И точно: едва отойдя от края, группа Кангасска наткнулась на покинутую стоянку. Костер давно потух, — должно быть, еще до того, как начался дождь. Уходя, кто-то оставил на земле дорожную сумку и старый плащ; а над холодными, вымоченными дождем углями висел одинокий походный котелок…

— Кангасск? Бивверре… Шонн… — с удивлением произнес знакомый голос.

Кан поднял глаза и увидел Немаана. Тот шел навстречу нарочито медленно, выставив вперед открытые ладони. Облик пожилого вояки был все еще при нем.

— Не подходи! — предупредила Бивверре. Немаан благоразумно остановился. С Зирорнами шутки плохи…

— Бив, это я, — с улыбкой сказал он. — Смотри… — с этими словами маг сотворил несколько белых Лихтов и равнодушно дал им упасть на землю. — Ну, где ты видела мороков-колдунов?

Шонн негромко выругался.

— Влетит тебе от Кирта, — сердито пообещала Бивверре, рассеивая за ненадобностью и Зирорн, и магический щит.

— Не думаю, — скептически отозвался Немаан и обратился к Кангасску: — Я ходил проверять твой «крик», — сказал он. — На рассвете костер еще дымил…

— И что? — настойчиво спросил Кан.

— Иди глянь, что нашел…

Немаан развернулся и направился куда-то прямиком сквозь заросли крешника, усыпанного в эту пору мелкими ярко-рыжими ягодами, которые по ядовитости всегда готовы поспорить с лунцом. Пожав плечами, Кангасск и его спутники двинулись следом.

Редкое растение способно жить и плодоносить на голой глине. Где глина — там пустырь, обычно напоминающий рваную рану на зеленом покрове земли. К такому пустырю и вывел всех троих Немаан.

…Плеск крупных дождевых капель, падающих в кровавые лужи. Вода все равно красна, как ни разбавляй. И в ней лежат мертвые тела. Мужчина и две женщины… Шагов двадцать до них. Но даже отсюда видно, как изуродованы трупы… И от этого колючий, злобный холод трогает сердце… Кто мог такое сделать?..

Захваченный жутким зрелищем, Кангасск не сразу заметил ту, что звала… Пятнисто-рыжая, она походила на глиняный холмик. Она давно лежала без сил, но, почуяв чужаков, открыла синие, как сапфир, глаза и поднялась на все четыре лапы.

Чарга…

Совсем юная, по меркам своего народа. Котёнок… Но такой котенок уже в состоянии целый день нести на себе человека и стоит в бою пары хороших воинов.

Даже сейчас, израненная, истекающая кровью, эта чарга все еще была опасна.

— Ууу, зверюга! — погрозил ей кулаком Немаан и пояснил с досадой: — К хозяину своему даже подойти не дает, даром что тот мертв невесть как давно уже! И к себе тоже не подпускает. Я битый час тут с ней переглядываюсь!..

— Можно попробовать усыпить ее заклинанием, — предложила Бивверре. — А потом взять в петлю левитации; втроем до каравана дотащим.

— Самая умная, да? — ехидно усмехнулся Немаан. — Ну усыпишь, ну притащишь, а что толку? На что эта зверюга сгодится, когда проснется, если она не признаёт никого?

— Ты что, предлагаешь просто бросить такое сокровище? — возмутился Шонн. — Это же чарга! Ты прикинь ее вес да умножь на два — сколько золота за нее дадут…

— Он прав, дикая чарга ничего не стоит, — вздохнула Бивверре. — Более того, дикую мы и не довезем. Клетки нет, а магией сон дольше двух суток держать — смертельно…

— Ну должен же быть способ!.. — Шонн завелся. — Может быть, если…

Кангасск слышал — и не слышал их. Слова спорящих достигали его ушей, но он не вникал… Ученик миродержцев смотрел в печальные сапфирово-синие глаза чарги и чувствовал, что его душу переполняет чужое страдание. Она звала. И Кан пришел…

«Не бойся, маленькая… я не враг,» — прошептал он. Чарга повела ушами — даже сквозь шум дождя разобрала шепот…

И тогда Кангасск сделал шаг навстречу. И еще один, и еще…

— Стооой! — спохватилась Бивверре и бросилась было за ним, но рык чарги остановил ее. Да, эта рыжая бестия ослабла от ран, но на смертоносный прыжок ее еще вполне хватит; и, пусть это всего лишь котенок, а смять человека одним ударом ей труда не составит…

— Назад, Дэлэмэр, — осторожно, но настойчиво произнес Шонн и поманил Кана к себе. — Назад… медленно…

— …Пусть идет, — подал голос Немаан, как-то по-своему оценив обстановку. Ни намека на сомнение в его голосе не прозвучало.

