До 1797 года казаки подчинялись офицерам регулярных войск, а с упразднением должности обер-коменданта управление границей перешло в гражданское ведомство.

В 1798 году военная коллегия известила указом Иркутского военного губернатора об учреждении в Иркутске пятисотенного казачьего полка. Он был сформирован для разъездов в городе, содержания пикетов в уезде, поимке беглых арестантов и так далее.

Жизнь переселенных на границу казаков была очень трудной, так как не решен был вопрос с землей, хотя по указу Иркутского губернатора Леццано на каждую душу мужского пола отводилось 6 десятин под усадьбу, покосы и пашню. Казачьи лошади не выдерживали непосильной работы по ежедневному объезду участков границы. Летние объезды границы совпадали с посевными работами; некоторые караулы были в не удобных для ведения сельского хозяйства местах. Оружие передавалось от отца к сыну, было устаревшее и не отвечало современным требованиям.

Службу пограничных казаков на границе в Забайкалье хорошо исследовал и описал в историческом очерке «Забайкальские казаки» войсковой старшина Забайкальского казачьего войска Апфиноген Петрович Васильев. Будучи неординарной личностью, патриотом своего края, oбладая огромными архивными материалами, он сумел с большой достоверностью показать, что еще задолго до официального создания Забайкальского казачьего войска граница России в Забайкалье надежно охранялась русскими, бурятскими и тунгусскими казаками. Кроме того, исследуя этот вопрос, А.П. Васильев подчеркивал, что из-за малочисленности русских казаков «главными защитниками русских интересов… выступала пограничная инородческая стража (нерчинские тунгусы, селенгинские буряты), нерченские и селенгинские казаки».

Он же подметил одну из самобытных и оригинальных черт забайкальских, русских, бурятских и тунгусских казаков — дружеское отношение между собой, невзирая на национальность, совместное проживание и общность интересов по охране границы. Например, сотни Цурухайтуевского отделения, наблюдавшие участок границы от Яблонового хребта до Горбицы на реке Шилке, состояли из 450 русских казаков и 500 тунгусских.

Доверие к бурятским и тунгусским казакам со стороны Русского правительства и администрации Забайкальской области было абсолютное, так как «к тому времени, — пишет А. П. Васильев, — Забайкальские инородцы считались уже надежными подданными русского царя. Пограничная служба инородцев была отмечена вниманием императрицы Екатерины II». Мало того, Российское правительство доверяло местному населению и оборону границы, полностью рассчитывая на его верность и добросовестность. Так, например, в 1775 году буряты-хоринцы обязались выставить по первому извещению пограничных командиров ополчение в 2500 вооруженных человек при серьезном нарушении границы со стороны сопредельного государства. «В случае крайней надобности, — подчеркивает А.П. Васильев, — все хоринцы заявили готовность жертвовать своей жизнью для защиты России, которую они считали уже Отечеством». В 1800 году 14 августа семи родам селенгинских бурят, входивших в ополчение, было пожаловано по одному знамени.

Это стало возможным только при взвешенной национальной политике, проводимой русским правительством в Забайкалье. Не случайно Екатерина II издала указ 6 марта 1783 года о том, чтобы принять меры к более тесному сближению с инородцами и представить к производству в чины (в благородное состояние) тех из них, кто окажется достойным.

Знаменитый в прошлом в Забайкалье князь Гантимур (Ган-Тимур) был возведен в русское княжеское достоинство за укрепление российско-китайской границы и помощь в удержании Забайкалья за Россией в XVII веке.

Многие тунгусские рода были переписаны тогда Гантимуром в забайкальские пограничные казаки.

