Он испытывает чувство вины, потому что ничего никому не сказал. Находясь за тысячу километров от трагедии, он наблюдает за тем, как убирают трупы, и думает, что совершил огромную ошибку, промолчав и не предупредив власти. Время было напрасно потеряно на поиски справочника улиц Парижа, чтобы убедиться в существовании площади под названием Лашамбоди. Его успокаивает только одно: даже если бы он сообщил о своем откровении, ему бы все равно не поверили и все эти люди все равно бы погибли.
Через полтора года, тоже на рассвете, он видит (за десятые доли секунды и под трубные звуки), как страшная эпидемия опустошает в несколько недель какую-то страну (как ему кажется, дело происходит где-то в Азии), определить которую ему не удается. Сын пророка немедленно сообщает об этом в министерство здравоохранения, чтобы не повторить своей ошибки, допущенной перед землетрясением в Париже. Он рассказывает работникам министерства о жизни своего отца, о том, как он сам заранее узнал о землетрясении в Париже: кается в своем молчании, из-за которого произошла эта трагедия. Его благодарят, обещают записать предоставленные данные, но он знает, что от него просто хотят отделаться, потому что в глубине души никто ему не верит.
Ровно через неделю все газеты говорят исключительно об уровне смертности в Лаосе и Камбодже. Девяносто процентов населения Лаоса и двадцать процентов камбоджийцев уже умерли. К тому времени, когда, спустя несколько месяцев, эпидемию удается остановить, Лаос, Камбоджа и половина Таиланда опустошены.
Еще через год он просыпается на рассвете и (опять за десятые доли секунды и под знакомые трубные звуки) видит, как где-то разбивается школьный автобус. Ему известно, о какой школе идет речь, потому что ее название было написано большими печатными буквами на листе за ветровым стеклом. Он бежит туда, отыскивает директора и описывает ему свое видение: автобус, шоссе, поворот и овраг. На директора его слова производят сильное впечатление, потому что маршрут школьного автобуса действительно проходит по указанному им шоссе и там есть поворот, после которого начинается большой овраг. Директор вызывает шофера, чтобы объяснить ему ситуацию. Увидев его, сын пророка (который отныне сам по праву может называться пророком) вскрикивает. Именно этого человека он видел за рулем автобуса в момент аварии. Директор школы находится под большим впечатлением от услышанного и благодарит нашего героя. Но когда именно произойдет крушение? Пророк не может назвать точное время. Директор школы принимает решение: в течение некоторого времени автобус будет следовать по запасному маршруту, а постоянного водителя заменят другим.
На протяжении двух месяцев обещанной аварии не случается, и старый водитель снова занимает свое место за рулем автобуса, но на всякий случай ездит по запасному маршруту. Через полгода, когда становится невозможно и далее пользоваться более длинным и дорогим маршрутом, он решает снова ездить по прежней дороге. Приближаясь к повороту перед оврагом, шофер всегда принимает все меры предосторожности. На протяжении недель, а затем и месяцев все идет прекрасно. В самом начале июня автобус разбивается.
Кое-кто уже смотрит на пророка косо, словно он — виновник несчастья. А однажды вечером полиции приходится вмешаться, чтобы не допустить суда Линча над ним со стороны родственников погибших школьников. Пророк терпеливо объясняет: они путают предсказание события и ответственность за него. Директор школы становится на его сторону, испытывая смутное и неоправданное чувство вины. Что он мог поделать? Окончательно изменить маршрут? Несправедливо уволить шофера? Ничто с точностью не указывало на то, что крушение должно было произойти неизбежно.