Спиной чувствуя напряженные, внимательные взгляды Бивверре и Шонна, Кангасск невольно порадовался тому, что на какой-то миг перестал быть для этих людей «подозрительным хмырем» и «лишней проблемой в караване» (их слова), а стал просто человеком, которому грозит опасность. Как на войне… там люди тоже забывали, кто откуда и что натворил на своем веку, когда в воздухе веяло смертью… Забывали — и понимали то, о чем не сказать словами, как вспоминал Немаан…

Не чувствуя угрозы, Кангасск осмелел совсем. И к чарге подошел так, словно это была поранившая лапу домашняя кошка. К удивлению наблюдателей, огромный зверь жалобно заурчал и ткнулся носом в ладонь Ученика миродержцев. Миг назад грозная и опасная, теперь чарга напоминала просящего помощи ребенка.

— Признала, признала! — победоносно засмеялся Немаан. — Лечи ее теперь! Лечи, Кан, пока не поздно.

— Ран слишком много, я не справлюсь… — крикнул в ответ Кангасск, перекрывая шум дождя. В который раз ему приходилось делать подобное признание и стыдиться своих ничтожных способностей в магии.

— Тогда наложи усыпляющее, чтоб мы могли подойти! — велел ему Шонн.

Кангасск опустился рядом с чаргой на одно колено (о том, что ему еще пару дней придется оттирать штаны от красной глины, он тогда не думал), и чарга легла рядом, положив голову на вытянутые лапы и доверчиво закрыв глаза. Кан осторожно погладил ее широкий лоб, мягкие мохнатые уши…

Стараясь не поднимать взгляда, чтобы не видеть залитые кровавой водой трупы, лежащие всего в трех шагах от него, Ученик сотворил заклинание сна. И после сделал магам знак подойти.

Бивверре и Шонн занялись врачеванием, а Немаан сразу направился к распростертым на склизкой глине телам. Проходя мимо Кангасска, он и его прихватил за рукав и потащил с собой.

— Спрашивал про детей тьмы? — сказал он сурово. — Так смотри…

Немаан бесцеремонно перевернул ногой труп женщины.

Кангасск аж отшатнулся, когда увидел ее лицо… Это существо не было человеком, хотя тело сохраняло все человеческие пропорции. И при одном взгляде на круглые и стеклянистые, как у рыбы, глаза и усаженные кривыми зубами челюсти становилось не просто жутко… Ученику миродержцев понадобилось секунд пять, чтобы успокоиться и вновь встать с Немааном рядом.

— Не обращай внимания… на меня… — упавшим голосом произнес Кангасск. — Я просто не видел ничего подобного раньше.

— Понимаю. Сам в первый раз так же… — отмахнулся маг. И продолжил уже без всяких эмоций, точно на уроке: — Вторая такая же… Это навки. Разновидность мороков. Есть несколько родственных видов: навки живут в лесах, а русалки и сирены предпочитают воду… ну про сирен тебе каждый мореход расскажет: еще до войны их было много. У всех трех одно общее: специализация. Догадался, какая?

— Мужчины… — безрадостно отозвался Кангасск.

— Именно… — Немаан перешагнул через мертвую навку и остановился у третьего трупа. — Вот он и попался, — заключил маг.

— Это о нем ты рассказывал? — тихо спросил Кан и прищурился, тщетно пытаясь рассмотреть что-нибудь среди утопленных в воде кровавых лохмотьев. — О страннике с чаргой?

— Сейчас посмотрим… — с готовностью отозвался Немаан.