А₄ навеки похоронил для себя Боба Дилана, когда открыл, что один его университетский приятель – костлявый рыжий парень, который покупал гель для волос в оптовых количествах, – ставил «Lay Lady Lay» каждый раз, как приводил к ним на квартиру девушку. Как только подумаю об этом, мысль о сверхсерьезном студентике, снова и снова крутящем эту песенку, заставляет меня поежиться. Вот уж действительно, «большая латунная кровать»[99]!

Но я подозреваю, что наши ребята на самом деле не врали, когда перечислили, в числе прочего, Энрике Иглесиаса и Кэта Стивенса в списке музыки, под которую они предпочитают заниматься любовью. Если я таки подцеплю по какой-то случайности кого-нибудь из этих джентльменов, по крайней мере, не нарвусь на человека, который считает «Парашюты» самым гениальным секс-диском всех времен. Потому что есть простительный дурной вкус, но есть еще и «Coldplay»[100].

Самолет Этого Парня задерживается. Я пыталась проверить его статус в Интернете, но Сеть «лежала». Это дает мне немного времени, чтобы побродить по аэропорту, хотя смотреть здесь особо не на что.

Когда самолет приземляется, я шарю взглядом по толпе: вот он! Он выглядит изможденным, что неудивительно. Считая пересадки, перелет занимает шестнадцать часов. Он медленно трусйт по направлению ко мне и подхватывает на руки. Мы целуемся. Он пахнет по-другому.

– Ух ты, жарко как, – говорит он.

Мы еще даже не вышли из здания аэропорта, а там работают кондиционеры. И еще только март. Я улыбаюсь.

– Крем от солнца взял? – спрашиваю.

– Нет, зато вместо него привез лосьон после загара.

Я знала, что так и будет, и все равно купила защитный крем. Тридцатку. Придется подмешивать ему в еду, или как-то так.

Здесь существует, вероятно, тысяча способов отличить туриста от местного, но один из них работает стопроцентно: смотри, кто ходит на пляж зимой.

Надежного солнца в Британии не существует. На самом деле, его не существует в большей части мира. Поэтому столь многие едут сюда. Но для местных пока прохладно, и их палкой не загонишь на пляж раньше июня.

Я готова пойти на это: погода великолепная, и я здесь, потому что Этот Парень здесь, наслаждаемся солнцем, получаем удовольствие и все такое. О воде речи не идет, но песок теплый и ласковый.

Однако мне и в голову не приходило, что, когда я поведу его на пляж, он сделает то, что заставит морщиться даже закаленных наблюдателей за туристами. То, что даже полуграмотные канадцы и невежественные немцы сочли переходящим все границы. То, что, если бы археологи обнаружили письменные памятники этой культуры через тысячу лет, было бы наверняка отражено в них как одно из наиболее памятных событий в местной истории.

Он пошел купаться. Зимой. В океане.

Здесь никто не плавает. Пляж, особенно в это время года, предназначен для того, чтобы других посмотреть и себя показать. С одной стороны, в воде холодно – гораздо холоднее, чем в согретых Гольфстримом прибрежных водах Британии. А быстрины здесь такие сильные, что уже через три секунды можно обнаружить себя на полпути к утоплению. Повсюду понатыканы предупреждающие знаки. С серфингом на свой страх и риск здесь еще кое-как мирятся, но с плаванием – никогда. Надо быть сумасшедшим…

– Ну, чего ты ждешь? – завопил он. Я опустила на нос очки, и все народонаселение пляжа уставилось на нас в ужасе. – Так бодрит!

Я уж и забыла, каково это – быть частью пары. Все эти раздражающие привычки, которые можно держать от себя на расстоянии руки при трансатлантическом разговоре по телефону, внезапно оказались прямо у меня перед носом. Например:

✓ Храп. Честное слово, ну почему мужчины храпят, а женщины – нет?! Хотя, учитывая, со сколь небольшим числом женщин я регулярно делила ложе, возможно, я чересчур обобщаю.

