— Никогда в жизни не испытал я трех вещей, — похвалился он однажды. — Страха, поражения и несчастной любви.

Имрик странно посмотрел на него.

— Ты еще слишком молод, чтобы познать крайности человеческой жизни.

— Я больше альв, чем человек, приемный отец.

— Пока — да, — был ответ.

Однажды Имрик снарядил около дюжины длинных кораблей и отправился в дальний поход. Флот ярла британских альвов переплыл восточное море и ограбил гоблинов, населяющих его скалистое побережье. Потом альвы вторглись в глубь страны, напали на какой-то город троллей и сожгли его, предварительно перебив всех жителей и захватив их имущество. Хотя война еще не была объявлена, такие рейды практиковались обеими сторонами для пробы сил. Продолжая плыть на север, а потом на восток через удивительную белую страну туманов, холода и дрейфующих ледяных гор, Имрик, Скафлок и их воины обогнули неизвестный мыс, проплыли каким-то проливом и направились на юг, где сражались с драконами и грабили местных демонов. Затем вновь отправились на запад, держась береговой линии до тех пор, пока она не повернула на юг, и тогда устремились к северу. Самая яростная битва разыгралась на пустынном берегу с толпой изгнанных богов, похудевших, высохших, обезумевших от одиночества, но по-прежнему обладающих ужасающей силой. Имрик победил, но после битвы альвам пришлось сжечь три корабля, поскольку не осталось никого, кто мог бы вести их дальше.

Иногда они встречали людей, но не обращали на них особого внимания, ведь их интересовала лишь Страна Чудес. Смертные же видели их только мельком, но и при этом испытывали ужас. Альвы воевали не со всеми подряд: в большинстве королевств их принимали гостеприимно и охотно с ними торговали, что являлось причиной долгих стоянок. Три года спустя корабли Имрика вернулись в Альвгейт, груженные богатствами и пленниками. Это был великий поход, и весть о нем разошлась по Эльфхейму и соседним королевствам, а Имрик и Скафлок покрыли себя славой.

Все эти годы колдунья жила в лесу в обществе своих воспоминаний, пробуждавших в ее душе ненависть и жажду мести. Пробуя то одно, то другое, она сумела немного повысить свою силу и теперь могла вызывать духов земли и общаться с демонами воздуха, которые научили ее кое-чему. Оседлав метлу, слетала она на Черный Шабаш на горе Брокен. То была жуткая встреча, во время которой мерзкие древние чудовища пели вокруг черного алтаря, пили кровь из больших котлов, но хуже всего были молодые женщины, принимавшие участие в безбожных обрядах и совокуплявшиеся с демонами.

Колдунья вернулась с шабаша гораздо умнее, взяв в приживалы крысу, которая острыми зубками кусала ее высохшие груди и пила из них кровь, а ночами лежала на подушке возле своей хозяйки и пищала ей на ухо во время сна. Теперь колдунья решила, что обрела достаточно сил, чтобы вызвать того, кого хотела.

Молнии били вокруг ее логова, а саму ее окружало голубое сияние и смрад адских бездн. Смутная фигура, перед которой она простерлась ниц, была по-своему красива, как любой грех в глазах неисправимого грешника.

— О, многоименный Князь Тьмы, — воскликнула колдунья, — я хочу, чтобы ты исполнил мое желание, и готова заплатить за это обычную цену.

Тот, кого она вызвала, заговорил с ней тихо, терпеливо объясняя:

— Ты далеко зашла, моя дорогая, но еще не принадлежишь мне душой и телом. Милосердие тех, кто живет наверху, безгранично, и ты будешь проклята, лишь отрекшись от него сама.

— А что мне с этого милосердия? — спросила колдунья.

— Оно не отомстит за моих сыновей. Я готова отдать тебе душу, если ты отдашь мне в руки моих врагов.

— Этого я сделать не смогу, — ответил гость, — но дам тебе возможность поймать их в ловушку, если ты окажешься хитрее.

— Этого достаточно.

— Однако подумай, разве ты уже не отомстила Орму? Благодаря тебе он живет с подменышем вместо старшего сына, и существо это может принести ему много зла.

