Не проходит и пяти минут, как кто-то стучит в дверь. Бедняга встает с дивана и идет открывать. На площадке стоят двое пожарных: один из них настолько толст, что второй по сравнению с ним кажется худым, хотя на самом деле таковым не является. Оба задыхаются. Чрезвычайно толстый пожарный вытирает пот со лба носовым платком, потом складывает его, тяжело отдувается и говорит таким тоном, словно укоряет жильца:

— У вас лифт испорчен.

Второй пожарный делает шаг вперед.

— Добрый вечер. Это восьмой этаж, вторая квартира? — Наш герой утвердительно кивает. — Мы должны составить акт, чтобы обосновать наш выезд. Несколько минут тому назад на подоконнике стоял человек и собирался броситься вниз. Кто это был?

— Да нет, никто не собирался прыгать вниз. Я вам все объясню.

Сейчас, когда пришли пожарные, лестничная площадка существует. История повторяется: если рядом с ним появляется еще кто-нибудь, лестничная площадка оказывается на своем месте. Но если он в одиночку хочет выйти из квартиры, она исчезает и на ее месте он всегда обнаруживает собственную прихожую. По другую сторону лестничной площадки видна приоткрытая дверь квартиры его соседки (женщина занята тем, что поправляет картины на стене прихожей); створка раскрыта совсем немного, всего на несколько сантиметров, — вполне достаточно, чтобы все услышать и разглядеть. Наш герой приглашает пожарных зайти в квартиру и, закрывая свою дверь, видит, что соседка захлопывает свою. А что будет, если выйти из квартиры сейчас, когда пожарные уже внутри? Окажется ли он снова в своей прихожей или попадет на лестничную площадку? Чтобы провести этот опыт, хозяин квартиры извиняется перед пожарными, оставляет их в гостиной, и — так и есть — выйдя, он входит еще раз в прихожую и захлопывает за собой дверь резким движением. Но из этой новой прихожей ему уже не видно пожарных. Он заглядывает в столовую — их нет и там. Наш герой открывает бар и наливает себе рюмку; потом садится и снова включает телевизор.

Через двадцать минут раздается звонок в дверь. Это пришли еще трое пожарных.

— Добрый вечер. Извините за беспокойство. Два наших товарища поднялись в вашу квартиру уже довольно давно, чтобы составить акт, и почему-то не спускаются.

— Они уже давно ушли.

— Мы их ждали внизу, но они не вернулись. — Пожарный, с усами огромного размера, который произносит эти слова, в свою очередь раскрывает папку, чтобы составить новый акт.

Наш герой приглашает их пройти внутрь и видит приоткрытую дверь соседкиной квартиры. Переступая через порог, пожарники один за другим снимают свои каски. Те, которые приходили раньше, тоже так поступали? Он не обратил на это внимания. Пожарный с огромными усами спрашивает его, действительно ли двое пожарных заходили в его квартиру. Наш герой утвердительно кивает. Пожарный просит описать их. Хозяин квартиры не знает точно, что ему сказать. Их вид его не слишком-то интересовал.

— Это вопрос формальный. Мы должны убедиться в том, что описание физических характеристик людей, которые к вам заходили, соответствует внешности наших товарищей.

Через полуоткрытую дверь наш герой видит, что соседка по-прежнему наблюдает за ним из своей прихожей, делая вид, что надраивает позолоченную рамку дверного глазка. Он жестом просит ее не закрывать свою дверь и обращается к пожарным:

— Извините, мне нужно срочно отлучиться. Я сейчас же вернусь.

Наш герой выходит из квартиры, осторожно закрывает за собой дверь и под защитой соседкиного взгляда (так ему кажется), который не позволяет лестнице превратиться в прихожую, пересекает лестничную площадку. Соседка открывает дверь. Он спрашивает, нельзя ли ему провести один опыт. Женщина приглашает его зайти, и он оказывается в ее квартире. Не разрешит ли она ему на одну минутку выйти через окно? Соседка, крайне заинтригованная происходящим, говорит, что он может делать все, что ему будет угодно.

