоре, но самих слов не разобрала.

— Если ты немедленно не ляжешь, я передам заботу о тебе кобольдам, — Гонвалон мягко подтолкнул ее обратно к ложу. У нее все еще кружилась голова, и она не сопротивлялась.

В коридоре послышался сердечный смех. Это был первый смех, который она услышала в Белом чертоге после возвращения. Смех был ей знаком, и ее захлестнула печаль. Ошибиться было невозможно, это был Элеборн, один из немногих настоящих друзей, которых она здесь обрела. И именно он должен уйти!

— Элеборн? — Нандалее поразилась тому, насколько слабо прозвучал ее голос. Она постояла совсем чуть-чуть, а так устала.

— Твои раны зажили, но ты потеряла много крови. Для ее замены не хватит волшебной силы наших целителей. Тебе нужно отдохнуть несколько дней, прежде чем силы вернутся к тебе. Если ты будешь придерживаться этого правила, то вскоре снова будешь на ногах.

Нетерпеливо вздохнув, она опустилась на подушки. Просто лежать ей было непривычно. Она думала о последних выживших из своего клана, которые находились где-то в плену в вонючей тролльской пещере. Сколько дней им осталось? Она сжала кулаки. Скоро… Она исполнит обещание, которое дала Дуадану незадолго до его смерти, — или умрет, пытаясь.

Элеборн заглянул в комнату.

— Можно войти?

— Вообще-то она слишком слаба, чтобы давать одну аудиенцию за другой, — проворчал Гонвалон.

Элеборн низко поклонился.

— Простите, высокородная госпожа, если я не вовремя, но у меня дело, не терпящее отлагательств.

— Не слушай Гонвалона. Я рада тебя видеть.

— До смерти радуется, — произнес Гонвалон.

Было видно, как растерялся Элеборн. Отбросил с лица свои длинные светло-русые волосы.

— Я думал, она не тяжело…

— Я просто ослабла, — она едва говорила. Даже улыбка стоила огромных усилий. Что это такое? Она никогда не чувствовала себя настолько усталой.

— Я ухожу из Белого чертога навеки. Меня призвали в драконники, и уже в ближайшее время я отправлюсь выполнять свою первую миссию. Я… У меня есть кое-что для тебя, — он снял с пояса маленькую серебряную бутылочку, поставил ее на стол и открыл пробку. Из нее выплеснулся фонтан из яркого света и воды.

Пип и другие дерябы испуганно вспорхнули.

— Заклинание из лунного света и родниковой воды, — с гордостью объявил Элеборн. — Совершенно бесполезное. Просто приятно смотреть. Достаточно простого приказа, и свет гаснет. Впрочем, я боюсь, что им можно насладиться лишь два-три раза, потом магия уйдет.

На глаза Нандалее навернулись слезы. Ей всегда нравились магические чудеса Элеборна. Он был не таким, как остальные ученики Белого чертога. Мог полностью уйти в изучение света и воды. Некоторые посмеивались, что однажды у него между пальцами ног вырастут перепонки.