Несмотря на то что губы сеньора А. перестали двигаться, И. явственно услышал продолжение реплики: «Он, конечно, обрадуется. Другие всю жизнь клянчат повысить им зарплату, а этот сразу всего добился. Такие сухари всегда пробиваются». И. совершенно отчетливо слышал голос начальника отдела кадров, но не удивлялся тому, что его губы оставались неподвижными, потому что такое в последнее время с ним случалось постоянно. Он не придавал этому явлению большого значения, считая его плодом своей фантазии. Ему казалось, что он просто бессознательно начал играть в отгадывание мыслей людей, с которыми встречался взглядом. И. не знал точно, когда все это началось. Несколько лет тому назад, чтобы не скучать в метро, он развлекался тем, что представлял себе, о чем думает то безмолвное лицо, которое оказалось в вагоне напротив него. Тот факт, что мысли, прочитанные им в мозгу своих собеседников, всегда (за исключением случаев принятого в обществе лицемерия) совпадали со словами, которые они затем произносили, пока еще не навел его на мысль о том, что речь уже не шла об игре: он неизбежно и независимо от собственного желания слышал мысли тех, с кем встречался. Как раз сегодня утром он услышал, как клиент, входивший в магазин, собирался посмотреть «черные брюки, которые висят на витрине справа». И действительно, покупатель попросил показать ему «черные брюки, которые висят на витрине справа».

— Я хотел сообщить вам, что наше предприятие считает целесообразным повысить вам зарплату.

И. был потрясен. Случай повторился: ничто не предвещало повышения зарплаты, однако он об этом узнал заранее. Сеньор А. решил, что, услышав новость, И. не в состоянии произнести ни слова от удивления, но на самом деле тот онемел по другой причине: бедняга узнал новость раньше, чем ему ее сообщили. «И почему этот обормот никак не реагирует?» — думал сеньор А.

— Я очень вам благодарен, — отозвался наконец И.

— Мы сочли, что сейчас, когда предприятие преодолело экономические трудности прошлого года, ваше постоянное усердие дает вам право получить прибавку к зарплате, пусть даже и очень незначительную. И если я говорю о незначительной прибавке, то это потому, что, хотя мы и справились с основными проблемами, кризис по-прежнему имеет место и только путем совместных усилий нам удастся забыть о нем через несколько лет.

И. изобразил на лице радость: ему показалось, что именно этого от него ожидало начальство. По натуре он был человеком немногословным и, не зная, как продолжить этот разговор, повторил слова благодарности.

— Ну вот и все. Наше предприятие возлагает на вас большие надежды. Мы надеемся, что эта прибавка к жалованью послужит вам новым стимулом к тому, чтобы еще усерднее выполнять свою каждодневную работу. Вы молоды и можете здесь далеко пойти.

Возле кофейного автомата И. снова встретил О., который на этот раз был один. Прежде чем кто-нибудь из них успел открыть рот, И. успел прочитать, словно сквозь туман, мысли О.: «Не стрельнуть ли монетку у этого подлипалы?»

— У тебя не найдется мелочи для автомата? — произнес О.

И. поднес правую руку ко лбу и закрыл глаза. Конечно, в том, что человек, стоящий перед кофейным автоматом, просит у тебя монетку, чтобы выпить кофе, не было ничего удивительного. Ну а раньше, в кабинете сеньора А., как ему удалось узнать о повышении зарплаты до того, как начальник сказал ему об этом? И. понимал, что речь тут не о простой догадливости. Его сообразительностью нельзя было объяснить, каким образом с тех пор, как это началось, за последние пять или шесть дней попадание в точку было стопроцентным. Эти неясные голоса в его мозгу были не чем иным, как эхом мыслей других людей, которые беспрепятственно отдавались в его голове. Они не являлись плодом его интуиции или предположений, а действительно были мыслями других. Как ему удавалось проникать в их сознание? Может быть, он — и не человек вовсе? Что дает ему эта странная способность и перевесят ли преимущества, которые она ему предоставляет, связанные с ней хлопоты. Быть обреченным всегда знать, что думают окружающие… В качестве подтверждения своих мыслей И. снова услышал мысли О.: «Говоришь с ним, а он тебя даже не слушает. Я ему задал вопрос, а этот идиот даже не отвечает. Ему бы только перед начальством выслужиться. Интересно, что он предложил А.? Сколько часов он готов работать без оплаты сверхурочно?» И. посмотрел на него:

— Что ты говоришь?

