— На корм фиолетовой рустамии плотоядной, – добавила Гермиона, заливаясь краской до самых корней волос. – Рон же пауков боится, вот и взял меня в помощницы.

— И занимались вы этим в десятом часу ночи, ага! Попробовали бы вы скормить эту байку профессору Снеггу, или, хотя бы, МакГонагалл! – усмехнулась Маргарет. – К тому же я что‑то не вижу результата поисков, где пауки‑то? Следовало бы лишить вас баллов, но дежурный учитель сегодня не я, так что считайте, что вам просто несказанно повезло. Штрафа вы избежали…

– …и появились как раз вовремя, чтобы узнать кое‑что интересное, – добавил от себя Гар–ри.

Маргарет продолжила рассказывать о Настоящей книге анимагов, а троица увлечённо слушала.

— Эта книга принадлежала Малфоям, видите, печать с фамильного кольца Люциуса? Пришлось заказать, чтобы её украли. Малфою она уже сослужила службу, мне она сейчас нужнее. И не спрашивайте, кто и как её достал, я её только заказала и купила у Гнуса.

На отпечатке с кольца можно было рассмотреть девиз дома Малфоев: Служба господину – превыше всего.

— Да уж, ренегат чёртов, – обозлился Рон. – Перебежчик! Можно подумать, он кого‑то обманет своим поведением паиньки. Будто кто‑то забудет, что он творил в прошлом году в отделе Тайн в Министерстве. Если ему стёрли часть памяти, то ему можно вернуть этот кусок, допросить его по новой и посадить в Азкабан пожизненно! У него даже девиз выдаёт его с головой!

— Но если эта книга принадлежала Малфою, то он знает, что вы – анимаг, – воскликнула Гермиона.

— Ты права. Он знает, и знал не только это. Давайте‑ка посмотрим.

Они полистали книгу. В сороку могла превращаться только Маргарет Поттер. Про Мелиссу Найтингейл там не было ни слова.

— А что означает этот крестик рядом с именем на две строчки ниже твоего? – поинтересовался Гарри.

— Он стоит напротив фамилий погибших анимагов, книга фиксирует их автоматически.

— Но тогда Малфой знал, что ты жива, – проговорил Гарри задумчиво.

— Знать‑то он, может, и знал, но не догадывался, что Маргарет Поттер и Мелисса Найтингейл – это один и тот же человек.

— Но ведь он грозил рассказать всем какую‑то жуткую тайну, помнишь, тогда, в коридоре, когда я вас подслушал, – возразил Гарри.

— Может, ты и прав, Гарри. Я думаю, что тогда он каким‑то образом узнал, что я наполовину вейла. Одно только это доставило бы мне массу хлопот. Я считаю, что про анимагию он догадался гораздо позже. Помните, моя Сорока–Мэгги чуть не украла у Драко кольцо–змейку? Наверняка он нажаловался отцу, а заодно и рассказал о моих проделках во время конкурса Мисс Хогвартс. Люциус далеко не дурак. Он мог догадаться, что это проделки далеко не сороки. Он заглянул в эту книжечку, нашёл сороку – Маргарет Поттер – и увидел, что ожидаемого крестика нет. Догадаться, что к чему, было проще простого. Помните, вчера, когда гости ещё только съезжались, он сказал мне очередную гадость при всех, назвал Мисс Найтингейл, многозначительно выделяя имя, и добавил: Ведь вас теперь так зовут…. Мне ещё это показалось странным, а через полчаса я и сама узнала всю правду.

— А сведения Малфоя могут быть для тебя опасными? – испугался Гарри.

— Вряд ли. Волан‑де–Морт и так знает, что я жива, а в Министерстве скоро в любом случае узнают, не могу же я вечно от них прятаться. Влетит‑то не мне, я же не по своей воле поменяла себе имя и притворялась другим человеком, проспав предварительно пятнадцать лет. Так что, я думаю, всё обойдётся. Кстати, о Малфое–старшем. Он ведь и сам незарегистрированный анимаг. Кто угадает, в кого он превращается?

Гарри напряг голову, но умные мысли его решительно проигнорировали, впрочем – как обычно.

— В филина! – воскликнула довольная собой Гермиона.

— Молодец, девочка! У тебя воистину светлая голова, далеко пойдёшь! – похвалила её Маргарет. – Он сам принёс сыну кольцо Волана‑де–Морта. – Непонятно, правда, зачем понадобилось убивать настоящего филина Драко… Допустим, Малфой–старший не доверил такую ценную вещь, как кольцо Слизерина, птице, но Люциус мог бы просто подержать птицу дома… Ага, поняла!

— А он что, лично не мог дать его сыну? – перебил её Гарри.

