Как обычно, он держал рукоять щита в левой руке, а меч — в правой, управляя конем коленями и словами. Прежде чем тролли, штурмующие ворота, заметили его, Скафлок уже зарубил троих, и конь его задавил столько же. Задние ряды нападающих повернулись к нему, а его меч устремился вперед; он кружился и свистел, рубил шлемы и кольчуги, тела и кости, и возвращался, залитый кровью. Этот танец смерти продолжался бесконечно, Скафлок косил троллей, словно спелую пшеницу.

Враги окружили воспитанника Имрика со всех сторон, но ни один тролль не мог коснуться железной кольчуги, и Скафлока настигали лишь очень немногие удары, но и этих он почти не чувствовал, ибо держал в руках меч Болверка!

Он замахнулся, и чья-то голова скатилась на землю. Еще один взмах — и меч распорол живот другому всаднику. Третий удар рассек шлем, голову и мозг врага. Пеший воин ткнул его копьем и оцарапал плечо. Скафлок наклонился и зарубил тролля. Однако большинство врагов полегло от ударов и укусов йотунского коня.

Лязг и скрежет металла летел к небу, кровь дымилась на снегу, трупы плавали в зеленоватых лужах. Всадник на черном коне со страшным мечом в руках возвышался над полем битвы, прорубая себе дорогу к воротам замка.

— Руби, меч, руби!

Паника охватила троллей, и они беспорядочной толпой обратились в бегство.

— Эй, Эльфхейм! — крикнул Скафлок. — Этой ночью победа с нами! Сделайте вылазку, альвы, выходите и убивайте!

Кольцо огня — пылающий лагерь троллей, окружал поле боя и, увидев это, тролли перепугались. Узнали они и йотунского скакуна, и заколдованный меч. Кто же это сражался с Троллхеймом?

Скафлок ездил взад-вперед у ворот замка. Его залитая кровью кольчуга сверкала в лунном свете и в блеске огня, а из глаз, как и от меча, разлетались голубые молнии. Он насмехался над врагами и звал на битву альвов.

Испуганный шепот прокатился по толпе альвов:

— Это сам Один прибыл, чтобы воевать на нашей стороне… Нет, у него два глаза… это, должно быть, Тор… Или Локи, порвавший цепи… скоро конец света… Это смертный, одержимый демоном… Это сама смерть…

Заиграли горны, ворота открылись и выехали альвы. Их было значительно меньше троллей, но новая надежда озаряла их осунувшиеся лица и сверкала в глазах. Во главе их, на снежно-белом коне, в короне, сияющей под лунным светом, с развевающимися волосами и бородой, в плаще цвета сумерек поверх кольчуги, ехал король альвов.

— Не ожидали мы увидеть тебя живым, Скафлок! — воскликнул он.

— Но увидели, — ответил человек без тени прежнего страха, ибо ничто уже не могло испугать того, кто разговаривал с мертвыми и плавал в Йотунхейм, кому нечего было терять.

Король альвов всмотрелся в рунный меч.

— Я знаю этот клинок, — молвил он, — и вовсе не уверен, что рад видеть его на стороне Эльфхейма. Ну что же…

— Он повысил голос: — Вперед, альвы!

Его воины атаковали троллей, и закипела кровавая битва. Мечи и топоры поднимались и опускались, поднимались и вновь опускались, залитые кровью, металл скрежетал и лопался, свистели копья и стрелы, кони топтали павших или, раненые, ржали от боли, воины рубились, стонали и падали на землю.

— Ко мне, Троллхейм! — Иллреде собрал своих солдат, сформировал из них клин и сам встал во главе его, чтобы разбить альвов. Его черный жеребец громко фыркал, топор не отдыхал и не промахивался, так что в конце концов альвы начали расступаться перед ним. Бледно-зеленое в лунном свете лицо владыки троллей искажала ярость, пряди бороды свивались, а глаза горели, словно черные светильники.

Увидев его, Скафлок завыл как волк. Повернув коня, он направил его к вражескому вождю, его меч свистел и разил неприятеля, словно лесоруб молодые деревца. Он казался полосой голубого огня.

— Ха! — рявкнул Иллреде. — Расступитесь, он мой!

В образовавшемся вдруг свободном пространстве они помчались друг к другу. Но когда король троллей увидел рунный меч, он замешкался и осадил коня.

