– Ну, в общем, – продолжил он, – я всякого навидался, говорю тебе. Не придумаешь ничего такого, через что я не прошел. Давай, спроси, попробуй! Хоть Косово, хоть что хочешь. Наркотики. Криминальное подполье, типа. Плавали, знаем, как говорится, ха-ха-ха!

Я бросила взгляд на его круглый, плотный живот, вислые усы. Ощутила укол совести за то, что ненавижу этого человека: несомненно, женским вниманием он не избалован. Он-то, наверное, думал, что со мной у него неплохо получается.

– Да ладно! – проговорила я. Внезапно остро заскучала по Н.: он бы в два счета поставил этого пентюха на место. О, Н., что бы ты сделал? – Давай так: я докажу, что ты не прав, а потом ты свалишь отсюда на хрен?

Эта непристойность его ошеломила, но так всегда бывает. Люди не ожидают услышать подобных слов из уст такой девушки, как я. Он вдруг подобрался.

– Ну, давай, испытай меня.

Я не люблю показывать свое превосходство – это отдает соревнованием и совершенно не в моем вкусе, беби. С другой стороны, пора было выкатывать тяжелую артиллерию. Я жестом попросила его придвинуться ближе, чтобы только он слышал то, что я собиралась сказать. Он ухмыльнулся улыбкой Чеширского кота, заранее готовый сказать, что я и он делали одно и то же, только он – раньше и лучше.

– Я однажды насрала мужику на грудь. За деньги.

Встала и ушла.

Имейлы от Этого Парня приходят редко, а его вечерние телефонные звонки отдают скованностью: он думает, что Дж. подслушивает. Он прав, но Дж. делает это не по злобе душевной. Домик маленький, стены тонкие. Вчера мне пришлось полночи слушать, как Дж. обихаживает еще одну девицу, поэтому думаю, что подвергнуть моего кузена паре скучных телефонных разговоров – не такая уж смертельная месть.

Я предлагаю чаще писать друг другу и нахожу в Сети несколько эротических рассказов, чтобы послать их Этому Парню. Может быть, электронная почта опять не работает, потому что ответа я не получаю.

О’кей, почта определенно работает. Может быть, он пока не нашел времени их прочесть. Или пытается найти что-нибудь стоящее в ответ.

Он прочел их. Ничего не ответил. Черт побери эти рассказы!

Я езжу на пляж так часто, что совершенно уверена: велосипед уже выучил дорогу наизусть. До конца нашей улит ты, поворот направо, поворот налево, вниз по холму, через маленький мостик, поворот направо и дальше до самого конца. Оседлав ржавый голубой «Швинн», с воткнутым в уши айподом, в котором «Stone Roses» поют о том, что жаждут обожания, я чувствую себя подростком.

Чуть раньше на этой неделе заметила, что на уровне середины бедра начала формироваться полоска от загара – оттого, что я ношу шорты. Но не могу заставить себя расхаживать в одном бикини. Слишком много вижу туристок, не испытывающих такой стеснительности.

Оказавшись на пляже, предпочитаю забраться как можно дальше от других, включить музыку на полную громкость или просто слушать прибой. Песок кишит телами. Я приезжаю сюда не ради баров, тарзанки или водяной горки имени Губки Боба – Квадратные Штаны. Надо только заплатить пару пенни на конце пирса, чтобы увидеть мир, который не изменился даже от нашествия туристов. Рыбаки с печальными глазами, готовые к тому, чтобы Залив показал им их богатства. Рептильного вида птицы, дерущиеся из-за голов и внутренностей.

На деревянном лежаке я, кажется, засыпаю. Когда просыпаюсь и смотрю вниз, на серо-зеленую воду – интересно, там, на дне, акула или просто гребень песка? – я вижу их. Двенадцать бархатно-красных, на длинных стеблях роз, подскакивающих на поверхности. Не знаю, кто бросил их туда и зачем. Но целую минуту, пока я сижу и наблюдаю, как они тянутся неровным курсом к людному берегу, представляю, что они могли бы предназначаться мне.

Может быть, когда стану старше, мысль о том, что я никогда не выйду замуж и не заведу потомство, будет дополнена словами: «…если только не найду правильного мужчину». Но если мне суждено испытывать материнские инстинкты, разве они не должны были уже проявиться к этому времени? Мы с Дж. недавно навещали соседей и их новорожденного. Я почувствовала истинное облегчение из-за того, что меня так и не спросили, хочу ли я подержать младенца. Потому что в таких случаях вежливый отказ невозможен.

Возможно, вы полагаете, что я передумаю. Или что я – эгоистичная современная женщина, испорченная праздностью, слишком поглощенная собой, чтобы заботиться о ком-то, кроме себя, любимой. Возможно, вы и правы.

Но, видите ли, я была желанным ребенком. Мои родители меня планировали, они меня страстно желали. Они переживали разочарования и обиды, чтобы заполучить меня. Как бы ни развивались дальше их отношения, я росла, зная, что я особенная, желанная. Я бы ни за что не хотела привести в этот мир кого-то, кто был бы в этом менее убежден.

В общем, на днях мы с Этим Парнем обсуждали эти мои подавленные материнские стремления. Я прямо с ума схожу по тварюшкам вроде ящериц, а иногда – по котятам (если они не гадят), но очень редко реагирую на человеческих детей.

– Да ты просто наседка, – попрекнула я его.

– Нет, не говори глупостей, я не хочу детей немедленно, – открестился он. – Не думаю, что смог бы смириться с мыслью о том, что придется столько времени обходиться без секса – по крайней мере, пока.

Что, никакого секса во время беременности?! Черт, да некоторые женщины на что угодно пойдут, только бы отделаться. Единственная причина, по которой, как я вижу, можно урезать свои сексуальные практики, заведя семью, – это страх, что вас застукают дети, и тогда вам придется усаживать их, заводить разговор, объяснять жизненные реалии – возможно, несколько раньше, чем вы рассчитывали. Например, о том, что такое «девочка-пони». И для чего мамочке нужна затычка для попы.

– На самом деле я думаю, что это вполне безопасно, – сказала я. – Ив любом случае есть альтернативы вагинальному сексу. – Например, анал в третьем триместре. – Это только сразу после родов, наверное, нельзя ничего.

И тут же сдала назад:

– Конечно, я тоже даже думать об этом не хочу. Я пока не готова спокойно воспринимать непроизвольное мочеиспускание, если вздумается посмеяться.

Кажется, он нашел в моей реплике что-то смешное.

Этот Парень наконец вычислил, как можно болтать в онлайне, и теперь торчит в скайпе постоянно. Надеюсь, беседуя только со мной. В наших онлайн-раз-говорах много пауз, после которых он возвращается и пишет что-то типа: «Прости, я разговаривал с [долгая пауза]… со своим братом».

Отлично! Прошло четыре наносекунды после открытия для себя чата – и он уже налаживает дружеские контакты с онлайн-шлюшками. Программа чата позволяет также обмениваться фотографиями, так что я делаю несколько фоток, чтобы подхлестнуть его аппетит. Но делать эротичные снимки себя самой трудно. Во-первых, рука всегда торчит под странным углом. Во-вторых, расфуфыриваться перед камерой, за которой никто не стоит, это как-то грустно. Как и мужские фото в Сети. Я делаю серию фотографий, позируя в прозрачном черном белье, которое купила специально, поскольку оставила дома большую часть инструментария своей прежней профессии. Кажется, получилось хорошо, и я посылаю одну, на пробу.