Освободившись от татаро-монгольского гнета, не растеряв свои лучшие качества, движимые чувством высокого самосознания, испытывая нечеловеческое напряжение и лишения, русские люди пересекли в 1581 году Урал, прошли всю Сибирь и утвердились в Забайкалье. В авангарде их шли казаки Ермака и других прославленных атаманов. Не только силой оружия привели они под скипетр власти русского царя народы населявшие гигантские пространства, — а больше мирным путем разрешая конфликтные ситуации. Разве можно сравнивать подвиг русски) людей, принесших прогресс народам Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока, с колонизацией европейскими странами Америки? Целые народы были истреблены полностью, другие частично, остальные превращены в рабов — вот путь, который прошли европейские колонизаторы В Сибири, Забайкалье и на Дальнем Востоке рабства и даже крепостной зависимости не было. Местные кочевые племена, находившиеся еще в родовой стадии развития, влились в семью российских народов и стали верными защитниками нового Отечества.

Подчинялись пограничные казаки гражданскому ведомству, что осложняло выполнение ими задач по охране восточных рубежей России.

Реформа Сперанского 1822 года еще больше закрепила казачество (в Забайкалье. — Примеч. ред.) за гражданским ведомством. Казаки, как военная сила не рассматривались а использовались только для полицейской и пограничной службы. В этом же году из нерчинской и верхнеудинской казачьих городовых команд был образован Забайкальский городовой казачий полк.

В 1837 году 20 октября бурятам Хоринского ведомства были пожалованы 7 красных и 7 синих знамен. По одному синему знамени получили Батанаевский, Хоченутский и Табангутский рода.

В 1842 году император Николай I признал подчинение сибирских городовых казачьих полков гражданскому управлению ненормальным, приказал принять их в военное ведомство и составить новое положение о всех сибирских казаках.

Был выдвинут ряд проектов по преобразованию жизни забайкальских казаков (Руперта, Любимова, Лодыженского, Агте), но из-за их несовершенства они не были рассмотрены.

Проект сенатора Толстого, наиболее отвечающий требованиям и условиям жизни казаков, был отложен.

В 1847 году 5 сентября на должность генерал-губернатора Восточной Сибири был назначен генерал-майор H.H. Муравьев, который претворил в жизнь все лучшее, что было в предшествующих проектах по реорганизации забайкальского казачества и улучшению их жизни. Проект Муравьева был значительно шире, чем другие. Он предусматривал создание! Забайкальского казачьего войска.

Глава II[3]

Создание Забайкальского казачьего войска

К этому времени русские переселенцы быстрыми темпами осваивали новые восточные земли на Камчатке и побережье Охотского моря, на Алеутских островах и на Аляске. Сухопутное сообщение через Якутск не обеспечивало их потребности в промышленных товарах, продовольствии. Вопрос об Амуре как естественном пути обеспечения русских владений на востоке назрел как никогда. Особенно сильно поднялось значение Амура после его разведки капитаном Невельским, который установил, что Амур судоходен.

Ознакомившись с положением дел на месте, Муравьев стал ревностным поборником идеи возвращения Амура России. Для осуществления этой идеи нужна была сила, способная обеспечить ее. Муравьев приходит к выводу, что «необходимо образовать Забайкальское казачье войско, как щит этой важной области от возможных посягательств Китая», а также как базу в продвижении по Амуру на восток.

Только такой человек, как H. H. Муравьев, мог взяться за это сложное и ответственное дело. России повезло, что он стал генерал-губернатором Сибири, и именно в то время, когда решалась судьба Амура. Это была «замечательная личность», — писал в своих мемуарах С. Казаринов, бывший при Муравьеве секретарем. «Свое вступление в должность генерал-губернатора, — вспоминал начальник топографов В.В. Клейменов, Муравьев ознаменовал такими словами: „За честь себе ставлю, господа, служить с вами, так как среди вас вижу некоторых лиц много старше меня и более знакомых с высочайше вверенным моему управлению краем, но при том должен вам, господа, сказать: я не из тех Муравьевых, которых вешали (H.H. Муравьев имел в виду своего родственника — декабриста. — Примеч. ред.), — сам буду вешать!“» Потрясенные такой тирадой чиновники, представленные Муравьеву иркутским военным губернатором генерал-лейтенантом Венцелем, были так поражены, что, не помня себя, вышли из зала и опомнились только дома, обсуждая с домочадцами свою судьбу и предстоящие перемены. А они надвигались с невероятной быстротой.