– Чоро всегда говорит: патриотизм ценен, – проинформировал Цамбва, и лаконично спросил, – Сколько?

– Ну… – начал Джауджи, и поглядел на потолок, решая, какое число там прочесть.

…

=======================================

Элвира высыпала в приемный бункер кухонного комбайна миску помидоров (поверх всего, что было высыпано туда ранее) и нерешительно покрутила пальцем рядом с кнопкой «START».

– Ты в чем-то не уверена? – мягко спросил Ним Гок, – Если хочешь, можно ещё раз прочесть инструкцию к этой технике.

– Боюсь, – вздохнула Элвира, – Что я не буду уверена, даже если прочту её пять раз.

– Если ты все сделала по инструкции, то просто нажми кнопку, – сказал он.

– Да? А вдруг, все-таки, что-то не так?

– Но ты никогда не сможешь этого определить, если не включишь аппарат, – резонно заметил Ним Гок, – поэтому лучше все-таки, нажать.

Она вздохнула, зажмурилась и решительно ткнула пальцем в кнопку. Послышалось негромкое жужжание, содержимое приемного бункера всосалось внутрь агрегата, на маленьком экранчике что-то разноцветно замигало, из вентиляционного отверстия показалась струйка пара. По кухне поплыл запах чего-то, вероятно, съедобного.

– Видишь, – сказал красный комбриг, – Критических событий пока не происходит.

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

– Я полагаю, что если бы они происходили, то появился бы какой-нибудь тревожный сигнал, или, как минимум, мы бы почувствовали запах горелого.

– Мало что пригорает так быстро, – возразила Элвира.

Ним Гок отрицательно покачал головой.

– Когда нам дарили эти кухонные аппараты, то сообщали, что в них ничего не может подгореть, потому что материалы, из которых сделаны контактные поверхности…

– Да, я читала предисловие к инструкции, – перебила она, – Просто, понимаешь, я всю жизнь готовила просто на плите, в котелке, на сковородке, в печке…

– Но ведь так удобнее и тратится меньше времени, правда?

Она кивнула и, сделав шаг назад, осторожно прислонилась к его плечу.

– Знаешь, я даже к тебе ещё не привыкла. Я все время боюсь: вдруг что-то не так?

– Но я-то ведь не кухонный комбайн, – сказал он и погладил её по спине, – Я просто мужчина, самый обыкновенный, разве нет?

– Ты иногда как скажешь… – она повернула голову, посмотрела ему прямо в глаза и улыбнулась, – … Давай, мы спросим у первого встречного: похож ли ты на самого обыкновенного мужчину? Что ответит первый встречный?

– Ну, знаешь, мало ли, что про меня болтают. И я, на самом деле, хотел сказать, что соответствую тем требованиям, которые обычно предъявляются к…

– Соответствуешь, только давай ты не будешь это так называть? Семья это не армия, понимаешь? Здесь не говорят так… Ну, не знаю, как объяснить…

Комбриг ещё раз осторожно погладил её по спине, потом сделал шаг назад, а потом прошелся взад-вперед по кухне.

– Я скоро научусь выражать мысли так, как это принято делать в семье, – уверенно сообщил он, – Некоторые вещи мне тоже непривычны, но это нормально при любом обучении. Например, мне непривычны эти шесть помещений на двух человек. Мне кажется, что это излишество… Подожди, я знаю, что ты сейчас мне возразишь, но я говорю о субъективных ощущениях. Возможно, это моя неправильная привычка.

– Но это же здорово, когда много места, – возразила она, – И это не просто так! Люди придумали это, чтобы в доме было удобно жить. Мне кажется, что когда такие дома появятся у многих, ты перестанешь переживать на счет излишеств.

– Возможно, ты права, – он кивнул, – Но сейчас большинство этого не имеет. Фермеры, рыбаки, и наши бойцы, в основном, живут в маленьких домах, или в общежитиях. Мы оказались в числе более богатых, и я опасаюсь, не показываем ли мы плохой пример.