— Но настоящий сын Орма счастлив в Эльфхейме, да и остальные дети быстро растут. Я хотела бы стереть с лица земли его мерзкое потомство, как он поступил с моим. В этом мне не помогут языческие боги и Тот, чьего имени лучше не произносить. Поэтому ты, Повелитель Тьмы, должен стать моим другом.

В глазах, задумчиво смотревших на нее, горели огоньки холоднее зимних морозов.

— Языческих богов тоже интересует это дело, — зажурчал спокойный голос. — Как ты, наверняка, слышала, Один, знающий судьбы людей, строит планы, исполнение которых длится много лет. Но я помогу тебе, дам силу и знание, так что ты станешь могучей колдуньей. И подскажу способ мести, безотказный, если только твои враги не окажутся умнее, чем ты думаешь.

В мире существуют три Силы, которым не могут противостоять ни боги, ни демоны, ни люди. Силы, которых не победит колдовство, не одолеет никакая мощь: Белый Христос, Время и Любовь.

Первый может только разрушить твои планы, так что старайся, чтобы ни Он, ни его последователи никоим образом не включились в схватку. Ты сумеешь этого добиться, если будешь помнить, что Небо оставляет низшим существам свободу выбора, тем самым не заставляя их следовать его заповедям. Даже чудеса лишь открывают перед людьми еще одну возможность выбора.

У второй Силы имен больше, чем у меня, — Судьба, Предназначение, Закон Норны, Доля, Необходимость, Брахма и бесконечное множество иных — но к ней нельзя обращаться, потому что она никого не слушает. Тебе не понять, как может она сосуществовать со свободой выбора, о которой я говорил, как не постичь и того, что одновременно могут быть старые и новые боги. И прежде, чем использовать свои самые сильные заклинания, ты должна подумать над этим, пока не поймешь всей душой, что у правды столько обликов, сколько разумов, пытающихся ее постичь.

Третья Сила смертоносна и может причинять вред в той же мере, что и помогать, но именно ею ты и воспользуешься.

Потом колдунья поклялась ему и узнала, где и каким образом может получить нужное ей знание. На этом встреча закончилась.

И лишь одно осталось ей непонятным: когда гость выходил из хижины, колдунья пригляделась к нему внимательнее и заметила, что это не тот, кто был вначале. Увидела она необычайно высокого мужчину, шедшего молодо и быстро, хоть и носил он длинную бороду, седую, как волчья шерсть. Одет он был в развевающийся плащ, в руке держал копье, а из-под широких полей шляпы смотрел на мир всего один глаз. Колдунья вспомнила того, кто любил принимать всевозможные обличья в своих бесконечных походах по миру, и содрогнулась.

Однако гость исчез — видела она его лишь мгновенье, а может, ей что-то привиделось в звездном свете, — и ей не хотелось думать ни о чем, кроме утраты близких и скорой мести.

Если не считать дикого и шумливого нрава, подменыша нельзя было отличить от настоящего ребенка, и хотя Эльфриду порой удивляло поведение ребенка, ей и в голову не приходило, что это вовсе не он. Она крестила его именем Вальгард, как хотел того Орм, пела ему, играла с ним и была ему очень рада. Только кормление причиняло ей сильную боль, потому что подменыш сильно кусался.

Когда Орм вернулся домой, он обрадовался, увидев такого красивого и сильного мальчика.

— Великий воин будет! — воскликнул он. — Будет храбро сражаться, ездить верхом и плавать по морю. — Он осмотрелся по сторонам. — А где собаки? Где мой старый верный Грам?

— Грам мертв, — бесцветным голосом ответила Эльфрида.

— Он хотел броситься на Вальгарда и разорвать его, поэтому я приказала убить бедное безумное животное. Но, видимо, оно заразило других собак, которые рычат и убегают, когда я выношу ребенка во двор.

— Это странно, — сказал Орм, — в нашей семье всегда любили коней и собак.

По мере того, как Вальгард рос, становилось ясно, что ни одно животное не хочет находиться рядом с ним: скот убегал, кони фыркали и брыкались, коты шипели и забирались на деревья; мальчику пришлось рано научиться владеть копьем, чтобы отбиваться от собак. Вальгард тоже не любил животных, раздавал им пинки и проклятия и быстро стал заядлым охотником.