– Боюсь, что нет. – Он кивает, как будто ждал именно такого ответа. Я чувствую себя дурой. – Но я хотела бы научиться.

Томас расцветает.

– Завтра, может, я зайду? – Он разжимает правый кулак и отдает мне ключ.

Когда Дж. наконец заявляется, уже очень поздно. Или, скорее, рано: по моим подсчетам, что-то между половиной третьего и предрассветным птичьим хором. Правда, такого понятия здесь не существует: когда насекомые поют всю ночь, то едва ли замечаешь, что птицы проснулись и присоединились к ним.

Я, спотыкаясь, выползла из спальни.

– Ага, вот ты где! – воскликнул Дж., как будто я только что неожиданно вернулась с прогулки по городу.

Он стал намного выше, чем когда я в последний раз его видела, и гораздо смуглее. Глаза у него были усталые, в мелких морщинках.

– Я тебя не разбудил, нет? – Он наклоняется, грубовато обнимая меня. Его плечо, огромное, веснушчатое, пахнет мылом.

– Это не повод для беспокойства, – говорю я. – Ты как, в порядке?

– Клево, – отзывается Дж. – Как тебе моя хибара?

– Хибара отличная, – улыбаюсь я. – Хорошо провел ночь?

– Ага, и впрямь неплохо. Один мой кореш только что купил себе DVD-плеер, так что я к нему завалился, и мы смотрели страшное кино.

При личной встрече голос его звучит намного менее манерно, намного менее «улично», но я также замечаю, что его выговор стал сильно отличаться от моего, он звучит как-то по-ямайски, напевно.

– Если сейчас отправишься в постель, будут сниться гадкие сны, – поддразниваю я.

– Что ж, тогда хорошо, что я туда не собираюсь, – говорит Дж. – Как насчет кофе?

– Правило номер раз, – говорил Дж., плюхаясь на постель, пока я скриплю зубами, стирая их до пеньков, – состоит в том, что здесь ничего не работает. У меня есть мобильник, так что, когда наземная связь «лежит» – а так оно обычно и есть, – можешь им пользоваться, если тебе надо.

– Спс, – пробормотала я. Мне удалось прорваться в онлайн на короткое время, прежде чем связь необъяснимо зависла. Я и забыла, каким медленным может быть подключение к Интернету через модем. Но вовсе не ненадежная инфраструктура этой страны вывела меня из себя, а Этот Парень, который, судя по его недавно обновленному блогу, отправился, проводив меня в аэропорту, непосредственно в постель к Сюзи. И был теперь расстроен.

Но не моим отъездом, а тем, что Сюзи явно охладела к нему где-то в промежутке между своим отбытием и впечатлениями от того, как смывает с лица земли целый остров. Она отказалась заниматься с ним сексом! Если бы я не расплакалась, то, верно, расхохоталась бы или что-то еще в том же духе.

Дж. перегнулся через меня и выключил монитор.

– Это дерьмо – пустая трата времени, – сказал он. – Хочешь пойти на пляж? Поехать куда-нибудь на машине? Тебе надо пробежаться по магазинам?

Я спросила, что у нас есть поесть, и он пожал плечами: «Повар из меня никакой. Давай пошли, добудем тебе чего-нибудь».

Мы зашли за угол, к бакалейщику. Я мигала от яркого тропического света, глаза слезились. Дж. снял свои зеркальные солнечные очки и нацепил их на меня. Я заметила, что у него по вискам тянутся незагорелые полоски от очков. Но они мне помогли.

– Правило номер два, – объявил Дж. – Давай сразу с этим покончим, чтоб потом не возвращаться: в доме никакого алкоголя. Я не хожу по барам, так что, если захочешь пойти, попроси Томаса взять тебя с собой. Некоторые из них не годятся для женщин без сопровождения.

– Ладно, – согласилась я.

– И если у тебя есть лекарства, отпускаемые по рецепту, спрячь их куда-нибудь с глаз долой, – продолжал он. – Для меня оставаться чистым – ежедневная борьба, так что мне нужно знать, что ты на моей стороне.

