Конное войско получило во владение земли, принадлежащие русским, тунгусским, бурятским казакам; крестьянам, жившим по пограничной линии и зачисленным в казаки, а также земли Забайкальского городового полка и станичных казаков Верхнеудинского округа. Офицерам и казакам выделялось: штаб-офицеру — 400 десятин; обер-офицеру — 200; казаку — 30; церковному притчу — 99 десятин.

Офицеры пользовались наделом пожизненно. Такое неравенство в распределении земельных наделов вызывало недовольство у рядовых казаков, которое по мере улучшения жизни в казачьих поселениях все больше усиливалось, так как основной источник дохода казака был с земли. С большего надела, естественно, был и больший доход. Неравномерное распределение земли сразу ставило рядового казака в финансовую зависимость от казачьей верхушки. Земельное неравенство послужило одной из причин расслоения казачьей общины на бедных и богатых, а в годы Гражданской войны на красных и белых казаков. Обмундирование, снаряжение, коня казак должен был приобрести за свой счет из своего личного дохода, которое давало его хозяйство. Для бедных казаков, и в семьях, где рабочих рук не хватало, это было тяжелым бременем — особенно в неурожайные годы. Кроме того, богатые казаки имели возможность нанимать работников для обработки своих полей и ведения хозяйства, бедные же должны были рассчитывать только на свои силы. Наемным трудом пользовались 10,6 % казачьих хозяйств. Чтобы завести все необходимое для службы, необходимо было иметь 250–300 рублей. Такую сумму казак, нанявшийся в работники, мог заработать только за 3–4 года.

Тяжким бременем на казака ложилась и действительная служба. Осенью уходила на полевую службу половина казаков в станицах и поселках, возраста от 20 до 40 лет. Службу проходили в тех частях, к которым они были приписаны. В течение зимы казаки учили уставы, наставления, занимались строевой подготовкой, тактикой, огневой подготовкой, а весной уходили для несения службы в караулах по русско-китайской границе. В любую погоду казаки выполняли свои обязанности в дозорах секретах на берегах приграничных рек, на вершинах сопок, в распадка и ущельях, выслеживая контрабандистов и наблюдая за границей. Не редко они гибли в перестрелках с ними. Сутки дежурили, а двое находились в казарме, где продолжали свои военные занятия. К весне следующего года казаки возвращались домой на двухгодичную льготу. Кому исполнялось 40 лет, переводились в разряд внутренней службы, а кому 601 более, уходили в отставку.

Пока казаки служили, их хозяйства, оставшиеся на руках стариков матерей, жен, сестер и малолеток, приходили в упадок. В казачьих селениях Забайкалья в связи с этим были часты случаи, когда ради пары лишних рабочих рук молодых парней — казаков-малолеток — женили на девушках более старшего возраста. В девках долго не засиживались. Жены и тянули в основном на себе все хозяйство до прихода со службы мужа Если бы не долгая служба и не обязанность казака все для нее приобретать за свой счет, казачьи хозяйства Забайкальской области были бы одними из крепких, так как льготы, данные казачеству, позволяли, отличие от крестьян, иметь экономию денег и использовать их для укрепления хозяйства и улучшения жизненного уровня. А льготы были немалые. Кроме большого земельного надела, приложив к которому хозяйскую сметку, трудолюбие, можно было бы неплохо жить с земельного дохода, казак платил подушную подать вполовину меньше, чем крестьянин, а другие подати, обязанные для всех, как-то: за пользование лесом покосами, пастбищем, водоемами — вообще не платил. Многие бедны казаки сдавали излишек своей земли в аренду крестьянам, требуя за эк половину урожая с нее. Несмотря на то что доля казацкая была тяжелой и жили они в своем большинстве скромно, крестьяне при образовании Забайкальского казачьего войска охотно меняли свое сословное положение на казачье. Это объяснялось прежде всего тем, что казак был боле защищен законом, как вооруженный защитник своего отечества, от произвола различных чиновников и не так бесправен, как крестьянин. Да и материальные льготы имели немаловажное значение. Из замордованного, запуганного всем и вся, вечно униженного мужика крестьянин превращался в свободолюбивого, волевого и решительного человека. Сознание того, что он принадлежит к вольному сословию, благотворительна влияло на развитие личности вчерашнего затюканного мужика. И хотя эта свобода была относительной и казак так же, как и все граждане Российской империи, был втиснут в рамки уставов и положений, законов определяющих жизнь, быт ее населения, но все же он ощущал на себе меньшие гнет и бесправие, чем тот же крестьянин.

Раскрепощение человека как личности, осознание его необходимости для защиты государства накладывало свой отпечаток на жизнь и быт казаков, который под воздействием нового морального фактора претерпевал соответствующие изменения. Основанный на традициях казачества, имея в своей основе многовековой крестьянский уклад, быт этот стал своеобразным соединением вольности и бесшабашности перво казаков с трудолюбием и хозяйской сметкой крестьянина.

Одной из существенных особенностей Забайкальского казачьего войска и было то, что социальная его основа состояла из крестьян. Потомственные казаки составляли явное меньшинство. Благодаря тому, что тысячи крестьян со своими семьями переселились в Забайкалье, этот суровый край стал процветать. Правительство царя не считалось ни с чем, проводя переселенческую политику — особенно нате земли Забайкалья, где находились так нужные для казны и армии серебряно-свинцовые заводы и рудники.

