– Всего одна стандартная порция, на одного человека, – ответил Чен Мо.

– Как бы, реально… – задумчиво произнесла Бемо. – Но лучше обсудить это вместе с Омадом и Лейлой. Они очень удачно подошли, да!

– Омад! Лейла! – Завопил Сефал на весь ангар. – Двигайте сюда, дело есть!

Красный комбриг задумчиво свел пальцы и повернулся к Кайемао Хаамеа

– Как ты думаешь, эта их новая может развить такую скорость?

– Не знаю, Ним Гок, – мэр-король пожал плечами. – У меня мало практики в таких расчетах. По ходу, надо брать комп со специальным софтвером и считать.

– А что за игрушка? – Спросил Чинкл.

– Летающее блюдце примерно метр в диаметре, – ответил мэр-король и, после паузы, добавил, – на малых высотах летит, как «Ganjafly», а на больших – как магнитоплан.

– Магнитоплан? – Переспросил математик.

– Да. Он, типа, отталкивается от магнитного поля Земли. Это старая идея, наши юниоры откопали статью в старом советском журнале середины 1-й Холодной войны.

– По решению Политбюро, – вставил Ним Гок, – у нас в СРТЛ переведен на basic-en весь архив технических журналов для молодежи, издававшихся в Социалистическом лагере.

– Y una polla… – Изумленно произнес Чинкл. – …Хэх! А вот знакомые лица!

– Омад и Лейла Кебо фон Вюртемлемман, – торжественно представил Сефал двух подошедших юниоров, – Коллеги, это мистер Чен Мо, лидер католического братства моряков, он интересуется нашим магнитным блюдцем.

– Рады знакомству, мистер Мо, – сказал Омад.

– Очень приятно, – пискнула Лейла.

Китаец широко улыбнулся и энергично закивал.

– Юная мисс – дочка адмирала Руперта фон Вюртемлеммана?

– Приемная дочка, – уточнила она.

– Прекрасно, – сказал Чен Мо, – …когда в таких важных областях науки и техники возникают семейные династии со своими традициями, инженерной философией и профессиональной этикой. Я считаю, что это общечеловеческая ценность.

– Мы считаем это ценностью коммунистического общества, – сообщил Ним Гок.

– Я очень уважаю ваши убеждения, – ответил китаец, – но, по-моему, те принципы отношений в команде, которые вы считаете новыми, на самом деле очень древние, незаслуженно забытые и сейчас мир к ним возвращается. Ваша коммунистическая диалектика, например, повторяет учение даосов о спиральной цикличности мира.

– Философия – философией, – констатировал Хаамеа, – а техника это объективная реальность, которая, говоря философски, дана в непосредственных ощущениях.

– Значит я могу увидеть прототип машины? – Уточнил Чен Мо. – Это не секрет?

– Мы вам покажем наше блюдце, да, – подтвердил Сефал. – Мы честно ведем бизнес с платежеспособными заказчиками, это наш прогрессивный принцип. Let s go!

Проводив глазами китайского мафиози и команду юниоров, Чинкл поинтересовался:

– Сколько весит блюдце?

– Около фунта, – сказал Ним Гок и уточнил. – Это без устриц доктора Мо.

– В хорошей порции полтораста граммов устриц, – добавил король-мэр.

– Ясно. Чтобы эта штука взлетела, нам надо,… – математик закрыл глаза на несколько секунд, потом открыл и договорил, – …создать поперек этого блюдца постоянный ток силой 200 килоампер, направленный с запада на восток параллельно земле.

– Ага, – Кайемао Хаамеа утвердительно кивнул. – Примерно так. Это школьная физика.

– Но, – заметил Чинкл, – методы создания таких токов это не школьный уровень.

– Ага, – мэр-король улыбнулся и снова кивнул, – юниорам подсказали толковые ребята с твоего Киритимати. Может, ты их знаешь. Девчонку зовут Оюю, а парня – Снэп.

– Ещё бы! Мы практически дружим семьями. И что они подсказали, если не секрет?

– Ну, если в общих чертах, – многозначительно произнес Хаамеа, – то вот…

…

…К бунгало сквозь пелену дождя целенаправленно двигалось тускло мерцающее радужное пятно, которое отлично смотрелось бы в голливудском сериале на тему инопланетных или потусторонних пришельцев (для сериалов это без разницы). Из компании на террасе первым на это явление отреагировал Гисли Орквард. Он резко замолчал, оборвав фразу на полуслове, и выпучил глаза.

