Некоторые стоящие рядом факты слишком неудобны, чтобы их можно было объяснить – наподобие апельсина во рту у мертвого политика[143].

Внезапное решение начать ходить в качалку сразу после Рождества, например, – непростительная комбинация. Составление плана для «Дней альтернативного топлива» считаные часы спустя после того, как ОПЕК начинает сговариваться о ценах: никого этим не обманешь.

Этот Парень, приглашающий меня на свадьбу к друзьям в тот же день, когда я возвращаюсь домой, как только он выясняет, в котором часу я должна прилететь: абсолютно прозрачно! Мне надоело быть тем, чем довольствуются. Но, с другой стороны, поработав девушкой по вызову, следовало бы к этому привыкнуть.

Каждая четвертая женщина определенно хотела бы переспать с Робби Уильямсом. ИЛ. – одна из них.

Леди, представляете ли вы, что это значит?! Это значит, вместо того чтобы быть жонглировать карьерой и семьей, как героиня книжки «Не знаю, как она это делает»[144], быть за все берущимися ультрасовременными Милли, мы на самом деле безнадежно женственны и крайне предсказуемы насчет этого дела к тому же. Мы мечтаем о грубости. Мы все хотим быть той, что сделает из «плохого мальчика» – хорошего.

– Просто он кажется таким… одиноким, – приводит Л. довод в свою защиту.

О, это бледное отражение культурного наследия позднего двадцатого столетия: выяснить, что глубоко в душе мы коллективно удавиться готовы за возможность быть точно такими же, как наши праматери, чьи мужья были ничуть не более взрослыми, чем дети, которых они растили! Мысль об испепеляющем взгляде персонажа, который, насколько я могу судить, больше всего напоминает местами выбритую гориллу, вызывает у леди такие пароксизмы страсти, что промокают трусики, крайне удручает. Разве этого суфражистки хотели для нас? Разве это и есть будущее, которое г-жа Стейнем[145] и компания нам уготовили?

– Понимаешь, я ощущаю, что мы как-то связаны. Я знаю, что он чувствует, – поясняет она.

Вот только на днях мы с Л. болтали за кофе, вслух рассуждая, как, черт побери, мужчинам удается штаны-то свои надевать, не то что брать на себя бремя власти в большинстве современных правительств. Наверняка у женщин больше командного духа и способностей, чтобы обеспечивать цивилизации положительный прогресс. При этом не изнывая втайне по потным строителям и поп-звездам, которые хотят быть потными строителями.

– Я тут подумывала написать ему письмо, – сообщает Л. – Сказать: эй, я не охочусь за твоими бабками, у меня их и так полно. Я просто думаю, что сумела бы тебя любить.

Что хуже всего, это заставило меня презирать Робби просто за сам факт его существования. Когда Дж. ставит один из его CD, я куда-нибудь сваливаю. Если, когда я переключаю каналы, мой взгляд останавливается на одном из его красочных видеошоу, я выключаю телевизор и бросаюсь в безопасные, теплые объятия Радио ВВС. Просто невозможно спокойно выносить мир, в котором столько женщин обожает этого мужчину!

– Думаю, тебе стоит так сделать, – говорю я. – В конце концов, хуже не будет: куда уж хуже-то?

Жаль – особенно потому, что с виду похоже, будто он мог бы стать таким славным парнем, попадись он мне в руки!..

Я набираю знакомый номер, но рука моя слегка дрожит…

Неудобно звонить после такого долгого перерыва. Чувствую легкое волнение и тяжесть вины.

Слышу знакомый голос.

– Привет, красотка, – говорит Н.

– Откуда ты узнал, что это я?

– Номер не высветился. Кто же еще это мог быть?

– Какой-нибудь индийский колл-центр. – Н. хохочет. – Прости, что не звонила тебе. Я – кусок дерьма!

– Не волнуйся. Потом надаю тебе тумаков по лицу и шее. И ты знаешь, что это не пустая угроза. Когда ты возвращаешься? Я так по тебе соскучился – сил нет.

Боже, я тоже по нему скучаю!

– Скоро, – говорю я. – В следующем месяце.

– Не могу дождаться, когда наложу на тебя лапы, – рычит Н.

– А как же твоя подружка?

– А что подружка? Она бросила меня сразу после Дня святого Валентина.

– О не-е-е-ет!..

– Да, – подтверждает он. – Знал бы раньше, сбагрил бы ее с рук перед Рождеством и вместо этого провел время с тобой.

– Ты ужасно милый!

– Все включено, мэм.

Я снова вернулась к блогу Этого Парня. Жажда наказания, полагаю. Но я также хотела знать, нет ли там чего-то, что я пропустила, неважно – хорошего или плохого.

За две недели – ни одного обновления. Я закатила глаза. Он никогда не отличался особым постоянством. Прокрутила архив, снова и снова вглядываясь в доказательства его интрижки с Сюзи, той лжи, которую он плел всем подряд, включая себя: о том, как он меня ненавидит и хочет сделать мне больно.

Правда, на этот раз все выглядело не совсем так. Да, он бегал на сторону и каждую из своих девушек сравнивал со мной. Да, он злился, снова и снова писал о том, как ему бы хотелось, чтобы все было по-другому, чтобы я была другой, чтобы мы были вместе.

Он не трепался о том, как бы построить жизнь с Сюзи, он не предавался слезливым воспоминаниям о том, как хорошо ему было раньше с другими. Это обо мне он думал, когда был один, это со мной, говорил он, хотел строить будущее.

И запрятанное в длинной записи, которую я прежде только пробежала взглядом: «Теперь я знаю, что больше всего был ей нужен, когда она только переехала в Лондон и пыталась найти работу, а меня там не было» (потому что он начал встречаться с Сюзи и все еще гонялся за Сьеррой Хохам…). Я сделалась девушкой по вызову, потому что мне трудно было найти работу за разумные деньги. Он не стал открыто гадать, могло ли все повернуться иначе, если бы он чаще бывал рядом. Интересно то, что он над этим размышлял.

Я расстроилась, но не в плохом смысле. Решила отключиться, пока все еще так хорошо, и по-настоящему постараться перестать читать его блог – навсегда.

– Лучшие советы о сексе во время путешествия, – сказала я.

Л. принесли в бокале что-то гигантское и пенистое, с несколькими кусочками фруктов, насаженными на плавающую в нем зубочистку. Она отставила свой напиток.

– Никогда не трахайся с другим туристом.

Я кивнула: хороший совет.

– Никогда не трахайся с местным. Ах, да, и привози с собой собственные презервативы.

– С чьего-то голоса или по опыту?

– Я работала экскурсоводом. Будь готова, и всякое такое.

Л. улыбнулась.

– Никогда не делай за границей того, к чему не притронулась бы дома. Тарзанка, сырая рыба и так далее.

– Никогда не спи за границей с тем, к кому не притронулась бы дома. Смотрители тарзанок и так далее.

– Ха! – Л. постучала по зубам оправой очков. – Приходи домой рано, кончай часто.

Я улыбнулась. Ее трудно будет переплюнуть.

– Трахайся с полицейскими. Нет, серьезно: трахайся с полицейскими!

Л. кивнула и ухватила губами соломинку в своем коктейле. Мы молчали целую вечность.

– Лучший совет, передававшийся в моей семье от одной женщины к другой, поколение за поколением, – проговорила она. – Научись говорить фразу «Если вы не прекратите меня трогать, я позову полицейского» на стольких языках, на скольких сумеешь.