Рабочих рудников надо было кормить, чтобы бесперебойно получать серебро для чеканки монет и свинец для постоянно воюющей Русской армии. Хлеб из России везти было дорого и невыгодно, легче было приблизить пашню к рудникам. Вот и хлынул поток управляемых переселенцев из Центральной России и Сибири в Нерчинский уезд, на земли царской вотчины в 30 миллионов десятин, где находились единственные в стране серебряно-свинцовые рудники и плавильные заводы.

Так как добровольно желающих переселиться в неизвестные земли было немного, то правительство шло на то, чтобы вместо рекрутов в армию помещики снаряжали своих крепостных для переселения в Забайкалье. Переселялись целыми семьями. За каждого крепостного-переселенца из казны выплачивалось помещику 20 рублей. Партии переселенцев отправлялись, как правило, в сопровождении казаков, несших службу на Нерчинских заводах и знавших суровые условия Забайкалья. Много переселялось в Забайкалье крестьян-староверов, или старообрядцев.

С Енисея и Томи переселили крепких сибирских крестьян, «чалдонов», как их называли, которые обосновали деревни, ставшие потом казачьими станицами и поселками: Кручину, Усть-Иоровну, Усть-Олентуй, Ульзутуевскую, Туринку, Кайдаловскую.

При Петре 1 переселились в Восточное Забайкалье и на Аргунь первые «пашенные крестьяне» из Сибири. Они больше всего оказались приспособленными к Забайкалью и его тяжелым климатическим условиям. Ими были основаны деревни: Горный Зарентуй, Базаново, Кадая, Алгачи, Кутомара. Других сибиряков поселили на реке Унда, возле бывших казачьих сторожевых постов. Были созданы поселения вдоль границы с Китаем и Монголией в виде трех крепостей: Цурухайту, Чиндант и Акша. Между крепостями расположились казачьи посты из нескольких изб. К ним тоже подселялись переселенцы. Названия деревням давали по фамилиям переселенцев: так, на Унде появились Бочкарево, Подойницыно, Бугорино, Семеново, Матусово; по местным приметам: россыпь камней — Каменки, приток Унды — Тасеевка — Тасеево, гора Кокуй — деревня Кокуй; по месту жительства бурят и тунгусов — Галпотай, Сарбактуй и т. д.

Пашни закладывали, сообразуясь с местными условиями и климатом, по южным склонам сопок, которые весной быстрей прогреваются солнцем, а по узким падям устраивали выпасы для скота. Учились бороться с сорняками при помощи двойных паров. Агрономическую науку здешних мест осваивали на собственном опыте, испытывая в иные годы голод и лишения от неурожаев. Со временем переселенцы научились возделывать забайкальскую землю, стали получать хорошие стабильные урожаи зерновых культур, передавая, опыт агротехники от отца к сыну. Старожилы-переселенцы всячески помогали новым. С тех пор и вошла в плоть и кровь забайкальцев взаимовыручка, называемая в народе помочью. Это помогало выжить в тяжелых условиях забайкальского климата. Уже тогда стал устанавливаться свой способ управления крестьянской общиной — совет старейшин. Мудрые, прожившие жизнь деды управляли деревнями, выбирая из своего круга деревенского старосту — самого почтенного и мудрого. Нравственное состояние забайкальцев в те годы было намного выше, чем стало потом. Пьяниц, воров, лентяев, сквернословов не жаловали. Семьи были большие, хозяйства крепкие. Со временем коренных забайкальцев из русских стали называть гуранами. Вот на какую почву легла идея обращения мужика в казака. Не на пустом месте образовались станицы и поселки, а на обжитой трудолюбивым народом земле. Многие потомственные казаки, прожив всю жизнь в Забайкалье, так и не умели обрабатывать землю и, ограничиваясь в своей хозяйственной деятельности скотоводством, только от мужика-переселенца, обращенного в казака, переняли опыт возделывания земли. Вот этих мужиков-трудяг, по идее Н. Муравьева и волею царя, стали обращать в казаки. Сначала «оказачили» живших по Аргуни, Ингоде, Шилке, Нерче, Борзе и Онону, потом по Унде. Новоявленные казаки в первое время сильно отличались от потомственных казаков, так как по-прежнему оставались крестьянами. Со временем все подтянулись до одного уровня, переняв друг у друга все хорошее и плохое так что уже нельзя было отличить одних от других. Однако деление на потомственных и «обращенных» негласно существовало до тех пор, пока не ликвидировали казачество как сословие. Из числа потомственных казаков, как правило, назначались наказные атаманы, войсковые старшины, атаманы отделов и другое казачье начальство. Жить бывшие крестьяне, а сейчас казаки стали не лучше, а может быть, и хуже. В этом недостаток проекта Н. Муравьева, который так и не был исправлен вплоть до ликвидации казачества. Меры, принимаемые в течение всех десятилетий существования Забайкальского казачества как войска, не могли закрыть той зияющей бреши в бюджете казака, образованной от самообеспечения при выходе на службу, от долгой действительной службы и продолжительного пребывания в запасе, от непродуманного обучения военному делу, связанному с отрывом от хозяйственных работ.