— Как мне показалось, у вас в квартире полно пожарных, — сообщает она, поднося ему трехступенчатую лестницу. Соседкин сын немедленно перестает делать уроки, засовывает в рот карандаш и начинает наблюдать за ними. Мужчина улыбается, утвердительно кивает головой и вылезает в окно. Прижимаясь спиной к стене, он медленно шагает по карнизу, пока не оказывается перед окном своей квартиры. Люди в толпе на улице снова показывают на него пальцами. Подойдя к своему окну, наш герой вытягивает голову, заглядывает внутрь и видит пожарных с касками в руках. Они переглядываются между собой и время от времени косятся на дверь, ожидая его возвращения. Толпа на улице, которая значительно уменьшилась с момента его последнего появления, опять начинает расти. Соседка выглядывает в окно. Мужчина медленно идет по карнизу обратно.

— Все в полном порядке.

Он приседает на корточки, спрыгивает на пол и благодарит женщину. Они направляются в прихожую. На лестничной площадке (его предположение подтверждается: если кто-нибудь находится рядом с ним, она не превращается в прихожую) мужчина снова благодарит ее и, пользуясь тем, что соседка еще не закрыла дверь, не возвращается в свою квартиру, а бежит по лестнице вниз. Наш герой спускается в холл и выходит на улицу. Дует холодный ветер, он подхватывает обрывки газет, которые кружат почти над самой землей, а потом прижимаются к скамейкам, мусорным ящикам и ногам прохожих. Мужчина подходит к толпе, которая смотрит на окна его квартиры, и присоединяется к ней.

Проходит полчаса, но пожарные, поднявшиеся по лестнице, все еще не спускаются. Один из двух пожарных, которые оставались в машине, идет за ними. Проходит несколько минут. Мигалка беззвучно вращается на крыше машины. Пожарный, оставшийся в одиночестве, чувствует себя усталым и мечтает поскорее оказаться дома. Сегодня у них на ужин овощи и рыба в панировке. Он бы надел домашние тапочки и свой темно-красный свитер, а после ужина они бы с женой стали обсуждать, как им развлечься. Через десять минут трое пожарных, которые поднялись наверх за первыми двумя, показываются в дверях подъезда в сопровождении товарища, зашедшего в дом последним. Первые два, однако, бесследно исчезли. Не дожидаясь, пока пожарные подойдут к машине, наш герой осторожно удаляется, боясь, что его опознают; он испытывает чувство вины, которое кажется ему совершенно необоснованным.

Чрезвычайно толстый пожарник закрывает книгу, громко пыхтит, возвращает ее на журнальный столик, который стоит напротив дивана, и кладет на него ноги. Тот, который по сравнению с ним выглядит худым, снова поправляет цветы в вазе, стоящей на шкафу с баром. Он отступает на пару шагов, смотрит на букет, потом вновь подходит поближе и поправляет их еще раз.

— Этот тип не вернется. По-моему, надо уходить.

— Нам спешить некуда. Давай хоть дух переведем. Уж лучше сидеть здесь, чем ехать назад в казарму, а через пять минут опять нестись куда-то сломя голову. Налей-ка мне еще один стаканчик виски.

— Если мы выпьем еще, то это будет заметно.

— Ну и что с того? Он уже, наверное, минут сорок где-то гуляет. По крайней мере, пусть угостит нас виски. Я пошел на кухню, еще льда принесу.

Чрезвычайно толстый пожарный поднимается и идет на кухню.

— Слушай, нам правда пора идти. Мне до лампочки, куда он запропастился, — говорит тонкий. — Давай составим акт, и вперед.

— Чем дольше мы тут ждем, тем больше вероятность того, что лифт починят. Это ведь восьмой этаж плюс бельэтаж. — Толстый возвращается из кухни с двумя стаканами, полными льда. Тонкий готов уже сказать, что им давно пора идти вниз, как вдруг видит в окно, что пожарная машина начинает разворачиваться.

— Они уезжают!

Толстяк бросается к окну. Оба наблюдают за тем, как пожарная машина с непрерывно вращающейся мигалкой действительно уезжает. Толпа постепенно расходится. Пожарные в спешке хватают свои каски, выбегают из квартиры и нажимают на кнопку лифта в надежде, что за время их пребывания в квартире его уже починили. Убедившись в обратном, они начинают спускаться по лестнице.