Скафлок насмешливо крикнул:

— Твой час пробил! Мрак поглотит тебя и все твое злобное племя!

— Зло, совершенное в мире, никогда не было делом рук троллей, — спокойно ответил Иллреде. — И мне кажется, ты поступил стократ хуже любого из нас, вновь принеся этот меч на землю. Этого не сделал бы ни один из троллей.

— Ни один тролль просто не посмел бы это сделать! — рассмеялся Скафлок и напал на него.

Иллреде защищался храбро. Его топор задел йотунского коня по спине, и, хотя рана была неглубока, жеребец заржал и встал на дыбы. Скафлок попытался удержаться в седле, а Иллреде вновь ударил топором.

Человек подставил щит, тот лопнул, но погасил силу удара. Скафлок пошатнулся, и Иллреде подъехал ближе, чтобы разбить ему голову. Шлем вдавился от удара, и молодой воин не потерял сознания только благодаря необычайной силе, данной ему рунным клинком.

Иллреде вновь поднял топор, а Скафлок заслонился мечом, но слабо и неуверенно. Топор и меч столкнулись, посыпались искры, и оружие владыки троллей развалилось на куски. Скафлок тряхнул головой, чтобы вернуть себе ясность мысли, рассмеялся и отсек Иллреде левую руку.

Король троллей обмяк в седле. Клинок Скафлока свистнул еще раз и отсек противнику правую руку.

— Не пристало воину играть с бессильным врагом, — простонал Иллреде. — Это дело меча, а не твое.

Следующим ударом Скафлок убил его.

Страх охватил всех троллей, и они начали беспорядочно отступать. Альвы яростно рвались вперед, гром битвы эхом отдавался в горах. За альвийскими отрядами шел их владыка, а Скафлок сеял панический ужас среди врагов, успевая везде и рубя мечом, с которого, казалось, стекало голубоватое сияние… словно кровь.

Наконец тролли не выдержали и пустились бежать. Альвы преследовали их, яростно рубя или загоняя в горящий лагерь. Лишь немногим удалось уйти.

На рассвете король альвов сидел на коне, глядя на горы трупов, громоздящиеся вокруг стен замка. Холодный ветер развевал его волосы и гриву коня. Скафлок подъехал к владыке, исхудавший, усталый, обрызганный кровью и мозгом, но по-прежнему горящий жаждой мести.

— Это была великая победа, — сказал король альвов. — Но мы были почти последней альвийской твердыней. Тролли захватили почти весь Эльфхейм.

— Ненадолго, — ответил Скафлок. — Мы выступим против них, и к нам присоединятся все альвы, ведущие сейчас жизнь изгнанников. Если не хватит оружия, его можно взять у павших троллей. Это будет тяжелая война, но мой меч приносит победу. Кроме того, — добавил он, — у меня есть новое знамя, которое мы понесем перед нашей армией. Оно должно испугать врагов. — И он поднял копье с насаженной на него головой Иллреде. Мертвые глаза, казалось, смотрели, а губы — грозно улыбались.

Король альвов скривился.

— У тебя каменное сердце, Скафлок, — сказал он. — Ты очень изменился с тех пор, как я видел тебя в последний раз. Ну что же, пусть будет так, как ты хочешь.

На рассвете Фреда добрела до дома Торкела, отца Эрланда.

Хозяин как раз встал и вышел во двор проверить, какая стоит погода. В первый момент он не поверил своим глазам: женщина-воин, с оружием и в кольчуге из незнакомого, похожего на медь металла, в одежде иноземного покроя, идущая наощупь, словно слепая… да это же просто невозможно!

Он потянулся за копьем, которое держал за дверью, но рука его опустилась, когда он внимательнее пригляделся к девушке и узнал ее: хоть и истощенная, и равнодушная ко всему, но это была Фреда, дочь Орма.

Торкел проводил ее в дом, его жена Ааса вышла им навстречу.

— Долго тебя не было, Фреда… — добро пожаловать в дом!

Девушка попыталась ответить ей, но не смогла выдавить ни слова.

— Бедная девочка, — пробормотала Ааса, — идем, я помогу тебе лечь в постель.

Аудун, старший теперь сын Торкела, вошел в дом.