– Красиво сказано! – произнес Пири. – Прямо Цицерон, блин.

– Зачем-то же нас учили риторике, – парировал Тино и продолжил. – Фактически, на данный момент лунные проекты Европы, Индии и Японии свернуты, и остался лишь североамериканский проект, который после короткого всплеска четверть века назад ползет со скоростью улитки. Группа потенциально-обитаемых станций в Океане Бурь построена, но эксплуатируется в безлюдном режиме, как кибер-зонды. В общем, они выполняют не больше функций, чем наша меганезийская студия «Rokki-TV» в Море Облаков. Даже меньше. У нас хотя бы проводятся любительские лунные регаты. В денежном выражении, кстати, наша студия дешевле примерно в 10 тысяч раз.

– Кто о чем, а канак о дешевизне! – Иронично объявила Мэй Лани.

Лейтенант Кабреро улыбнулся, кивнул и прицелился пальцем в небо.

– О да, прекрасная китайская принцесса! Именно о дешевизне. И другая прекрасная китайская принцесса, сидящая рядом с тобой, может подтвердить, что программы астронавтики и в Северной Америке, и в Континентальном Китае уперлись именно в астрономическую стоимость, прошу прощения за циничный каламбур.

– Тино прав, – негромко сообщила Юн Чун. – Мы вдвоем с Линси составляли рапорт – расчет для штаба военно-технической разведки и управления CNSA про экономику космических проектов. При американском подходе, который за последние полвека превратился в нехорошую традицию, счет идет на триллионы долларов. Такой груз оказывается неподъемным ни для какой экономики, даже для самой мощной.

– Фактически, – продолжил Кабреро, – за последний год Канада, Океания и Латинская Америка достигли серьезных успехов за счет малобюджетных технологий. Сейчас в малобюджетном направлении движутся Скандинавия и Франция. Конечно, тут все относительно. Проекты типа «Астарты-Баллисты» или «Каравеллы» это по-любому огромные деньги. Но не запредельные.

– Ближе к Луне, – попросил Кэн Инхэ.

– Вот! – Тино снова поднял палец к небу, – все эти успехи относятся или к ближнему, околоземному, космосу, или к дальнему, за десятки гигаметров от Земли. А средний космос, в смысле Луна, как бы выпал. Никто не готов конкурировать там с NASA.

– Был не готов, – поправил Линси Ли.

– ОК. Поправка принята. И, поскольку теперь кое-кто готов конкурировать, то мы без лишней скромности приступаем к завоеванию Луны… Ну или по крайней мере её значительной части. Это и есть проект «Taikobao». Благодарю, что вы прослушали эту информацию, спасибо за внимание и всё такое.

Линси Ли, удивленный таким внезапным завершением доклада, поинтересовался.

– Тино, а что конкретно мы будем делать?

– Прикинь, бро, – ответил меганезийский лейтенант, – откуда я могу это знать? У меня черный конверт. Я обязан его вскрыть завтра ровно в 7:00 и довести info до личного состава. А пока я сижу болван – болваном, как и все присутствующие. Такие дела…

…

=======================================

Цифры 06:29:59 на электронном табло сменились на 06:30:00 и над треугольником затерянной в океане суши (средним габаритом полтора километра) грянула музыка. Старинный манчжурский марш, с флейтами, литаврами и барабанным ритмом.

Бом-дзинь-дзниь-пиу-пиу! Бом-бом-дзинь-пиу! Бом! Пиу! Дзинь!

Люси Хок-Карпини открыла глаза, застонала и почти рефлекторно произнесла:

– Conio-puta joder per culo merdida universa!

– Это, типа, утро такое? – Поинтересовался Хаген Клейн, открывая глаза и глядя на сероватое небо над прозрачной двухскатной крышей исландского быстросборного административного домика.

– Это долбанная фигня, а не утро, – пожаловалась Люси и зарылась головой к нему подмышку, чтобы не слышать звона литавров и гулких ударов барабана.

– Интересно, – произнес он, – тут всегда так, или это какой-то корейский праздник?

