– А где тут берут известь? – поинтересовался Хаген.

– Вон там, – Журо махнул рукой в сторону сухой лагуны, выглядевшей похоже на известковый карьер.

– Ага. Ясно. Ковырять, надеюсь, не киркой и лопатой и тащить не на своем горбу?

– Для этой цели, – сказал экс-майор, – есть квадроцикл производства «Taveri-Futuna». Полуавтомат с навесным ковшом, пневматическим молотком, и прицепом.

– Тоже ясно. Знаешь, Журо, у меня, наверное, лучше получиться с этой техникой.

– Почему ты так думаешь, парень?

– Потому, что Хаген – спец по роботомоторике! – вмешалась Люси, – И кстати, это хорошая идея, потому что так мы сможем посмотреть атолл, а иначе, как я поняла здешний режим, попасть в промзону – это проблема! А потом пообедаем вместе.

– Толковая мысль, – согласился Журо, поднимаясь на ноги, – ОК, пошли. Я не очень понимаю, что интересного можно посмотреть на Джарвисе, но что есть, то покажу.

…

----------------------------------------------------------------------

Популярная лекция о ловушке Фукуямы,

прочитанная каторжником, экс-майором INDEMI Журо-Журо,

после первой половины рабочего дня и после обеда,

во время чаепития, в сиесту. (Фрагменты).

----------------------------------------------------------------------

В учебнике экоистории для колледжа разведки, этой ловушкой называют простую социально-экономическую штуку. Вкратце: на рубеже индастриал – постиндастриал, кланы оффи обнаруживают, что впереди – пропасть. Для них, разумеется, а не для общества. Те методы управления, которые стабильно работали со времен пирамид древнего Египта и до Первой Холодной войны, начинают давать системные сбои. Естественно: производительные силы переходят на новый качественный уровень, а следовательно, и производственные отношения, и вся надстройка, состоящая из привычных социальных институтов – правительства, собственности, права, этики, религии, идеологии, системы ценностей и статусов – подлежит полной переделке.

Конечно, оффи это не устраивает, и они используют стратегию Фукуямы, которая называемую «неоконсерватизм». Они тормозят технологический прогресс в своей метрополии, а, чтобы не потерять выгоды, организуют новые постиндустриальные производства в колониях, в странах 3-го мира. Чтобы эта машинка работала, они вынуждены снабжать эти производства квалифицированными инженерами, и даже прикладными учеными. Постепенно внутри метрополий 1-го мира остается только финансовый капитал, религия, сфера услуг и фундаментальная наука с системой подготовки персонала в университетах высокого уровня. Финансовый капитал это формальный рычаг влияния на колонии или неоколонии. Он работает, только пока существуют фактические рычаги: фундаментальная наука и образование. Без них предприятия в 3-м мире не смогут развиваться. Так поддерживается влияние.

Религия и сфера услуг – это внутренние балансиры. Они должны так избирательно промыть мозги работникам науки и образования, чтобы те не замечали абсурдного разрыва между высоким уровнем знаний и средневековым, по сути, построением общественных отношений, между благами цивилизации и заповедями, взятыми из обихода феодальных племен. Чтобы промывка мозгов была эффективной, граждан с детства воспитывают конформными, и готовыми подчиняться абсурдным обычаям. Формируется социальная среда, благоприятная для мигрантов из регионов с реально средневековым уровнем. Импортное средневековье вторгается во все сферы жизни. Возникает угроза что, посторонние религиозно-феодальные деятели, как правило – исламские фундаменталисты, захватят контроль в развитой стране.