– Дьявол мне в задницу! У вас тут бывают шаровые молнии?!

– Не знаю, – сказала Пепе. – Но только это не шаровая молния.

– А тогда что это за херня?

– Сам ты херня, – ответило пятно, приблизившееся уже метров на десять. – Пень гренландский, современного дождевика не видел, а ещё научный фантаст!

– Кватро, это ты? – Поинтересовалась Зирка.

– По-моему, да, – ответило пятно. – Но со стороны виднее.

– Армейская плащ-накидка, – сообщила Йи. – Как шляпка от земляного гриба, но из пленки. Удобно, если ходишь под дождем с чем-то, что должно остаться сухим.

– Мне, все-таки, больше нравится зонтик, – сказала Элвира. – А о чем мы говорили?

– О сексе, – лаконично напомнила Чуки.

– О сексе с гуманоидами, – уточнила Скиппи.

На террасу вошел Чинкл с дождевиком, уже снятым и переброшенным через плечо в стиле мушкетерского плаща.

– Я не понял про гуманоидов. Обычные мужчины что, уже никому не интересны?

– Мы тираним Гисли! – Объявила Зирка.

– Кватро, все провалилось к чертям в ад! – Пожаловался гренландец. – Меня уже почти убедили, что в моих новеллах отсутствует самое главное! Это катастрофа, вот что!

– Раньше были гуманитарные катастрофы, – задумчиво произнес математик, – а теперь гуманоидные… Хэх… Имеются в виду те гуманоиды, про которых ты так поэтично рассказывал по здешнему локальному TV?

– Поэтично, но недостаточно лирично, – уточнила Пепе Кебо. – В смысле, лирика там напрашивалась. Ромео и Джульетта на марсианской песчаной дюне… Ну, типа того.

– Типа чего? – Спросил он. – Камасутра для дайверов это я понимаю. Под водой есть необходимые условия. Но Камасутра для Марса при том атмосферном давлении, на которое ориентируется Гисли? Или я чего-то я не понимаю в биофизике, или…

Зирка возмущенно взмахнула руками.

– Это же лирика, Кватро! Не обязательно прямо там, на дюне, это вот!.. Во многих странах даже на Земле не принято вот так, где попало. Есть же дом и все такое…

– Логично, – согласился Чинкл. – Имеем ситуацию, аналогичную Антарктиде. Секс и, наверное, даже поцелуи на открытой местности не практикуются…

– В Антарктиде это не догма, – возразила Пепе. – Когда я была в Порт-Колибри, там курсанты на спор справлялись с этой задачей на открытом воздухе при минус 30 по Цельсию. Сначала надо прогреться и возбудиться, а потом резко выскакивать и…

– Это на спор, – перебила Скиппи. – А лирика это другое.

– В лирике важно, чтобы хотелось, – добавила Чуки. – Бывает, что технически что-то возможно, но не хочется. Поэтому люди очень редко занимаются сексом с другими животными, хотя со многими животными технически можно…

– Чуки! – Возмутилась Элвира. – Ну что ты такое говоришь, а?

– Я просто рассуждаю на счет секса людей с гуманоидами. Вот, Гисли… Не он сам, а генные инженеры из его фантастики… Приспособили людей к Марсу, и получились гуманоиды. Потом прилетает на Марс какой-то турист-землянин, хочет кого-нибудь склеить из туземцев и приходит в дансинг, или в Y-club, Смотрит – joder conio…!

Чинкл взмахнул дымящейся сигаретой, которую прикурил за время этого монолога.

– Стоп! Почему ты считаешь, что гуманоиды окажутся переделаны в такой концепт, который будет эротически отталкивающим? Какие аргументы?

– Ну… – Чуки задумчиво почесала себе спину. – В НФ-кино инопланетяне такие…

– …Что лучше трахаться с казуаром, – договорила Йи.

– С казуаром не получится, – возразила Скиппи.

– Я не сказала, что получится, я сказала, что было бы лучше…

– Девчонки! – Вмешалась Зирка. – Ну, что вы опять про…

– Стоп! – Снова произнес Чинкл. – Забудьте про инопланетных монстров из кино. Во-первых, они бездарно придуманы. Такие организмы нефункциональны, они чисто по эволюционным соображениям не могли появиться ни на какой планете. Во-вторых, имеются другие примеры фильмов, где инопланетяне вполне эротичные по нашим земным меркам. Гисли упоминал про синих ребят с острыми ушками и хвостом…