✓ Неспособность принять решение. «Ты хочешь, чтобы я что-нибудь приготовила, или сходим в ресторан?» И он сидит, открыв рот, несколько секунд, прежде чем сказать, что согласен на любой вариант, какого хочу я. Ну, если бы я чего-то конкретного хотела, я бы не стала спрашивать, не так ли?

✓ Мужские штучки. Вы ведь знаете, что, когда один мужчина попадает на территорию другого мужчины, они непременно проникаются духом соревнования и определяют, кто здесь главный, правда? Этот Парень, не прошло еще и полусуток его пребывания здесь, предложил Дж. армрестлинг. К счастью, Дж. предложение отверг и высмеял, вероятнее всего, он бы все равно выиграл.

✓ Пропускание советов мимо ушей. Я говорила ему: привези крем от солнца. Он не привез. Я предложила ему свой. Он им не воспользовался. Он обгорел за один час и теперь хромает, как Ранульф Файнс[101] сразу после пустынного марафона.

✓ Долбаный телефон. Я подошла к нему сзади, чтобы задать какой-то вопрос, и увидела, как он набирает эсэмэску: «Эй, девочка, не волнуйся, прибыл благополучно, скучаю по тебе!» – в этой ненавистной штуковине.

– Кому это ты писал? – улыбнулась я, притворившись, что не видела экрана.

– А… э-э… м-м-моему брату, – запинаясь, пробормотал он.

Солнечные ожоги у Этого Парня не проходят. Замечание для производителей: лосьон после загара – полная туфта, не так ли?

Варианты выбора в такой ситуации: он носит одежду, которая покрывает ожоги, и непрестанно жалуется на боль из-за того, что ткань трет кожу. Хотя я в спальне предпочитаю грубость, а Этот Парень рад мне ее обеспечить, он совершенно не способен сам переносить боль. Судя по издаваемым им звукам, можно подумать, что с него кожу заживо сдирают.

По крайней мере, я отплатила Дж. за то, что мирюсь с его Крикуньей!

– Ты не повезешь его на автобусе! – рассмеялся Дж.

– Что? – переспросила я. – Это же самый простой способ здесь ездить, к тому же дешевый.

– Он не просто так дешевый, – пояснил Дж. – Они там чокнутые все.

– Если ты считаешь, что нам не следует ездить на автобусе, пока он здесь, – ласково предложила я Дж., – самое меньшее, что ты можешь сделать, – это одолжить ему свой велосипед.

Кстати, называть роскошную машинку Дж. велосипедом – это такое же преуменьшение, как называть «Харви Николс» лавчонкой на углу. Это красавец с титановой рамой, явно стоящий пару тысяч, возможно, кстати, отобранный у кого-то в обмен на долг за наркотики. Не хочу спрашивать.

– Ни. За. Что.

– Поза-алуста! – говорю я детским голоском и хлопаю ресничками – точно так, как однажды сделала Крикунья, я видела.

– Ладно, хорошо, как хочешь, – проворчал Дж. – Но не вздумайте наделать каких-нибудь глупостей.

Я знала, что здесь есть река, берущая начало от источников в глубине страны, которая впадает прямо в море. Говорили, что это отличное место для купания и гребли на каноэ, ее постоянно упоминали рыбаки, и я даже слыхала, что если понырять с маской в известняковом ручье, то можно найти на дне наконечники для стрел. Я решила, что если выедем достаточно рано, то сможем доехать до нее на велосипедах, нанять каноэ и на веслах пройти сначала вниз, потом обратно вверх по течению, а потом снова приехать на велосипедах домой.

– Ас ними что будем делать? – спросил Этот Парень о велосипедах. – Привяжем их к чему-нибудь цепью?

– Либо так, либо возьмем их в каноэ, – ответила я. Этот Парень всерьез задумался. – Конечно, мы их привяжем.