– Ну конечно, на твоей!

Бакалейщик был старый, толстый и разговаривал с нами по-английски.

– Это очень мило, – прошептала я Дж. – Но разве не стоит нам хотя бы попытаться разговаривать с ним по-испански?

Дж. Расхохотался:

– Он говорит по-испански не лучше, чем ты или я. Здесь почти половина народу не говорит. Он грек. Правило номер три: большинство людей здесь – туристы. Даже местные.

Я выбрала несколько странно огромных цитрусовых, банку фасоли, хлеб и странный фрукт в форме звезды. Дж. отнес наши сумки домой.

Дж. оставил мне велосипед и записку с инструкциями, как не потеряться. Я улыбнулась: научилась кататься на велике, уже будучи подростком, и именно Дж. учил меня.

Все домики здесь – маленькие бунгало с невероятно роскошными садами. Еще здесь, как я заметила, много магазинчиков и платных таксофонов. Странно высокая концентрация дантистов (по крайней мере, я думаю, что это кабинеты дантистов).

Мне нужна шляпа. Через полчаса на воздухе затылок и шею начинает саднить и печь. Я никогда особенно не обгорала, но, с другой стороны, все йоркширское лето состоит из примерно часа прямого солнечного света в год. И хотя время от времени ездить на солнечный пляж – это de rigueur[78] для девушки по вызову, я едва ли делала это достаточно часто, чтобы добиться постоянного загара. К счастью, это туристский сектор, и выбор соломенных шляпок здесь таков, что можно запросто избаловаться.

Когда кто – то из нас дома, мы оставляем двери открытыми, потому что жарко. Заходит Томас. Дверь-экран громко захлопывается за ним с плоским алюминиевым стуком. Я подскакиваю из-за компьютера, за которым снова предавалась мучениям над блогом Этого Парня: следует ли мне послать ему смайлик, многозначительный комментарий или как-то по-другому дать понять, что я все знаю?

– Ой, привет! – говорю я. – Я думала, ты давным-давно собирался прийти. – Томас пожимает плечами. Пунктуальность явно не входит в число его жизненных приоритетов. – Ты собираешься сегодня учить меня испанскому?

Он смеется:

– Ты думать, ты можешь научиться в один день?

– Наверное, нет, – улыбаюсь я. Он берет себе газировку из кухни – пугающе зеленую и, судя по этикетке, долженствующую иметь лимонный вкус.

– Сегодня, – говорит Тома, включая телевизор и садясь на диван Дж., – только смотреть испанское телевидение.

– Ладно, как скажешь, – говорю я. – Что-то конкретное?

– Я пришел, чтобы смотреть спортивную программу. Ты против спорта?

– Не против, – отвечаю я.

Первый урок состоит из просмотра футбола. Который произносится как «футболь». Это может потребовать больше времени, чем я надеялась.

Телефонное сообщение от Этого Парня по стационарному телефону, рано утром. Произвожу вычисления: он звонил около четырех утра по британскому времени. Вздыхаю. Стараюсь не воспринимать это близко к сердцу. Перезваниваю.

Он не спрашивает ни о том, как я добиралась, ни о том, как устроилась. Возможно, оно и к лучшему: кроме «долго» и «прекрасно» мне особенно нечего сказать. Он болтает что-то о друзьях, еще о чем-то. Все это кажется теперь таким далеким.

– Когда тебе удобно звонить? – спрашивает он.

– В середине дня, наверно, – говорю я. – Если для тебя это не слишком поздно.

Не упоминаю о времени его последнего звонка.

– Хорошо, я позвоню тебе завтра, – говорит он.

– Если телефон будет работать, – уточняю я.

– Если будет работать. Я очень скучаю по тебе и люблю тебя, ты же знаешь.

Кладу трубку. «С чего бы столько энтузиазма?» – гадаю я. Должно быть, Сюзи всерьез настаивает на своем эмбарго на трах. Должна признаться, эта мысль вызывает у меня улыбку, хотя я и понимаю, что вряд ли он будет долго обходиться без секса. И, учитывая, какой резерв девушек у него наготове, ему и не придется.