Элвира улыбнулась и положила ладонь ему на плечо.

– Не обижайся, но Кайемао Хаамеа говорит обратное: Плохой пример подает тот, кто живет неблагополучно, у кого нет ни дома, ни лодки, ни огорода…

– Кай Хаамеа – ariki, король канаков, – перебил Ним Гок, – Это другое.

– Почему? – спросила она. – Он эксплуататор? Феодал? Угнетатель народа Атауро?

– Я же сказал: не просто «король», а «король канаков». У него есть обычаи разумного управления, которым, как он говорит, три тысячелетия, и в это можно поверить. Но у меня, у доктора Немо, или у адмирала Ройо Исо, этого нет, поэтому, мы каждый раз должны оценивать: как повлияют наши поступки на отношение окружающих.

– И что? – спросила Элвира, – Окружающие стали хуже к тебе относиться, когда ты переехал из казармы в дом и стал семейным человеком, когда у тебя появился свой огород, трицикл, лодка, и этот маленький самолет, из-за которого ты так спорил?

– Окружающие стали относиться лучше, – не без колебаний, признал комбриг, – но, возможно, это связано с буржуазной привычкой преклонения перед богатством.

– Какое такое преклонение! – возмутилась она, – Разве люди стали тебя бояться, или смотреть на тебя снизу вверх? Вот когда ты жил в казарме, это было страшно. Люди говорят: очень страшно, когда главный человек с пулеметом – нищий и бездомный.

Кхмер, в некоторой задумчивости свел пальцы обеих рук, став на секунду похож на странствующего даоса из древних индокитайских легенд.

– А как люди говорят сейчас? – спросил он.

– Сейчас люди говорят: хорошо, когда управляет нормальный человек. Наш сосед, у которого семья и хозяйство. Теперь мы его понимаем. Теперь он свой, потому что он хочет примерно того же, чего и мы хотим. Теперь можно жить спокойно.

– Что, прямо так и говорят?

– По смыслу так, – уточнила Элвира, – Люди болтают на рынке, да мало ли где. Ты не заметил, что последние несколько дней соседи заглядывают к нам в гости? Кстати, я думаю, что было бы неплохо и нам иногда делать так же. Так принято, понимаешь?

– Хорошо, – он кивнул, – Но только не сегодня. Сегодня у нас…

– Понятно, что не сегодня, – перебила она, – Давай завтра? Договорились?

– Хорошо, – повторил он, – Давай завтра.

Саунд-бластер кухонного комбайна изобразил музыкальную фразу из ламбады.

– Кажется, – нерешительно заметила Элвира, – эта машина считает, что все готово.

– Если ты не очень уверена, то можно попробовать, – предложил комбриг, – если ты боишься, то я могу попробовать первым, и если ничего не случится, то…

– … Я конечно, немного боюсь этой машины, но не настолько, – перебила она.

…

… Флер, выполнявшая функции штурмана, ткнула пальцем в навигационный экран.

– Ежик, вон та фигня с юга – это остров Ветар, там была база ВМС Индонезии. Сейчас, наверное, её нет, но давай, обойдем, а на юг повернем, когда уже будет Атауро.

– Думаешь, тут ещё могли остаться исламисты? – поинтересовался Оскэ Этено, едва заметно поворачивая штурвал вправо.

– Ну, Ежик, ты же слышал, как папа рассказывал: тут все через жопу, кроме клизмы.

– Так то было больше месяца назад, – заметил он.

– А… – Флер махнула рукой, – … Лучше потратить лишних десять минут. И заодно, посмотрим Атауро сверху. Говорят, красиво.

Со стороны левого крыла «растопырки» медленно проплыл берег Ветара, сначала выступающий к северу, потом изогнутый к югу дугообразным заливом, потом снова выступающий к северу, а потом уходящий на юго-запад.