Пророк скрывается. Когда через несколько месяцев на рассвете трубы и яркое сияние предвещают ему, что самолет компании «Бритиш Эйрвейз», следующий рейсом пять тысяч триста девяносто семь из Барселоны в Бирмингем, разобьется, он решает ничего никому не говорить. Сколько бы ни старались предотвратить катастрофу, она все равно случится. Если он предупредит о ней, то после катастрофы все подумают, что в некоторой степени он ответственен за нее. А если ничего не говорить, то никто ни в чем обвинять его не будет. Однако ему тяжело молчать, зная о грядущей беде, тем более что на этот раз выход из положения кажется ему несложным. Если самолет, который должен разбиться, выполняет рейс Барселона — Бирмингем номер пять тысяч триста девяносто семь, то стоит только сменить его на какой-нибудь другой, который не используется в данное время (например, рейс семь тысяч шестьсот двенадцать), и все будет в порядке. Но можно ли, однако, помешать предсказанию сбыться? Мысль о том, что можно избежать многих жертв, просто изменив номер рейса, не дает ему уснуть. Если бы в авиакомпании захотели его выслушать, все было бы хорошо. Он обращается к ее представителям, рассказывает им всю историю своих пророчеств и описывает видение, связанное с рейсом пять тысяч триста девяносто семь. В дирекции авиакомпании его принимают любезно, но объясняют, что если бы они обращали внимание на всех граждан, которые сообщают о своих предчувствиях относительно крушения того или иного самолета, то вообще не смогли бы никуда летать. Вот уже много лет, как они приняли решение принципиально не принимать во внимание подобные заявления.
Желая оставить хоть какое-то свидетельство, пророк делает заявление (материал публикует желтая газета, только ее редактор обратил на него внимание), рассказывает о собственном опыте, о жизни отца и о том, как в ответ на его предупреждение о катастрофе самолета, следующего рейсом пять тысяч триста девяносто семь из Барселоны в Бирмингем, авиакомпания не пожелала принять мер. Газета, у которой очень мало средств, публикует эту новость (на левой полосе в нижнем углу) и представляет пророка полусумасшедшим юродивым. Когда через три дня самолет действительно разбивается, к нему приходит признание. Теперь все глаза устремлены на него, а все упреки направлены в адрес авиакомпании. Как она могла отвергнуть такое ясное предсказание, ведь катастрофы так легко было избежать! Газеты, которые нисколько не заинтересовались его способностями, когда он предрекал катастрофу рейса пять тысяч триста девяносто семь, сейчас наперебой просят у него интервью. Все они заканчиваются вопросом: не может ли он предсказать что-нибудь еще? Один журналист из второй по значению в стране газеты издевается над тем, что наш герой упорно говорит о пророчествах, хотя на самом деле речь идет о простых предсказаниях. Пророчество подразумевает нечто более возвышенное, судьбоносное. Пророк настаивает на том, что являемые ему события не нуждаются в разделении их на категории или раскладывании по полочкам. Каков бы ни был характер открывшегося ему события — глобальный или узкий, это не умаляло его роли: самое главное состояло в том, что ему даны были откровения о грядущих событиях. Более того, возможно, его отец за всю свою жизнь не смог вспомнить свои откровения как раз потому, что упрямо искал в них мировое значение, спасительный для человечества смысл.
Слава пророка настолько укрепляется, что, когда он получает следующее откровение (судно, совершающее рождественский круиз по островам Эгейского моря, затонет), власти решают поверить ему. Они не меняют маршрут круиза, но судно отправляется в плавание без пассажиров. И когда судно действительно тонет, это событие освещается всеми телеканалами, которые снимают подробности кораблекрушения и спасения команды при помощи вертолетов, которые специально сопровождали судно. Сразу после этого пророк предрекает новую войну между двумя странами Южной Америки, но даже самые влиятельные в мире организации оказываются неспособными остановить конфликт, и война разражается. Он предсказывает цунами, которое наносит ущерб Чили, Гавайским островам и Японии. Заявляет о грядущем столкновении поездов недалеко от Болоньи, о скоропостижной смерти короля Норвегии. Когда он предрекает возникновение вулкана на острове Мескала, расположенном на озере Чапала[64], власти быстро эвакуируют жителей, и жертв среди населения удается практически полностью избежать, хотя все близлежащие селения оказываются погребенными под лавой. К этому времени его просят предсказывать самые разнообразные явления: будет ли выбранный день удачным для проведения выборов, является ли такое-то место удобным для строительства аэропорта и что готовит будущее этому новому премьер-министру. Ему кажется, что с ним обращаются как с гадалкой. На улице его иногда останавливают, чтобы спросить, какая погода будет в выходные или какой номер выпадет в ближайшем тираже лотереи. Ему приходится снова и снова объяснять, что он ничего не знает о множестве разных вещей и событий и может предсказывать только то, о чем ему дается откровение. Это разочаровывает журналистов, которые уже хотели получать от него предсказания по заказу.
