— Ч–Чарли, можно тебя на минутку… – сказала она, невольно заикаясь.
Они отошли, встав под самой балюстрадой, чтобы остальные не могли их слышать, и стали тихо говорить. Гарри и Рону было их отлично видно, но почти не слышно из‑за гула, царящего в холле. До них долетали лишь обрывки фраз, поглощаемые шумом толпы. Мисс Найтингейл отчаянно жестикулировала, а у Чарли был очень виноватый вид.
— Что ты наделал… кому ты подлил в последний раз… На Вечере Встречи Выпускников?
— Я не думал… раньше не получалось… Просто шутка!
Гарри и Рон судорожно зашарили по карманам в поисках ушек–подслушек, чтобы не пропустить что‑нибудь важное и, выудив их наконец, спустили кончики вниз. Слышно стало гораздо лучше.
— Кому? Кому из них ты подлил неготовое ещё зелье? Биллу, Люпину, Снеггу, Малфою, да? Себе тоже? Отвечай! Не молчи! – Мелисса была явно на взводе.
— Ну да… всем нам… И ещё тому прихвостню Ты–Знаешь–Кого, крысёнышу Петтигрю. Раньше твоё варево никогда не срабатывало. А тут я подумал – а вдруг дело во мне? Вдруг это на меня оно не действует, потому что я рыжий, или потому что родился в ноябре в год козы… Да мало ли, почему ещё! С этими волшебными экспериментальными зельями никогда ни в чём нельзя быть уверенным… Ну, я и подлил немного тем, кто сидел поблизости, просто так, в шутку… Помнишь, тогда все те, кто опоздал, сидели за одним столом. Я незаметно подлил зелье в вино, у меня была с собой бутылочка. Ты же вино не пила, а все остальные пили, вот всем и досталось. Да я это просто так сделал… Я же не знал, что на этот раз оно сработает!
— Я не понимаю… Не понимаю, отчего же оно подействовало?.. Оно же должно было повлиять лишь на того человека, которому я бы по–настоящему нравилась… Оно первоначально должно было работать по этому принципу. Как же так, почему оно подействовало на всех? Почему… Я не понимаю…
— А тебе никогда не приходило в голову, что тебя все любят?! – зло отозвался Чарли. – Тебя просто невозможно не любить! К тебе все тянуться как к солнышку! Ты обладаешь огромной способностью нравиться! Неужели ты за всю жизнь не поняла, как ты действуешь на людей? Окружающие сразу же начинаются ссориться за твоё внимание и ревновать тебя друг к другу! Не удивительно, что тебя выжили из Министерства, они просто не могли решить, в какой отдел тебя отправить, чтобы ты своим присутствием не стопорила всю работу. Тебя и отправили к моему отцу, потому что там ты всё время была на выездах, не смущая окружающих сотрудников своим присутствием! Да тебя же и так все любят, и без всякого дурацкого напитка!!! Этому нельзя противостоять! Дошло наконец!!!
— О–О-О… НЕ–Е-Е–Т… – простонала Мелисса сквозь стиснутые зубы. – Я ЖЕ НАПОЛОВИНУ ВЕЙЛА!!!
— Ты… КТО–О-О? – не поверил своим ушам Чарли.
— Тебе не послышалось.
— Но… но почему я не знал?
— Никто не знал! Я сама не знала! Мама сказала, только когда мне исполнилось пятнадцать. Родители скрывали от меня, чтобы я не чувствовала себя изгоем, обособленно…
— Понятно… И что же теперь со всеми ними делать? – Чарли кивнул на мужчин, стоящих поодаль и враждебно смотрящих друг на друга.
— Ты хотел сказать что со всеми нами делать? – рассерженно поправила его Мелисса. – Не знаю, что делать, ты эту кашу заварил, тебе её и расхлёбывать… Ладно, у меня есть два новых почти готовых зелья, Один шаг и Антивейла. Они обладают обратным действием. Я целый год проводила опыты и…
— На ком же ты их ставила?
— На профессоре Снегге.
— Ага! Я так и знал! – ревниво воскликнул Чарли. – Я всегда знал, что он к тебе неравнодушен! Не зря ты всегда была его любимой ученицей, не зря! Никогда не забуду тот нагоняй, который он нам устроил, застукав под лестницей, настоящая сцена ревности!
— Да что ты, Чарли, что ты такое говоришь? Он же обвинил нас в нарушении дисциплины, школьных правил и тому подобной ерунде… — хваталась она за соломинку, переживая за чужую репутацию.