— Нет, Гарри, не мог. А вдруг бы Драко проболтался? Он же любит хвалиться. Или ему бы дали сыворотку правды, если бы что‑то пошло наперекосяк. Он выдал бы отца, а Малфой–старший весьма ценен, потому что он до сих пор вхож в Министерство. А так Драко ничего не знал. Кольцо принёс якобы его филин, он был нужен для того, чтобы у самого Драко не возникло никаких подозрений. Посылку, отправленную с чужой совой он мог и не открыть. А так он решил, что кольцо прислал его отец. Потом выяснилось, что филин был другой, а настоящий к тому времени был уже убит. Значит, посылку послал кто‑то другой, не отец Драко. Получается, что Люциус Малфой ни при чём! Это не он передал сыну кольцо Волана‑де–Морта! Мало ли, кто в таком случае мог его прислать. Волан‑де–Морт очень умный, он всё рассчитал. Он использовал Люциуса, не подставляя его под удар. Он же не знал, что я заполучу этот справочник и докопаюсь до правды.

— Но это же значит, что Люциус Малфой явный сообщник Сами–Знаете–Кого! Он теперь не отвертится! – воодушевился Рон.

— Ага, Рон, мечтать! – спустил его с небес на землю Гарри. – Как ты докажешь, что это именно он принёс Драко кольцо? Мало ли филинов на свете? Официально‑то он анимагом вообще не является. Ух, как это удобно… незарегистрированный анимаг.

— Да, удобно. А помните того дикого гриндилоу, который укусил гиппокампуса и чуть не убил Драко? Открываем нашу книжку–подсказку и находим: единственный гриндилоу – Мальвазиус Крэбб! Не случайно комиссия по уничтожению магических существ никого не нашла спустя сутки. Крэбб сделал своё дело, но провалил задание. Он должен был убить Драко.

— Как? За что? – не поверили своим ушам Гарри, Рон и Гермиона.

— Малфой же своё задание не выполнил, а осечек и ошибок Волан‑де–Морт не прощает. Драко не настолько ценен, чтобы оставлять его в живых. Чтобы сохранить свой дьявольский план в тайне, Волан‑де–Морт вынес смертный приговор бесполезному Драко, который не сумел оказать даже одноразовую услугу. И вместе с тем Малфой же не клинический идиот, он должен был догадаться, что происходит что‑то странное, и что кто‑то управляет им с помощью кольца. Он мог проговориться или сказать правду под действием сыворотки. Для Волана‑де–Морта же как никогда важна была полная конфиденциальность и эффект неожиданности. Никто бы и глазом моргнуть не успел бы, как мы с тобой оказались бы в его власти, если бы не осечка.

— А откуда вы знаете, что Драко должен был умереть?

— Помните, я недавно ездила по делам в Лондон? Вернее, ездила не я, а Живодёриха. Чёрные колдуны, приспешники Волана‑де–Морта и сочувствующие им тоже страсть как любят посплетничать. В отвратительной лавчонке Гробнуса Лоджа, что в Лютном переулке, вечно трутся всякие подозрительные личности. Две страхолюдные ведьмы – Сервента и Дезидерия – при мне перемывали косточки Люциусу Малфою: мол публично он всячески открещивается от Тёмного Лорда, бережёт насквозь мокрую репутацию, а его сыночек Драко при этом замечен в порочащих его связях и является чуть ли не правой рукой Волана‑де–Морта в Хогвартсе. Эти две кумушки и посвятили свою провинциальную приятельницу Живодёриху в планы Сами–Знаете–Кого относительно не справившегося с заданием Малфоя–младшего. Правда, не думаю, что Тёмный Лорд лично посвящал этих двух страшил в свои замыслы, но земля слухами полнится. Дыма без огня не бывает.

— А почему Волан‑де–Морт приказал стрекозе подбросить Драко записку с указанием передать мне кольцо? Он что – не мог ему этого внушить? Так было бы гораздо проще.

— По той же самой причине, по которой он должен был умереть. Юный Малфой не такой дурак. Он понял бы, что кто‑то копается у него в голове. А вдруг он пошёл бы с этим не к отцу, а к Дамблдору? Так вся затея сорвалась бы. Или, если бы всё раскрылось, Драко под сывороткой правды сознался бы о голосе в голове, который мог принадлежать только Тёмному Лорду. Так сразу будет ясно, кто подсунул тебе кольцо. Про записку же Драко ничего знать не мог. Почерк незнакомый – на Прорицание он никогда не ходил. Да он вообще записку всерьёз не принял, посчитав её чьей‑то глупой шуткой. Прямых доказательств участия Волана‑де–Морта нет было. Пока мы разбирались бы, что да как, тут нам с тобой и крышка.