– Если это праздник, то он неправильный, – донесся из-за тонкой стенки певучий мелодичный голос Эуни Атоаэ, дочери шамана утафоанского клана Атоаэ-Ротума.

– Это не праздник, а общий подъем, – педантично сообщил ей Акава Фуро (накануне пролиставший новозеландскую книжку «North Korea today»), – понимаешь, Эуни, в коммунистической части Кореи принят казарменный стиль жизни…

– У нас в Швеции, – перебила из-за другой стенки Фрис Ларквист, – в казарме утром включают ту музыку, которую военнослужащие выбрали в качестве желательной.

– Счастье мое, – ответил ей Олаф Экхелм, – ты не забыла, что в наших казармах по правилам Минобороны не больше четырех человек в одной комнате, а здесь, как я заметил, поставили ангары на ножках и впихнули почти по сто человек в каждый.

Фрис задумалась, несколько секунд послушала марш и предложила:

– Давай потребуем, чтобы док Го Синрен что-нибудь с этим сделал? Я имею в виду и музыку и жилищные условия.

– Давай, – согласился Олаф. – Только при чем тут док Го? Я могу просто приказать коменданту ставить другую музыку. Например, Лунную Сонату Бетховена или что-нибудь из «Лебединого озера»…

– Лучше уж ламбаду, – посоветовала Люси, вставая с лежбища, – короче, жизнь дала трещину, судьба провалилась сквозь небо, солнце вывернулось наизнанку, я пошла в сортир. Пожалуйста, Олаф, позвони психу-коменданту и спроси, когда тут завтрак.

…Когда все шестеро, вымывшись, окончательно проснувшись и одевшись во что-то наподобие пятнистой тропической униформы с нашивками «DiproX Stuff» на левом рукаве и на груди, выдвинулись на улицу, их уже ждал молодой кореец в армейских штанах и майке. Приняв стойку «смирно», он обратился к Олафу Экхелму:

– Товарищ директор объекта, личный состав в количестве…

– Блин, – перебил Олаф.

– Извините? – Переспросил кореец.

– Во-первых, – сказал швед, – меня зовут просто Олаф. Во-вторых, я тут не один и, по логике, лучше начинать с чего-то вроде «привет коллеги». В-третьих, тебя как зовут?

– Временный комендант Пай Гу.

– Отлично. Давай так: просто Олаф и просто Гу. Мы договорились?

– Да, товарищ Олаф.

– ОК, пусть будет товарищ. Дальше. Тут не личный состав, а люди. По моим данным, должно быть 2006 человек. Так?

– Так, товарищ Олаф. Но двое ещё в пути. К обеду они должны быть в строю.

– Не в строю, а просто на месте, – снова поправил Экхелм. – Следующий пункт. Все ли здоровы или есть больные или травмированные?

– Все работоспособны, – ответил Пай Гу, – и сейчас делают физзарядку.

Все шестеро «офицеров DiproX Stuff» с любопытством повернулись в сторону жилых ангаров и увидели на широкой площадке ровные ряды молодых людей, синхронно выполнявших какой-то северокорейский вариант армейской утренней гимнастики.

– Вот на что у меня никогда не хватает силы воли, – негромко заметила Люси.

– Для этого нужна большая компания, – сказал Хаген, – ну, хотя бы человек десять.

– Гм… Наверное… – произнес Экхелм, – …Пай Гу, а что у нас с завтраком?

– Пища готовится, – ответил тот. – Завтрак для штаба принесут через…

– Блин! Мы что, похожи на инвалидов?

– Нет.

– Вот и не надо нам ничего приносить. Просто скажи, где тут столовая, и когда тут раздача жратвы. Мы прилетели вчера затемно, и ещё не в курсе.

– Вы будете питаться вместе с личным составом? – Удивился Пай Гу.

– С людьми, блин! С людьми, это понятно или нет?

Акава Фуро похлопал шведа по плечу.

– Не наезжай на парня. Он так привык и просто спросил.