— А с чего он по–твоему на меня так взъелся потом? Я же по всем предметам высший балл получил на Тритонах, кроме Зельеварения, и всё из‑за того случая. Он же мне житья потом не давал! И всё из‑за тебя!
— О–о-о… Я с вами с ума сойду… – простонала Мелисса.
Гарри с Роном сидели, словно громом поражённые. У Гарри мысли в голове крутились с огромной скоростью.
Так вот, почему Снегг как приклеенный ходит за Мелиссой хвостом! Он не столько её охраняет, сколько по уши в неё влюблён! Наши самые нелепые догадки оказались правильными с самого начала… – Гарри вдруг отчётливо вспомнил тот день, когда на одном из первых занятий Снегг посмотрел в глаза сбежавшему притендусу, и тот превратился в девушку лет пятнадцати в мантии Слизерина. – Да ведь это же и была Мелисса! Тёмненькая, потому что тогда она ещё волосы, видимо, не красила. Вот, почему Мисс Найтингейл и не дала нам её как следует рассмотреть! Это же была она сама! Она не хотела, чтобы кто‑нибудь из нас знал об этой слабости Снегга! – Гарри старался сосредоточиться и вспомнить девушку получше, но в его памяти настойчиво всплывал чей‑то ещё образ, вытесняющий образ Мелиссы. Но чей же, чей?
Тем временем Мелисса и Чарли начали о чём‑то спорить:
— Что значит, ты не согласен? Всё я правильно говорю, всё по–честному, всё законно. Ты же рисковал жизнью, когда пил то варево. А если бы в ходе экспериментов ты отравился? Ты же мог запросто умереть! Нет, я настаиваю, чтобы ты взял половину денег. Там много, а будет ещё больше! Подумай о своей семье, вам они нужнее!
Чарли возмущался, говоря, что его заслуги в изобретении Тристана и Изольды нет, но Мелисса упрямо стояла на своём, не слушая его возражения.
— Всё, Чарли, договорились, по рукам! – Она схватила Чарли за руку, чтобы пожать её в знак его согласия поделить деньги от продажи любовного напитка пополам, и прямо подскочила на месте. – Чарли! Что у тебя с руками? – Руки Чарли были покрыты застарелыми шрамами от ожогов.
— Мел, я ведь с драконами работаю, а не с флоббер–червями, – усмехнулся Чарли снисходительно.
— Идём сейчас же! Я обработаю твои ожоги Антишрамовой жидкостью, у меня как раз есть немного.
— Да что ты, не стоит беспокоиться… – начал отнекиваться Чарли, но Мелисса его не слу–шала. Она уже тащила его за руку по направлению к лестнице.
На лестнице произошла заминка, потому что навстречу Чарли и Мелиссе попались Фред и Джордж. Пройти мимо Мисс Найтингейл просто так для них было бы просто преступлением. При виде неё они изобразили глубокий обморок и смерть от разбитого сердца, шутовски кланяясь, приседая и делая книксены при этом. Чарли закатил глаза, догадываясь, что сейчас произойдёт.
— Когда я увидел вас, я понял, что вы совершенство… – паясничал Фред.
— И ни один из ныне живущих не достоин вас! – вторил ему Джордж.
– …кроме меня! – закончил свою пылкую речь Фред. – Я положу к вашим ногам весь мир!
— А я подарю вам вселенную, или, хотя бы, свою комнатку в Норе – это моя скромная обитель, вернее, обиталище!
— Я сделаю вас счастливой!
— А я озолочу, продавая изобретённую вами кучку из растопленного шоколада! Только ответьте на моё чувство, умоляю, я на грани… – И Фред, или это был Джордж, картинно растянулся у её ног, делая вид, что целует её ботинки.
Мелисса недоумённо смотрела на этот спектакль, а потом искренне расхохоталась.
— Близнецы Уизли?! – догадалась она. – Уже наслышана…
— Мы надеемся, что только благоприятные вести достигли ваших нежных ушек.
— Да уж…
— Я держу ваш портрет, вырезанный из Пророка, под подушкой…
— А я – у самого сердца. Он и сейчас со мной! – Джордж картинным жестом извлёк изрядно потрёпанную газетную вырезку из летнего Пророка из‑за пазухи. – Могу я попросить ваш автограф?
— Нет, мне первому, мне! У меня больше фотографий, к тому же я начал их раньше собирать…
— Что ж, я их вам подпишу, но при условии, что вы не переманите мою подпись на чек с указанной там кругленькой суммой, чтобы получить потом по нему деньги в банке, сняв их с моего счёта!