— Я спросил, нет ли у тебя мелочи для автомата.

И. пошарил в кармане и не нашел ни одной монетки.

— Нет, — сказал он.

«Нет? Так я тебе и поверил; просто ты жмот и поэтому говоришь, что нет», — услышал И. мысли О. Ему было страшно. История с покупателем черных брюк, висевших на витрине справа, повторялась теперь постоянно. Прежде чем клиент открывал рот, И. уже знал, что он попросит. Знал он и все мысли своих коллег о себе самом и других сотрудниках, о работе, друзьях, об их самых сокровенных планах. Он постепенно расплетал паутину ненависти, зависти, любви и непонимания, которая опутывала окружавших его людей. Когда заведующий секцией подзывал его из-за своего прилавка, он заранее знал, о чем тот его попросит. Иногда, предвосхищая просьбу начальника (и к великому его удивлению), И. являлся на зов с рубашкой, чековой книжкой или коробкой, которые тот лишь собирался потребовать.

Как часто бывало в выходные, в воскресенье вечером он встретился с Е. Однако на сей раз после похода в кино и прогулки И. впервые оказался способен на решительные действия, не боясь получить отказ, потому что знал, что мысленно Е. так же сгорала от желания, как и он сам.

Он начал пользоваться своим даром. После того воскресенья с Е. (и других подобных ему воскресений) однажды в четверг в октябре он сумел прочитать послание, таившееся за внешне не более чем вежливой улыбкой одной покупательницы, и решил не упускать эту возможность. И не упустил ее точно так же, как и другие подобные возможности, которые ему представлялись, пока он стоял за прилавком.

В конце октября он попросил заведующего секцией выслушать его и разоблачил перед ним хитроумную уловку, к которой прибегала их кассирша, чтобы не регистрировать в кассе наиболее крупные покупки и иметь, таким образом, возможность присваивать себе эти деньги абсолютно безнаказанно. Ближе к Рождеству он доложил начальнику отдела кадров, что заведующий его секцией передает информацию о новых разработках моделей одежды на следующий осенне-зимний сезон (а также о поставщиках тканей для их мастерских) конкурировавшему с ними крупному магазину, который открылся недавно и стремился завоевать себе имя, копируя их стиль. В июне И. уже занимал должность заведующего секцией и неусыпно следил за своими подчиненными. Он знал, кто его ненавидел, кто презирал и кто ценил. Ему удавалось выявлять продавцов, которые отлынивали от работы, и тех, кто ходил в туалет только для того, чтобы устроить себе передышку, и тех, кто собирался вынести из магазина пальто. Он перевел О. на склад, определив ему самое скверное место. Одна портниха, которую И. уволил после того, как она просидела на бюллетене целую неделю, не будучи больной, сказала ему, забирая свои вещи, оставшиеся у нее в тумбочке:

— Кажется, что вы читаете наши мысли.

Благодаря своей способности он сумел разыграть хитрую комбинацию с повышениями и изгнаниями, которая позволила ему в сентябре самому стать начальником отдела кадров. В то утро, когда И. должен был занять новую должность, он чувствовал себя особенно счастливым. Ему наконец-то удастся познакомиться с сеньором У., директором предприятия, которого он до этого только пару раз видел издалека. А потом его представят административному совету, и ничто не сможет остановить его, как только он узнает одного за другим всех его членов. Ему откроются все их благородные и подлые черты, все их секреты. У них не будет оснований темнить, потому что как директор, так и административный совет должны испытывать благодарность к человеку, который сумел вовремя нарушить планы сеньора А., начальника отдела кадров, замышлявшего расхищение собственности предприятия.