Восторг оффи 1-го мира перед «твердыми моральными устоями» фундаменталистов сменяется ужасом. Приходит время поисков героя – истребителя вредных монстров. Логика такого поиска приводит их в 4-й мир, в мир первобытных, по сути, общин, военные лидеры которых привели свои племена к наиболее примитивному варианту постиндастриала коротким путем, не заимствовав штампы цивилизации 1-го мира. Отсутствие цивилизованности у лидеров 4-го мира кажется условно-западным оффи двойным достоинством. Во-первых (рассуждают оффи) это лидер более дикий, чем исламисты, значит, он более силен. Во-вторых, опять же, из-за дикости, этого лидера (согласно рассуждениям оффи) легко можно обвести вокруг буя, после того, как он героически расправится с исламским монстром. Грубая ошибка во втором пункте приводит условно-западных оффи в ловушку. Лидеры 4-го мира не так просты, как кажется. Каждый из них прошел жесткий отбор, и выжили только самые хитрые…

Реальная ловушка Фукуямы – это не совсем то, что пишут в учебнике для колледжа разведки. Сама по себе идеологическая потребность вывозить постиндустриальную технологию из своей страны в 3-й мир, ещё не фатальна. Фатально следствие этой политики, возникающее в мозгах оффи. Они становятся жертвами собственных псевдоисторических построений. Они субъективно проваливаются в средневековье, которое пытаются восстановить. Они начинают мыслить категориями религиозно-политических конфликтов эпохи реконкисты и крестовых походов. А масс-медиа распространяют эту заразу. В обществе растет преклонение перед брутальными режимами, которые могут считаться дружественными только по средневековой политической логике: «враг моего врага – это мой друг». Вот она, ловушка.

----------------------------------------------------------------------

…

Люси помассировала голову, как будто хотела поплотнее уложить попавшую туда информацию. Потом сделала несколько глотков фруктового чая и сообщила:

– Журо, тебе надо писать книжки!

– Правда? Ты так думаешь? Вообще-то я…

– Я тебя прошу, – перебил Хаген, – Не надо опять про даяка с Калимантана!

– Ну, вы меня поняли, – заключил экс-майор.

– А ты, все-таки, попробуй, – посоветовала Люси, – И ещё, так, между прочим. Ваш комендант хороший парень, но зануда. Поэтому здесь и нет ни фига интересного. Сплошная известка и пустынные кусты. А место классное, если подойти с умом.

– В каком смысле? – спросил Журо.

– В смысле, сделать тут какой-нибудь прикольный парк!

– Марсианский, – фыркнул Хаген, – Ландшафт и влажность очень подходят.

– Можно и марсианский, – ответила ни капли не обескураженная Люси, – Не того, реального Марса, а научно-фантастического.

Хаген обеспокоено приложил ладонь к её лбу.

– Ты не перегрелась, прекрасная ундина?

– Я ни фига не перегрелась. Ты просто не догоняешь мою классную мысль! В начале прошлого века, когда о Марсе ничего толком не знали, было мнение, что там каналы, джунгли, всякая живность, и совершенно не такая, как на Земле. Все это можно легко найти в интернет. Даже с картинками. Ну, теперь ты врубился?

– Ну, ты нашла картинки, а дальше? Откуда возьмутся эти джунгли в реале?

– Как откуда? А папа? А Док-Мак? Ну, что скажешь?

– Гм… – многозначительно произнес Хаген, – А комендатура разрешит?

– Комендатура, – вмешался экс-майор, – А также дирекция JERK-partnership и мэрия Киритимати перепьются от счастья, если кто-то сделает здесь хоть что-то толковое.

…

=======================================

Подводное плато Колвокорес расположено в 40 милях северо-восточнее Моту-Йейе (атолл Перос), в 10 милях к востоку от огромного подводного атолла Спикерс и в 15 милях к югу от подводного острова Анамет. Для Юн Чун и Линси Ли это плато было последним не осмотренным потенциально-перспективным объектом в юго-восточном секторе Чагос. О плато имелась подробная исходная info: в 70-е годы XX века авиа-разведка США тестировала здесь несколько новейших (по тем временам) технологий подводного сканирования, а результаты рассекретила, в виду отсутствия какого-либо интереса к полученным данным, кроме научного. Итак, Колвокорес. Полоса в милю шириной и 5 миль длиной, вытянутая с севера на юг, на глубине около 10 метров.